Олеся Чащихина - Сказки тетушки Олеси. Выпуск 4 Страница 2

Дворовые кошки так его любили, и в знак своей преданности служили ему тёплым, пуховым одеялом. Ведь той едой, которую добывал Доброт, он делил с ними. Он ловил рыбу в реке, которая протекала недалеко от его домика. Выращивал картошку и пёк её на костре. А птицы каждое утро будили его своим сладким птичьим пением за то, что тот бережно относился к деревьям. Пчёлы с радостью угощали его своим мёдом и никогда не жалили, потому что Добротушка очень любил цветы и изо всех мальчишеских сил ухаживал за ними.

Прошло ещё семь лет, мальчик совсем вырос, окреп, возмужал и превратился во взрослого юношу, возможно, он так и жил бы в том доме всю свою жизнь, но однажды утром Добротушка проснулся от громкого скрежета разламывающегося дерева, он открыл глаза и увидел, что потолок, если его можно так назвать, разломился пополам и медленно падал прямо на него. С криком "Брысь!", он быстро соскочил с места вместе с "кошачьим" одеялом и только выбежал на улицу, как в тот же миг крыша с грохотом провалилась вниз, а сами стены, сложившись вдвое и рухнули на землю.

Но к трудностям ему не привыкать, он смело глядя вперёд, пошёл куда глаза глядят, а кошки побежали за ним не отставая, задрав вверх пушистые хвосты. И вот так он шёл в компании усатых и хвостатых друзей и дошёл до густого леса, возле которого стояла совсем крошечная избушка, похожая на сторожку лесника, когда-то охраняющего свои владения. Юноша вошёл, огляделся и остался там жить. Днём он собирал ягоды, грибы, ловил рыбу в реке. Так прошло ещё два месяца. Но в один прекрасный день произошло то, что навсегда изменило жизнь Доброты, и всего государства, в котором он и жил.

– Здравствуй, Добротушка! – поздоровался кто-то таким голосом, что и не поймёшь мужской или женский.

– Здравствуйте! – вытаращив глаза и, чувствуя, как по всему телу поднимается целая армия до смерти напуганных мурашек, поздоровался юноша, не зная с кем.

– Ты не пугайся. Только смелые, добрые, честные люди могут меня слышать! Если сильно напугаешься не получится у нас тобой разговора, Добротушка – объяснил кто-то, прежде чем показаться.

– Всё понял, выходи, – смело ответил юноша, еле сдержав дрожь в голосе, – мне нисколечко не страшно, – добавил он ещё отважнее, хотя глубоко внутри ему было очень страшно, сердце его билось так сильно, что он переживал, что оно выскочит наружу.

– Ну, вот и я, – сказало маленькое, больше смешное, чем страшное, существо не понятно на кого или на что похожее, показавшись Доброту на глаза.

– Кто ты? – улыбнувшись, спросил молодой хозяин небольшой каморки в лесу.

– Я, между прочим, Совесть, – гордо ответило существо, ну, то есть такая черта человеческого характера.

– Ого! – удивлённо протянул Доброт, – я даже не предполагал, что ты можешь быть из плоти и крови.

– Нет у меня никакой плоти и уж тем более крови.

– А почему же я тебя вижу и слышу? – спросил ещё больше удивляясь юноша.

– Помнишь, – начала говорить Совесть, – однажды женщина обронила деньги и не заметила этого, а ты поднял их и отдал ей, хотя сам сильно нуждался в них. А ведь мог сделать всё иначе.

– Я не мог, – задыхаясь от возмущения, произнёс Доброт. – Это были её деньги.

– Конечно, молодец, и таких честных как ты называют порядочными людьми или, если хочешь, совестливыми. А помнишь, – продолжила говорить Совесть, – как однажды слепая старушка уронила трость, которая ей служит глазами и долго не могла её найти, хотя та лежала совсем близко от неё. Мальчишки смеялись над ней и дразнили её. А ты вместо того, чтобы присоединиться к ним, ведь ты мечтал о друзьях, подошёл, поднял трость, вложил её в руки старушки и проводил до дома.

– Я мечтал о настоящих друзьях! А те мальчишки были обычными хулиганами, мне с такими глупыми злодеями не по пути. Мне очень жаль ту старушку, она не видит, как светит ласковое солнце, как весной, словно по волшебству, распускаются почки на деревьях, не видит голубого неба, звёзд, – с искренней жалостью в голосе, объяснил юноша.

– Конечно, и таких отзывчивых называют добросердечными или, опять-таки, совестливыми людьми. И в твоей жизни было много таких ситуаций и во всех ты проявил добропорядочность и ум. Только умный, добрый и смелый человек может понять горе и радость другого человека. Так вот, надеюсь ты понял, я, тот сгусток твоей доброй энергии. Но меня не смогут увидеть или услышать люди со злой душой и сердцем. Потому что – они слишком трусливы.

– Да, я понял, – кивнул головой юноша.

– Ну, тогда вперёд!

– Куда? – не понял Доброт.

– Как куда? Спасать людей и всё царство-государство! – Да, как же я это сделаю? – растерянно спросил юноша.

– Ах, да я же тебе не рассказала самого главного, откуда появились Вреднюк и Лень. Ну, в общем, слушай. Давным-давно правил этим государством царь Неустрашим Храбрович. Заботился он о людях, старался построить больше школ, было много при царе-Неустрашиме художников, поэтов, писателей, музыкантов, композиторов, певцов, учёных. Любил он также порядок во всём и чистоту. И люди его тоже очень любили и старались облагораживать государство. Следили за порядком в лесах, не загрязняли реки, сажали новые деревья и самые красивые цветы во славу царя. Но у каждого человека, даже у самого хорошего, есть какая-нибудь плохая привычка, на которую он совсем не обращает внимания, так вот и у царя тоже была такая червоточинка. Царь совершенно не умел есть, я имею в виду, красиво есть. Когда он ел, то ту пищу, которую клал в рот жевал и, чавкая раскрывал рот так широко, что часть еды вываливалась изо рта. Смотреть на это было просто невозможно! Фу!

– А при чём здесь, то, как он ел? – недоумённо спросил Доброт.

– А при том, что одна плохая привычка притягивает другую. Ну, так вот жил в этом царстве волшебник один. Добрый он был, но, к сожалению, слишком старый. Сколько уж он заклятий, заклинаний, заговоров разных не произносил над царской головой, а не мог царь от этой манеры избавиться. А однажды утром пришла волшебнику в голову мысль, навсегда избавить не только царя, но и всех людей от вредных замашек. Семь дней он не выходил из своего дома, готовил зелья магические, нашёптывая какие-то непонятные слова, которые могут выговорить только волшебники. И всё бы было отлично, но видно в силу своей старости что-то он перепутал и вместо того, чтобы избавиться от всех плохих привычек, он их сделал сильнее. В ступе, в котором он варил зелье, волшебник увидел крохотных человечков – это были Вреднюк и его мать Лень. Увидев, что произошло, он решил тут же раздавить их, но рука запуталась в длинном рукаве и нечаянно перевернул ступу. Вреднюк и Лень оказались на свободе. И первым делом они ринулись во дворец. Попав в царские апартаменты, Лень начала беспрерывно петь, и все кто слышал её пение, становились ленивы и небрежны. А Вреднюк залез в карман царя и начал высасывать всю его энергию. Чем сильнее становился Вреднюк, тем слабее и прозрачнее становился настоящий царь. Ну, а что из этого вышло тебе известно.

– Ты хочешь сказать, что царством управляют не люди, а обычные вредные привычки человека? – изумленно посмотрев на Совесть, спросил Доброт.

– Да, и ты должен всё изменить. Ты должен сделать так, чтобы каждый человек начал следить за собой, за своими действиями, словами и мыслями. Если каждый пойдёт наперекор своим не самым лучшим чертам характера, то и Вреднюк, и Лень исчезнут, – настойчиво сказала Совесть.

– Но это же невозможно. Каждый человек должен сам захотеть себя изменить. Никто его не заставит меняться, если он сам этого не захочет.

– Действительно никто, кроме тебя, Добротушка.

– Да, кто же меня послушает?

– Всё очень просто, – улыбаясь произнесла Совесть, – тебе всего-то навсего нужно подружиться с Вреднюком, а он так глуп, что сделать это будет проще пареной репы.

– Я даже не знаю с чего начать! – обреченно воскликнул юноша.

– Для начала тебе нужна одежда.

– А-а, – закричал Доброт, – фу, какая гадость! С детства не люблю их, – с криком поджав под себя ноги, брезгливо произнёс он, увидев огромного паука на полу.

На самом деле это был самый обычный безобидный паучок, вернее паучиха, просто у страха глаза велики.

– Мог бы и поласковей поздороваться со своей портнихой, – обиженно сказала, на удивление, красивым голосом паучиха Мокесан.

– А вы, что же и мерки с меня снимать будете? – с ужасом в голосе, выдавливая из себя вежливую улыбку, спросил Доброт. Сама мысль о том, что по нему будет ползать паук, пугала его так, что глаза на его лице становились всё шире и круглее с каждой секундой.

– Нет, – успокоила его Мокесан, – я и так всё хорошо вижу.

На следующий день одежда была готова.

– Одевайся, – сказала Совесть, – и иди во дворец.

– Что это? – одев на себя обновку, возмущённо спросил юноша. – Мои лохмотья и то краше были, посмотри, – предложил он Совести оценить его новый наряд.