Арчил Сулакаури - Приключения Саламуры Страница 2

Саламура невольно заиграл на свирели. Девочка ещё ближе подошла к пастушку, и звёздочки завели вокруг него весёлый хоровод. В их свете сейчас хорошо был виден мальчик в красной рубашке.

— Кто ты? — спросила его девочка.

— Я Саламура, пастух божьих коровок.

— Но как ты попал сюда, да ещё в такую ночь?

— Ветер угнал моих букашек, вот я и ищу их.

— Но откуда ты знал, что я могу помочь тебе?

— Я случайно здесь. Но если ты и вправду можешь помочь, буду тебе очень благодарен.

— Ладно, помогу.

— Скажи, как тебя звать и кто ты?

— Я пасу светлячков. А зовут меня Байя.

— Байя! Какое хорошее имя. У меня на лужайке растут жёлтые красивые цветочки, они называются байя, то есть лютики. Вот и твоё платье из жёлтых лепестков лютика.

Девочка только улыбнулась.

— Как же мне разыскать пропавших божьих коровок? — спросил Саламура.

— Не волнуйся. Я пошлю за ними светлячков — они непременно найдут. Светлячки очень добрые: они помогают заблудившимся в ночи, освещают им путь.

И она разослала светлячков во все четыре стороны света.

Беседа Саламуры с Байей. Песня ночи

Байя и Саламура сидели на опушке леса. Улетевшие на поиски божьих коровок светлячки ещё не вернулись.

— Как прекрасна ночь! — сказал Саламура. — Я и не знал. Всегда засыпал и просыпался со своими жучками, поэтому никогда не видел ночи.

— А я засыпаю и просыпаюсь одновременно со светлячками, поэтому не знаю, что такое день.

— Ты не видела дня? — удивился Саламура. — И солнца не видела?

— Как же я могла его видеть?

— Разве можно не видеть солнца!

— Днем я сплю, иначе не смогу пасти светлячков. — Байя чуть не плакала, уж очень захотелось ей хоть разок взглянуть на солнце.

— Ты обязательно должна увидеть восход.

— Но как?

— Я завтра попасу за тебя светлячков, а ты будешь спать. Я рано утром разбужу тебя, и мы вместе посмотрим восход солнца.

— Но ты ведь не выспишься? Кто же тогда будет пасти божьих коровок?

— Давай спать по очереди.

— Хорошо, — согласилась Байя.

— Значит, договорились.

— Саламура, сыграй мне на свирели, — попросила девочка.

— Что?

— Что хочешь.

— Сейчас ночь, а я умею играть только песню утренней зари, песню восхода солнца, песню полдня и песню вечера. Песню ночи я не знаю.

— А ты сыграй песню восхода.

— Что ты, Байя, где это слыхано, чтобы ночью играли песню восхода.

— Мне так хочется послушать тебя.

— Хорошо, я сыграю песню ночи.

— Но ты ведь сказал, что не знаешь её.

— Я слышал твою песню, пусть она и будет песней ночи.

Саламура играл на дудке из тростника, а Байя дивилась: как хорошо этот мальчик запомнил мотив её песни. Свирель воспевала сияющую над лесом луну, мерцающие звезды, ночной ветерок…

— Спасибо, — сказала Байя, когда Саламура отложил дудку. — Никогда не забуду этой ночи.

— Спасибо и тебе, — ответил пастушок, — ты научила меня новой песне.

Байя увидала возвращающихся светлячков. Посланцы принесли добрую весть: божьи коровки целы и невредимы, сейчас они спят на развилке дороги дня и дороги ночи. Саламура в благодарность ещё раз сыграл песню Байи. Небо начало линять. Луна скрылась, звёзды сомкнули глаза.

— Уже поздно, — вдруг заторопилась Байя. — Видишь, как угасают светлячки, им пора спать.

— До свидания, Байя!

— До свидания, Саламура!

— Байя, так ты хочешь встретить восход солнца?

— Очень хочу!

— Значит, завтра я приду, и мы будем по очереди пасти светлячков.

— Я буду ждать тебя, Саламура.

— Обязательно приду.

— До свидания, Саламура!

— До свидания, Байя!

Так расстались пастух божьих коровок и повелительница светлячков. Байя увела своих питомцев в глубь леса, а Саламура пошёл за букашками, которые спали на развилке дорог дня и ночи.

Вновь страна Сноготок. Поражение известного футболиста

Пока Саламура ищет своих божьих коровок, давайте вернёмся в страну Сноготок и посмотрим, как ведёт себя Бутуз, который видел во сне прекрасную царицу светлячков. Вы ведь помните, он целый день после этого сна не ел, не пил?

Однако на второе утро к принцу всё же вернулся аппетит. Но его мама считала, что голодовка пагубно отразилась на здоровье наследника престола. Заусеница была в большом горе. А ко всему ещё принц не переставал хныкать и требовал немедленно привести к нему девочку из царства светлячков.

Король и его супруга потеряли покой. Не зная, что предпринять, его величество Ноготок XV созвал совет мудрецов. Пока они судили да рядили, Заусеница сама нашла выход. «Надо чем-то развлечь Бутузика», — решила она.

— Может, тебе хочется посмотреть футбол? — спросила мать опечаленного сына.

— Футбол — это замечательная игра! — вставил словечко первый министр.

— А почему бы и не посмотреть футбол, — согласился королевич.

Ноготок XV тут же послал скорохода за известным футболистом Подножкой. В государстве Сноготок не было своей футбольной команды, и Подножка считался единственным мастером кожаного мяча. В дни большого футбола он выходил на поле и гонял мяч от одних ворот к другим. Болельщики яростно аплодировали. Жители страны Сноготок — надо отдать им должное — были на редкость строгими и требовательными знатоками этой замечательной игры. Они умели не только подбодрить своего любимца, но и в случае неудачи освистать его. «Подножку на мыло», — гремел стадион, если футболист промахивался. Ну, а как он мог не промахиваться, когда правая нога у Подножки была кривая. После его удара мяч редко попадал в сетку ворот. И всё же население страны Сноготок гордилось прославленным футболистом.

Во дворце все с нетерпением ждали Подножку. Наконец он явился. Славный футболист установил мяч на одиннадцатиметровую отметку и отступил для разгона. Король Ноготок XV, его супруга, принц Бутуз и первый министр наблюдали за игрой из окон своих покоев.

Виртуоз Подножка с разбегу сделал свой коронный удар. Но, как мы уже говорили, правая нога у него была кривая, — мяч описал дугу и попал в то самое окно, у которого стоял Бородавка. Стёкла со звоном разлетелись во все стороны. Первый министр схватился за нос. Острый осколок впился ему прямо в бородавку.

Врачи немедленно оказали первому министру скорую помощь — выдернули осколок, но тут Бородавка расчихался. Стены и окна дворца дрожали, словно от землетрясения.

— Не хочу смотреть футбол, — заревел принц.

Известного футболиста Подножку за разбитое окно и оскорбление личности первого министра Бородавки бросили в темницу.

— Это не футболист, а разбойник с большой дороги, — сказал первый министр и, почесав указательным пальцем свою бородавку, еще раз громко чихнул.

Как были уничтожены двадцать три стихотворения, написанные за одну ночь

Когда придворный поэт Хиларио Буэра узнал о дивном сне принца, он в ту же ночь написал двадцать три стихотворения, посвящённые прекрасной царице светлячков.

Буэра — вымышленная фамилия поэта. Если вас интересует настоящая его фамилия, могу сообщить. И его прадед, и дед, и отец носили фамилию Цомизелия, что значит тестодел. В самом деле они были знатными пекарями.

Отец Буэры мечтал и сына видеть мастером пекарного дела. Однако мечтам его не суждено было сбыться. Сын предпочёл печь не хлеба, а стихи. Но какой поэт согласится носить фамилию Тестодел?

— У настоящего поэта должна быть вымышленная фамилия — псевдоним, — говорил Хиларио Буэра.

Правда, наш поэт и сам не знал, что это значит — Буэра и почему пишется через «э», однако звучность псевдонима ласкала его слух.

— Что вы скажете, не правда ли здорово — Бу-э-ра? — спрашивал он каждого.

— Удивительно! Великолепно! — соглашались в один голос друзья.

И только один простачок наивно заметил:

— По-моему, это бессмыслица, абракадабра какая-то!

С этого дня поэт перестал здороваться с этим простачком. А в государстве Сноготок считалось большим позором, если с тобой не раскланивается поэт.

Хиларио Буэра был выдающимся талантом. В ту ночь, когда поэт в один присест написал двадцать три стихотворения, на него воистину снизошло вдохновение. Ах, что это была за ночь! Правда, создавая последний, двадцать третий сонет, он стал клевать носом, но скоро проснулся и поставил точку.

Буэра был несказанно доволен плодами бессонной ночи. Он тут же направился в покои принца с кипой свежеиспечённых стихов. Хиларио читал свои сонеты дремлющему королевичу. Лишь на тринадцатом стихотворении Бутуз проснулся, прислушался к голосу поэта, протёр глаза и… захныкал. Хиларио вдохновенно читал стихи, а принц ревел в три ручья. Действительно, только каменное сердце не тронули бы такие строки: