Георгий Почепцов - Страна Городов 1-4 Страница 20

А утром он прятал корону в котомку и шёл куда глаза глядят.

Однажды в солнечный день, когда Триста Тридцать Третий брёл по дороге, проклиная свою судьбу, неожиданно послышался свист. Триста Тридцать Третий остановился и прислушался. Сомнений не было: так свистят разбойники. А разбойники не бывают добрыми.

Король испуганно посмотрел по сторонам. Куда бежать? Но далеко уйти ему не удалось.

— Стой! — на дорогу сзади и впереди вышли люди. Вооружённые до зубов и до того грозные, что даже улыбка у них была кусающей.

— Вы кто такие? — завопил от неожиданности король. — И как вы смеете меня останавливать? Да я… Да я… — Он хотел сказать, что они имеют дело с королём, но вовремя спохватился. Он понял, что будет лучше, если они об этом не догадаются.

— Золото давай! — гаркнул предводитель разбойников и больно толкнул короля пистолетом в живот.

Разбойники ходили вокруг короля, высматривая, чем бы поживиться.

— Какое у него золото? — сказал один из них. — Пускай хоть еду из котомки отдаст.

Король, понимая, что в котомке его погибель, прижал её к груди. Но разбойники на то и разбойники: делают, что хотят. Раскрыв котомку, они ахнули.

— Постой-ка, да ты король!

Триста Тридцать Третий выпятил грудь.

— Попался! — загалдели, запрыгали разбойники.

Король вертелся во все стороны, не зная, где укрыться.

Только теперь Триста Тридцать Третий понял, в чьи руки он попал.

11. Город Разбойников

Его привели и бросили к ногам атамана разбойников.

— Корону конфисковать, — изрёк атаман. — А этого…

— Убить! — закричала хором вся ватага.

— Бесполезный он какой-то, — пожал плечами атаман. Но тут прекрасная мысль пришла ему в голову. — Возьму-ка я его себе в слуги. А корону пускай пока поносит, — засмеялся атаман. — А то что за король-слуга без короны?

И началась у короля новая жизнь.

Разбойники жили в шалашах, пещерах и дуплах, которые имели свои названия: пещера "Пятеро вверх тормашками", дупло "Вырви глаз", шалаш "Кривая сабля"… На самом высоком дереве, под которым стоял шалаш атамана, реял на ветру чёрный флаг. Если присмотреться к нему, то видно было, что это чья-то чёрная от грязи майка. Но так как на ветру и под дождём она то и дело светлела, то королю вменили в обязанность лазить на дерево, снимать флаг и вываливать его в грязи.

Но это была не самая главная его обязанность.

С утра король спешил к роднику за водой. Атаман, не отрываясь, тотчас выпивал полведра и гнал короля за водой снова.

Потом надо было начистить картошки на всю разбойничью ораву. Картошка прыгала, выскальзывала из рук, как живая рыба, плюхалась в пыль. Приходилось её без конца мыть, а значит, снова идти за водой. И ещё во время работы то и дело сползала на нос корона. А разбойники не разрешали королю работать без короны.

Они гоготали, глядя, как король в короне хлопочет по хозяйству.

Король не имел ни секунды отдыха. Приготовив завтрак, он принимался подметать тропки в лесу. Пыль стояла столбом, когда король, размахивая метлой, пытался навести порядок. А разбойники, издеваясь, назло ему бросали мусор на подметённые дорожки. Приходилось все начинать сначала.

Разбойники целый день ничего не делали. От безделья они ставили короля под дерево и клали ему на корону яблоко. Самые искусные стрелки начинали соревноваться друг с другом. Яблоко трескалось, осыпая лицо короля семечками. Но король был рад, что разбойникам удавалось попасть в яблоко. Хуже было бы, если бы они не попали.

12. Зависть

Вечером король чесал пятки атаману, который гоготал на весь лагерь. А разбойники, слушая этот гогот, недовольно ворочались в своих постелях из мха и соломы. Чем они были хуже?

Однажды вечером, когда король слишком уж проникновенно чесал атаману пятки, самый свирепый из разбойников закричал:

— Мы тоже хотим иметь слуг! Хотим, чтобы нам взбивали постель. Хотим, чтобы вечерами нам чесали пятки.

Вся орава заулюлюкала, засвистела, собираясь в поход.

Они решили идти в город Королей за слугами.

— Мы его переименуем в город Разбойников, хи-хи! — орала ватага.

— Городскую площадь назовём площадью Отрубленной Головы.

— Мы хотим жить в комфорте. Веди нас, атаман!

Не дождавшись утра, разбойники гурьбой пошли к городу Королей. Вслед за ними неслись клубы пыли. Последним, глотая пыль, брёл король.

Разбойники горланили песни, а король утирал слезы.

13. Заблудились

Ватага остановилась на развилке, под огромным дубом. Одна дорога шла налево, такая же дорога поворачивала направо. Дуб разбросал ветви и туда, и сюда.

Разбойники топтались в нерешительности.

Потом бросились на землю и принялись изучать следы. Они были и на одной дороге, и на второй, вели туда и обратно. Ничего нельзя было понять.

В конце концов разбойники поставили на раздорожье атамана, завязали ему глаза и раскрутили как следует. Атаман наугад выбрал путь, и вслед за ним потянулись остальные.

Вскоре разбойники, размахивая пистолетами и горланя песни, вышли на берег реки.

— Стой! — скомандовал атаман. Разбойники, становясь на цыпочки, начали выглядывать, где же кончается река.

— А где королишка? — вдруг вспомнил кто-то, и Триста Тридцать Третьего вытолкнули вперёд.

— Куда ты нас завёл? — угрожающе замахал пистолетом атаман.

— Я? Я сзади шёл, — оправдывался король.

— Утопить его! — закричал толстый разбойник и схватил короля за шею.

Но атаман отстранил толстяка. Разбойники только поколотили короля за то, что он шёл сзади.

— Надо строить плот, — решил атаман. Разбойники нарубили деревьев, обтесали брёвна и принялись их вязать.

— Постой-ка, братцы! — заорал вдруг один из них. — Зачем же нам плот?

— Как зачем? — удивились все. — Чтобы переправиться.

— Зачем же нам переправляться, если это не та дорога? Мы не по той дороге пошли!

— Верно! — загалдели разбойники. — Кто ж это нас сбил? Уж не королишка ль?

И Триста Тридцать Третьего снова отколотили.

В конце концов они двинулись обратно.

На ночлег разбойники расположились в густом лесу на ветках деревьев. А бедному королишке ни на одном дереве ветки не досталось. Пришлось ему спать на сырой земле.

У него заломила спина, заныли руки, нос разбух картошкой.

Когда рассвело, разбойники двинулись в путь. Услышав громкое «апчхи», они сразу залегли.

— По врагам! Пли! — скомандовал атаман. Началась пальба.

Но «противник» снова ответил громким:

— Апчхи!

Разбойники собрались в кружок и только тогда поняли, что чихает их король. Теперь даже атаман не мог его защитить от побоев. Чтобы он не пугал их своим чиханьем, ему накинули на голову мешок.

Вскоре разбойники увидели городскую стену.

— Город Королей! — запрыгали они от радости. — Он? — спросили у короля, сняв с него мешок.

— Апчхи! — кивнул головой король.

— Тогда отправляйся в город и передай им наш ультиматум: сдавайтесь, если хотите остаться живыми.

Удивительно, но его уже ждали. Видно, громкое чихание переполошило город Королей.

Триста Тридцать Третьего не сразу узнали. Он весь зарос волосами и покрылся грязью.

— Я пришел передать вам апчхиматум. То есть ультимапчхитум. В общем, сдавайтесь. И всё!

Короли зашептались. Они были такие чистенькие да ладненькие, что Триста Тридцать Третий им позавидовал.

— Дайте нам подумать до завтра, — попросили короли.

— А завтра точно сдадитесь? — строго спросил Триста Тридцать Третий.

— Завтра конечно, — кивнули короли.

Радостный парламентёр побежал к разбойникам. Они тоже согласились потерпеть до утра. Утро вечера мудренее.

14. Утро

Как только показались первые лучи солнца, разбойники стали выглядывать белый флаг. Ведь крепости сдаются только так. Но город Королей притаился и молчал.

Разбойники походили вокруг городских стен, продрогли и возмутились.

— Эй, вы! — закричал атаман. — Короли и королишки! Поскорее там! Открывайте ворота!

Но ничего не было слышно. Окоченевшие разбойники стали прыгать на стены, чтобы согреться.

Первый не выдержал атаман. Голова его совсем замёрзла.

— Огонь! Пли! По воротам! — скомандовал он, раздавая своим разбойникам направо и налево оплеухи, чтобы они поскорее двигались. Разбойники зашевелились и начали стрелять во все стороны. Они потратили все свои патроны, превратив городские ворота, украшенные позолоченными коронами (ведь это были ворота города Королей!) в решето. Теперь сквозь ворота можно было спокойно заглянуть в город.

Раз ворота перестали существовать, следовало наступать дальше.