Наталья Городецкая - Сказка Подземного королевства Страница 20

— Не понял! — чистосердечно признался Птица-Найденыш.

— И понимать тут нечего, — отрезала неизвестно откуда взявшаяся принцесса. Девушка бесцеремонно оттолкнула юношу и сняла поскуливающего зверька с наличника.

— Тоже мне — ученый! «Непредвиденные осложнения в научном эксперименте!» Додумался пальцы засовывать в движущиеся механизмы! — вытягивая лапку Ры изо рта, ласково попеняла Простудушка. — Давай подую!

— Только тебя не хватало, — проворчал Птица-Найденыш, смущенный тем, что не он пришел малышу на помощь. — Как мы договаривались? Пиндос с Пиндосятами создают панику во дворце и ищут желуденка. Ты с профессором отсиживаешься в укромном уголке. Великий Ры и я штурмуем черный восьмигранник.

— А почему вы, любезный молодой человек, мне — принцессе тыкаете? Мы с вами гусей не пасли! — приосанилась Простудушка. — А потом, — она не выдержала и шмыгнула покрасневшим носиком, — разве можно мужчинам доверить серьезное дело? Пиндос тринадцатый получил задание вывести матушку Мелису из подземного ателье. В урочный час в заранее оговоренном месте их не оказалось. Мы решили отправить Дубикса на их поиски. Напомнить чем это кончилось? Он ушел и тоже не вернулся. Теперь банда хомяков разносит дворец по камушку — в надежде обнаружить пропавших товарищей. Если учесть, что нам до сих пор ничего неизвестно о Господине Ландрине, в случае вашего исчезновения — за вами и послать будет некого.

— Тебе не кажется, что принцесса выздоравливает? За последние пять минут она ни разу не кашлянула, не чихнула и не высморкалась, — заметил Великий Ры, любовно поглядывая на тщедушную Простудушку.

— Абсолютно верно, коллега, — донеслось до них деликатное покашливание профессора. — Терапевтический эффект моей последней противогриппозной сыворотки трудно переоценить.

— Марципан? — удивленно захлопал ресничками Великий Ры.

— Марципан! — негодующе поджал губы Птица-Найденыш.

— Марципан… — расхохоталась Простудушка.

— Ай-яй-яй! Как не стыдно! Солидный человек! А нарушаете дисциплину, как легкомысленная вертушка! — сердито проговорил юноша, озираясь. — От вас я такого безрассудства не ожидал. Ну, так, где вы прячетесь?

— Я — в рыцаре…

— В рыцарских латах? — хрюкнула от восторга принцесса. — С вашим-то брюшком!

— Оно-то меня и сгубило…

— Стоп!

Птица-Найденыш спрыгнул со стальной плиты и, подбежав к латам, поднял забрало. Перед друзьями предстала раскрасневшаяся смущенная физиономия профессора.

— Так вы здесь давно?!

— Стыдно признаться — да. Но выслушайте меня. Клянусь, мой юный обвинитель, я не собирался покидать убежище. Дело в том, что буквально через считанные минуты после ухода Простудушки в наш укромный уголок нагрянули двое придворных. Один — упитанный коротышка, второй — худющий верзила. Они прямо-таки набросились на меня. И я… И мне пришлось… швырнуть в них одну из пробирок с расколдовывателем Одним словом, вот что от них осталось…

Рыцарь вытянул руку: на металлической перчатке извивался дождевой червяк, оседланный бойким навозным жуком. Весело присвистнув, Птица-Найденыш стряхнул бывших придворных на пол.

— Ай да расколдовыватель! Клянусь — в таком виде старухины лизоблюды стали гораздо симпатичнее.

— А я все равно не понимаю: как профессору удалось добраться до черного восьмигранника, ведь он не слушал желуденка? — подозрительно прищурилась принцесса. — И не просто добраться, а обогнать тех, кто первыми покинули убежище! Марципан, сознайтесь, вам был известен короткий путь? Вы знали, но предпочли промолчать?

— Я мчался, не разбирая дороги — обиженно пропыхтел профессор. — Мне казалось — за мной гонится свора придворных. Вломился в какую-то дверцу, оказался в кабине лифта. Он тронулся вниз. Потом дверца открылась. Я побежал, куда глаза глядят. Попал в тупик. Увидел рыцарские латы. Не долго думая — втиснулся. И застрял! Потом появились Птица-Найденыш и Великий Ры. Дальше вы знаете.

— Ну, что ж. Раз судьба нас всех свела перед входом в черный восьмигранник, знать так тому и быть, — подытожил Великий Ры, многозначительно поглядывая на Птицу-Найденыша.

Последний понимающе кивнул и подтолкнул заточенного в латы профессора к дверному проему. Кое-как доковыляв до стальной плиты, перегораживающей проход, профессор попытался взобраться на нее, скрежеща заржавевшими сочленениями.

— Пусть ложится, вернее, валится кулем на плиту и вползает, — посоветовал Ры. — В дверной проем он, все равно, не вписывается. А наклониться в консервной банке, прошу прощения, в латах ему явно не под силу. Только заберите от греха подальше емкость с расколдовывателем. Ну, как разобьет!

Позвякивая и побрякивая, профессор по-пластунски одолел расстояние до дверного проема и с грохотом растворился в темноте. Птица-Найденыш на корточках проковылял следом. Миниатюрная Простудушка при прохождении ограничилась наклоном головы. Ну, а для Великого Ры эта проблема вовсе не существовала.

Черный восьмигранник встретил их кромешным мраком. Темнота была настолько густой, что невозможно было разглядеть собственную руку, поднесенную к носу. Лишь где-то вдалеке призрачно мерцали какие-то комочки. Сбившись в стайку, люди настороженно прислушивались к неясным шорохам и вздохам, порождаемым таинственным помещением.

— Мальчики! — жалобно пискнула принцесса, — Может быть, у вас есть хотя бы огарок свечки?

— У твоих мальчиков — нет, — обиженно засопел где-то под ногами Великий Ры. — Зато я могу предложить нечто лучшее.

Послышалась возня, сопение и черный треугольник залился слабым голубоватым светом.

— Ловкость лап и никакого мошенничества! — лукаво посмеиваясь, объявил зверек, обмахиваясь хвостиком.

Когда глаза товарищей после чернильного мрака привыкли к свету, стало понятно, что они находятся в восьмигранном помещении с восьмью старинными раковинами черного мрамора и массивными медными кранами. В центре комнаты возвышалась чаша из того же мрамора, заполненная на одну треть перламутровой, маслянистой, пряно пахнущей жидкостью. В углах стояли стеллажи, забитые всякой всячиной. Вдоль стен, на закрепленных лесенкой эбонитовых полках, пылились десятки чучел вещунов — смешных мышат с кисточками на ушках и с хвостиками пуховками. Голубоватые глазки-пуговки недобро поблескивали. Самым удивительным в комнате был пол, покрытый искрящимися черными плитами: стоило постоять неподвижно хотя бы несколько секунд, как они делались дымчато-прозрачными. Мало того, под полом становились видны тяжелые, маслянистые волны, беспорядочно перекатывающиеся то в одном, то в другом направлении. Вскоре начинало казаться, что ненадежное, тонкое как слюда покрытие вот-вот проломиться, и зазевавшийся растяпа полетит в таинственную пучину.

Присев, Простудушка, оперлась ладошкой о каменную плиту. Вытянув тоненькую шейку, как зачарованная уставилась в открывшуюся перед ней бездну. Убедившись, что девушка погружена в созерцание, друзья оставили ее в покое. Сняв со стены чучело вещуна, Птица-Найденыш с надеждой заглянул в магические глаза зверька.

— Вещун, открой правду — моя матушка жива?

Глаза чучела налились пронзительной синевой.

— Жива! — шумно сглотнул Птица-Найденыш и смахнул ладонью непрошеные слезы. Прошло какое-то время, прежде чем юноша смог продолжить:

— Она далеко?

Глаза вещуна обесцветились. Птица-Найденыш пошатнулся. Профессор поспешил поддержать ослабевшего товарища.

— Близко?

— Близко! — эхом откликнулся Великий Ры, первым уловивший изменение цвета глаз чучела.

— Близко! — Марципан от души хлопнул юношу металлической перчаткой по плечу.

— Близко, близко, — с глупой улыбкой забормотал Птица-Найденыш, — близко, бли…

— И-и-и!.. — завизжала Простудушка.

Друзья обернулись. Закрыв личико ладошками, принцесса раскачивалась из стороны в сторону. Отбросив чучело, Птица-Найденыш бросился к девушке, легко поднял дрожащее тельце, прижал к груди. Великий Ры, раскрутив хвост пропеллером, взлетел на костлявое плечико. Приглаживая растрепанные прядки, заворковал что-то ласковое на ушко. Профессор, откуда сила взялась, сорвал с опухшей правой руки металлическую перчатку. Обхватив тоненькое запястье рыдающей девушки, положил большой палец на едва заметную ниточку вены и начал считать пульс.

— Что случилось, душенька? Вас что-то напугало?

— Там… там… там в воде какая-то женщина… Она всплыла из глубины… Она хотела что-то сказать… Она билась о плиты…

— Женщина?! — в один голос вскрикнули товарищи.

— Ры-ы-ы, Ры-ы-ы здесь водятся руса-алки? — Пропел Птица-Найденыш, баюкая затихающую принцессу.

— Она не ру-ру-салка! — всхлипнула Простудушка.