Третьяков Федорович - Андрейка и лодырь Ромашка Страница 21

– Кхи-кхи-кхи-кхи! Так и надо! – ликовал Читака. – Пускай не кусает людей собаками своими…

– Он ведь раньше пацан был ничего… – рассказывал Андрейка. – Только потом зазнался! Как сестра за кандидата вышла… Он и давай хвалиться: почти профессор, скоро будет…

– Каких он наук? – осведомился Читака.

– Да, так… Чепуховый… Даже не похож… Моська с Алехой видели, как он из такси вылезал… Больше на жулика смахивает! Да Куриной Слепоте и такой годится…

– Конечно! – подтвердил Читака. – Будет хороший с ним связываться! Что он – получше себе не найдет кого? Да я сам с вьетнамцем подружился, когда они на практику к нам приезжали, и то не хвалюсь!…

Когда дошли до конца самого последнего болота и двинулись по другому берегу в обратную сторону, Читака совсем выбился из сил. Он уже перестал говорить по-книжному, только временами угрюмо бормотал:

– Ну вас… Черти… Нашелся мне…

А тут недалеко от реки встретился им Сенечка и сообщил, что обходить огороды не стоило: их никто не сторожит, и он сам сейчас ел там помидоры. Куриная Слепота закрыл своих собак в сарай, потому что к нему приехали гости – сестра со своим кандидатом и еще какие-то. Он теперь водит их по разным местам, показывая шапкинскую природу.

Очутившись на песчаном берегу реки, Читака хлопнулся на прохладный песок под дерево, сложил руки на животе, как покойник, и, собравшись с силами, произнес:

– И он вскоре умер под заунывные крики обезьян…

– Когда устаешь, – поучал его Андрейка, – не обращай внимания, а жди, когда у тебя начнется второе дыхание.

– А оно у всех должно начинаться?

– Конечно!

– А у тебя уже началось?

– У меня оно всегда при себе! У меня их даже не два, а три! Сначала одним дышу, как устану – другое включаю… А третье – про запас…

– А чего же у меня так долго не включается?

– Значит, время не пришло…

– А как я узнаю, что уже второе началось?

– Бодрость появится… будто и не шел!

– Значит, не скоро еще… – вздохнул Читака. – Даже непохоже.

– Слабак ты! – сказал Андрейка. – Интеллигенция!

– Никакая я не интеллигенция… – уныло ответил Читака. – Устать всякий может… Я сам не очень устал, только ноги не идут…

Андрейка тотчас сообщил ему верный способ, как прогнать из ног усталость: нужно искупаться в речке, и усталость сразу начнет выходить в воду, а если потом хорошенько нажечь ноги крапивой, то и вовсе исчезнет, будто не было…

От крапивы Читака наотрез отказался, сказав, что крапиву не любил никогда, зато купался долго: кувыркался в воде, брызгался, и так отдохнул, что начал диким голосом кричать:

– Он стремглав нырял, невзирая на крокодильи крики… Своими могучими руками он разгребал волну!…

Накупавшись до дрожи, Читака вылез на берег и начал пробовать свои ноги: сгибал и разгибал коленки, брыкался во все стороны, будто проверяя, не испортилось ли в них что… Проверкой он остался доволен.

Тем временем Андрейка обследовал берег и разыскал следы каких-то других путешественников: бумажки и кости от вареной рыбы. Кости были огромные, и среди них находилась страшная кривая рыбья челюсть с острейшими зубами, не меньше кошачьих…

Он подобрал ее и понес показывать Читаке, который отогревался на солнышке, собираясь выкупаться еще разок для полного выздоровления.

– Глянь, здесь на берегу нашел! Читака потрогал зубы пальцем и поежился:

– Ка-кие здесь живут…

И купаться передумал, а челюсть Андрейка на всякий случай спрятал в карман, как редкость.

Пошли дальше. Теперь до рачьего места оставалось идти вовсе ничего.

– Вот так штаны отделали! – ворчал Читака, разглядывая свои новые брюки, все в зелени, иле, колючках и порванные в трех местах. – Они на рост куплены… Значит, долго нужно носить. А они уже вон какие сделались.

– Чепуха! – успокаивал его Андрейка. – Мне тоже куртку на рост покупали… Помнишь, длинную, как балахон? Говорят: ничего, подрастешь, будет как раз. А ее сразу износил. Нисколько не успел дорасти, чтобы стала хоть чуть покороче… Так длинную и выбросили.

– И эти тоже пускай скорей изнашиваются, – утешился Читака. – А то придумают: людям до штанов дорастать! А может, я долго буду расти. Значит, так все время и ходи, как Чарли Чаплин какой?

Он нарочно полез сквозь самые густые и колючие заросли, стараясь, чтобы изнашивание штанов шло как можно быстрее.

– Первым делом разведем костер и вскипятим воду для раков, – мечтал Андрейка. – Больших будем оставлять, а какие помельче, съедим сразу.

– Всех съедим! – заявил Читака. – И маленьких и больших – вообще всех! Я давно мечтаю одними раками наесться. Надоела мне домашняя еда.

– И мне! Никакого даже сравнения, – заверил Андрейка. – Вон и наше местечко уже завиднелось… Как дойдем до тех высоких деревьев, останется близко… Глянь: Куриная Слепота!

По тому берегу понуро брел в одних трусах Куриная Слепота, похожий на тощего ощипанного цыпленка с хохолком. Он нес раколовку.

– Егнадия, кы-ы-ы-рь! – заорал Андрейка что было силы и шепнул Читаке: – Кричи тоже: кы-ырь!

– А зачем нужно так кричать? – осведомился Читака.

– Не знаю… Только он всегда злится, если так кричат… Сейчас начнет чем-нибудь кидаться…

– Егнадия, кы-ырь! – заголосил на всю речку Читака и с интересом стал ждать, что будет делать Куриная Слепота.

Но тот не обратил внимания на их крики и продолжал брести вдоль берега, всматриваясь в воду, точно искал что-то утонувшее… Он посмотрел на ребят, хотел что-то ответить, но только махнул рукой и скрылся за камышами…

– Ну и дурак! – покачал головой Андрейка. – По тому берегу раки сроду не водились…

– Дурак набитый, – охотно согласился Читака. – Не знает рачьих обычаев!

Хоть Читака крапиву не любил, а лезть в нее пришлось: под теми высокими деревьями, на которые показывал Андрейка, виднелась машина, а около нее двигались какие-то люди… Значит, сперва нужно было произвести разведку: понаблюдать, что это за люди и что тут делают.

При этом одну маленькую ошибку допустил Андрейка: слишком издалека стали они подползать… Долго ползли, все в волдырях и колючках, но все-таки доползли и разведали.

Народ оказался ерундовый: сразу видно, что городские туристы, которых наезжало в шапкинские места все больше и больше с каждым летом… Эту приезжую публику Андрейка не любил, считая их обыкновенными городскими разгильдяями и лодырями, которым вместо дела только лежать животом кверху под зонтиками… И эти тоже: двое дядек – пожилой толстяк и молодой очкарик, а с ними небольшая девчонка. Очкарик пробовал удить рыбу, а толстяк брызгался с девчонкой водой, как маленький. Вдобавок он обвязал лысину носовым платком и визжал противным бабьим голосом…

Наподобие двух хитрых дикарей, Андрейка с Читакой, оставаясь сами невидимыми, все досконально осмотрели, заметив даже раколовки, валявшиеся возле машины, а когда надоело сидеть в крапиве да в колючках, вылезли.

Андрейка умел разговаривать с туристами и, поздоровавшись, спросил:

– Отдыхаете? Как вам нравятся наши видики?

– Видики ничего… – задумчиво сказал очкарик, перевязывая поплавок. – Насчет видиков все в порядке, только вот рыбалка плоховата… Что же, друг, у вас рыбы нет?

– Рыбка плавает по дну… – подковырнул Андрейка. – Но кто умеет, может даже такую вот подсечь…

Он достал из кармана рыбью челюсть и показал очкарику.

– Видали? Купайтесь осторожней, может цапнуть!… Очкарик взял челюсть, посмотрел и вернул Андрейке:

– Наверное, скажешь, сам поймал?

– Сам не сам… – уклончиво ответил Андрейка. – Там один…

Но очкарика провести не удалось.

– Зубатка! – определил он. – В магазине покупали?

– А может, не зубатка вовсе, – не сдавался Андрейка. – Откуда вы знаете? Может, тут водится?

– В море она водится, в соленой воде! Шутник!

– Люблю пошутить!… – самодовольно ответил Андрейка, закидывая челюсть в речку.

– Тут, смотрю, живут сплошные шутники, – сказал очкарик. – Один натрепался насчет речки: такая она, и сякая, и рыба тут, и раки…

– А чем плохая? – заступился за свою речку Андрейка.

– На вид ничего… Только пустая, мертвая…

– Мертвая? – закричал Андрейка. – Это наша речка мертвая? А вы с какой такой Волги сюда приехали?… И сидели бы там у себя, осетров ловили или еще кого!… А нам и своя речка хорошая – получше вашей Волги! Да вы такой хорошей речки и не видали сроду!…

Девочка подошла и стала слушать, хлопая длинными, как у моргучей куклы, ресницами. Потом фыркнула:

– Речка называется… смех один! Нам ее один ваш мальчик Гена так расписывал, так расписывал!… Сколько здесь раков водится, и большие какие!… Мы почти двое суток ехали, а здесь никаких раков нет и не было! Хоть посмотреть бы одного… А сам ушел искать и тоже пропал…