А. Назаревич - Сказочные самоцветы Дагестана Страница 21

Однажды Шанвели говорит:

– Слушай, Мангюли, у меня в кузнице кончились угли. Пойду-ка я с мешком в дальний лес, а ты побудь у нашей двери, – нечего попусту болтать с соседками!

Ушёл Шанвели, а Мангюли села у двери дома и старается даже не смотреть на соседок.

К вечеру соседки управились со своими работами, уселись на корточки у общего тендыря, – руками хлеб месят, а языками переваливают с бока на бок все аульские новости.

Одна из соседок кричит:

– Мангюли, эй Мангюли! Иди к нам. Пора тебе знать всё, что делается в нашем ауле.

Мангюли сняла с петель дверь и пришла с ней к соседкам.

Шанвели вернулся домой с мешком угля, увидел, что двери нет, рассердился, побил Мангюли.

Мангюли обиделась, ушла из дома, пошла по дороге, увидела возле старой заброшенной мельницы большое дерево и забралась на него.

Сидит Мангюли, не шелохнётся, а под деревом, в траве, – гурток серых курочек с цыплятами. «Чиргик-чир-гик! – кричат куропатки цыплятам. -Идите домой, нечего от нас прятаться!»

Мангюли подумала, что это зовут её, и ответила: «И не зовите – всё равно не пойду!»

Курочки испугались, ушли в траву.

По дороге пробежала собака. Заглянула на мельницу, обнюхала всё и залаяла: «Гав-гав! Нечего, пожалуй, здесь делать – пора домой».

Мангюли подумала, что собака зовёт ее, и сказала: «И не зови домой – всё равно не пойду!»

Под Мангюли в старом дереве было дупло, а перед дуплом над кипреем и медуницей кружились да жужжали в танце крылышками мохнатые пчелы. Медведь почуял пчелиные пляски и полез на дерево.

«Что ж это ты, Шанвели, – подумала Мангюли, – хочешь меня испугать?Прислал медведя? А я все равно не пойду домой!»

Медведь ободрал сгнившее дупло, разорил пчелиное гнездо, и только начал лакомиться, как отовсюду на него налетели пчёлы, – и ну жалить, ну жалить!

Медведь заревел, свалился с дерева – и бежать.

«Ага! Сам испугался, – обрадовалась Мангюли. – Теперь мне можно, пожалуй, и вернуться к моему Шанвели». Она набрала в дупле полный подол мёда и вернулась домой.

Шанвели обрадовался. «Врут соседи, – подумал он, – моя Мангюли не так уж и глупа!»

Он слил мёд в три кувшина и говорит:

– Слушай, Мангюли, я пойду в свою кузню, а ты тут смотри, не плошай, не давай мёд нашим соседкам!

Шанвели ушел, а Мангюли намесила глины и принялась лепить игрушки. Лепит и приговаривает: «Вот появится у нас с Шанвели маленький Свет-Магомед, – глядь, – а у него уже есть всадник на лошади; появится заботливая Саяд-Пери – вот и куколка; появится весёлая Джим-Джим – вот и музыкант с барабаном».

Пока Мангюли лепила игрушки, лиса узнала, что в доме Шанвели есть мёд, забежала во двор и говорит:

– Мангюли, голубушка, у жены царя только что родился сынок, – дай поскорей мёда для халвы!

Мангюли рассердилась, что ей помешали считать игрушки, и сказала:

– Иди в дом, возьми сама!

Лиса зашла в дом, засунула голову в самый большой кувшин, половину мёда съела, половину испортила.

На следующий день, когда Шанвели снова ушёл в свою кузницу, Мангюли принялась сушить глиняные игрушки в огне.

Сушит и приговаривает: «Всадник на коне – маленькому Свет-Магомеду, куколку – заботливой Саяд-Пери, музыканта с барабаном – веселой Джим-Джим».

Лиса забежала во двор и говорит:

– Здравствуй, голубушка Мангюли! Жена царя заболела, – дай поскорей мёду на припарки!

Мангюли махнула рукой.

– Иди в дом, возьми сама!

Лиса вошла в дом, засунула голову в средний кувшин, половину мёда съела, половину попортила.

Шанвели пришёл домой, захотел поесть мёда, удивился.

– Я ж тебя просил, Мангюли, не пускать соседок!

– Это не соседки, – отвечает Мангюли. – У жены царя родился сын, и за мёдом для него приходила лиса.

– Какое нам с тобой дело до царского сына, – сказал Шанвели, – разве у царя нет своего мёда?

На следующее утро Шанвели только сделал вид, что пошёл в кузницу, а сам взял да и спрятался за домом.

Мангюли разложила игрушки, стала их раскрашивать да приговаривать: «Маленькому Свет-Магомеду – вороную лошадку, заботливой Саяд-Пери – голубую куколку, весёлой Джим-Джим – красных музыкантов с барабанами».

Лиса забежала во двор, говорит:

– Здравствуй, Мангюли! У царя будет пир, – дай поскорее мёд сварить хмельную бузу!

Мангюли махнула рукой:

– Возьми сама!

Только лиса всунула голову в маленький кувшин, а Шанвели схватил воровку и говорит:

– Ах ты, обманщица! У твоего царя был сейчас суд, – тебя приговорили выстегать хворостиной.

Он привязал лису к арбе во дворе, а сам пошёл в лес за хворостиной. Лиса говорит:

– Мангюли, голубушка, отвяжи меня, мне некогда!

Мангюли отмахнулась: «И мне некогда, не мешай!», – а сама продолжает красить игрушки и приговаривать: «На вороном коне для Свет-Магомеда – всадник в красных чарыках; голубая куколка для Саяд-Пери – в яркой косыночке; барабанщик – с золотыми пуговичками!»

Лиса махнула хвостом, разбила глиняного барабанщика. Мангюли с досады отвязала лису и прогнала её.

Шанвели вернулся из леса с хворостиной, а лисы нет, рассердился:

– Нет, Мангюли, соседки, оказывается, правы. Ты действительно глупа, и нам придётся расстаться.

Зашли Шанвели и Мангюли в дом и начали делить имущество.

– Кому одеяло, а кому подушка? – спрашивает Шанвели.

– Мне, мне подушка, – кричит Мангюли.

– Кому зурна, а кому барабан?

– Мне, мне барабан!

– Кому курдюки и сушёное мясо, а кому буза в кувшине?

– Мне, мне буза в кувшине!

– Кому дом, а кому дверь от дома?

– Мне, мне дверь от дома!

Ночью, когда никто из соседей не видел, Шанвели разбудил Мангюли и сказал:

– Ну, теперь забирай своё имущество, и я провожу тебя в твой аул.

Мангюли забрала подушку, барабан, кувшин с бузой, дверь от дома и пошла по дороге за Шанвели. У дерева возле старой заброшенной мельницы они остановились отдохнуть. Глядь, – а невдалеке идут разбойники.

Мангюли испугалась и залезла на дерево.

– Шанвели, а Шанвели! – позвала она. – Разбойники украдут мои вещи.

– Молчи, – шепчет Шанвели, – как бы они нас не заметили.

Всё-таки он пожалел Мангюли и подал ей наверх подушку, барабан, кувшин с бузой и дверь, а потом и сам забрался на дерево.

Разбойники уселись под деревом, разожгли костёр, принялись делить добычу.

– Шанвели, а Шанвели! Мне тяжело, я положу барабан на другую ветку.

– Молчи, – отвечает Шанвели, – а то нас услышат, – убьют!

Мангюли положила барабан на другую ветку, а барабанная шкура – как зарокочет, как зашумит по веткам, – разбойники даже с мест повскакали.

– Что это такое? – спрашивает один.

– Пустяки, – отвечает другой, – это гром. Наверное, будет дождь.

Мангюли чуть не умерла от страха, притихла, а через некоторое время снова говорит:

– Шанвели, а Шанвели, мне тяжело.

– Молчи, – шепчет Шанвели.

Мангюли выронила подушку. Она распоролась о колючки, и на землю посыпались перья.

– Ого, – удивились разбойники, – неужели летом бывает снег?

Не успели разобраться, в чём дело, а по веткам полилась буза. Забрызгала разбойников, затушила костёр. Мангюли испугалась, уронила дверь. Она зашумела по веткам, сорвала барабан, и все это с грохотом упало на разбойников.

Разбойники испугались и убежали кто куда.

Шанвели и Мангюли слезли с дерева и ищут, куда бы снова спрятаться. Шанвели подхватил разбойничью добычу, да на мельницу! Мангюли – за ним, только и успела прихватить, что барабан. Заперлись в старой мельнице и ждут утра.

Разбойники через некоторое время осмелели и вернулись к дереву. Смотрят, – вместо воровской добычи – одни черепки, а там, где был костёр, валяется какая-то дверь.

– Я же говорил, что это были шайтаны, – шепчет один из разбойников, – вот и дверь от ада.

– Спрячемся от них на мельнице, – предложил другой.

– А вдруг и там шайтаны, – сказал третий.

Пока они шептались, Мангюли заметила, что разбойники вернулись, вскочила на барабан, да как забарабанит в испуге ногами! Шанвели подумал, что она сошла с ума, хотел стащить её с барабана, да сорвал задвижку жёлоба. Вода хлынула в жёлоб, колесо завертелось, старые жернова затарахтели, – разбойники чуть не угодили в речку. Спасаясь от шайтанов, они бежали до тех пор, пока совсем не свалились от страха.

А Шанвели и Мангюли дождались утра, вернулись домой и помирились. С тех пор они живут дружно и богато, а все соседи только удивляются их согласию.

Как глупый сын хана нашёл себе жену

(Табасаранская сказка)

Жил-был хан. У хана был сын. Ханы часто бывают глупы, но такого глупца, как сын хана, никто ещё не видел. Что ему ни пытались растолковать, он только глазами моргал. За что бы он ни брался, всё у него валилось из рук.

Потому-то его и прозвали Валяй-Моргай.

Когда Валяй-Моргай вырос, хан позвал своего наследника и сказал:

– Настало время тебе, сын мой, жениться. Но кто ж отдаст дочь за такого глупца, как ты? Отправляйся в путь и ищи жену сам!