Карел Полачек - Эдудант и Францимор Страница 21

Ну конечно же, кто-то машет нам рукой. Разве мог старый наш приятель усидеть в дежурке своей подводной спасательной станции, когда на мосту столько детворы?

— Знаю, знаю, как не знать, — ответит добрый водяной на наш вопрос. — Вас интересует, кто был тот веселый волшебник, который придумал Эдуданта и Францимора и совершил еще много самых невероятных чудес? Да это же пан Карел Полачек. Известный писатель. Скажу вам по секрету, мы с ним земляки. Родился он, как и я, в маленьком городке Рыхнове. Там течет речушка Кнежна. А город поэтому называется Рыхнов-над-Кнежной. У отца будущего пана писателя была там своя бакалейная лавочка. И Карел, можно сказать, был в ней мальчиком на побегушках. Часто он удирал из дому со своими товарищами к нам на реку. Уже тогда он прославился как сочинитель: во время уроков писал под партой длинный роман со множеством приключений, а на переменах давал читать его одноклассникам. Большой фантазер был этот пан Полачек. Но знаете, выдумка у него всегда перемешивалась с правдой. Вы, наверное, заметили это, когда читали «Эдуданта и Францимора». А поскольку он любил показывать злых, жадных и глупых людей в смешном виде, эти злые и глупые люди часто узнавали себя в персонажах его книг, негодовали, возмущались, что кто-то посмел их высмеять, даже грозили подать на пана Полачека в суд… Да, я совсем забыл рассказать вам, как он стал настоящим писателем. Так вот… Поначалу сочинительство его до добра не довело. Учился он неважно. Даже проваливался на экзаменах. Зато издавал под партой юмористический журнал. Но гимназию с грехом пополам кончил. Не подумайте только, что все, кто плохо учится, станут писателями… Ну, так вот, из молодого Карела Полачека писатель тоже получился не сразу. Устроился он было писарем к адвокату, но тот уже через два месяца намекнул, что больше не нуждается в его услугах. Поступил на службу в фирму по производству противопожарного оборудования, а хозяев ее за жульнические проделки вскоре посадили в тюрьму… К этому времени пан Подачек уже перебрался в Прагу. Тут он даже в университет записался, чтобы изучить все законы и стать судьей или адвокатом. Только и к этим занятиям он относился не очень серьезно. Ну, а потом началась война… Та, которую называют первой мировой. И забрали пана Полачека в армию. А надо вам сказать, на войну мы, чехи, шли тогда без всякой охоты. Еще лет за триста до этого Чехия лишилась независимости и подпала под власть австрийских императоров из династии Габсбургов. Государственным языком считался немецкий. Все важные вопросы решались в Вене. А с нас, чехов, только налоги собирали. Даже за то, что человек перешел через мост, с него брали налог. Вот и здесь, на Карловом мосту, стоял сборщик налогов. И полным-полно было жандармов да полицейских. На шляпах у них красовались перья, и потому все их называли хохлатыми. И вот нас заставляли воевать за австрийского императора против своих же славянских братьев по крови и языку — русских и сербов. Чехи тогда целыми полками сдавались в плен. Пан Полачек тоже, как только очутился на передовой, сразу — руки вверх. Но ему не повезло. Через полчаса его освободили из плена австрийские солдаты. Ох, и проклинал же он своих «освободителей»! Наконец война кончилась. Австрийского императора свергли. Чехия снова стала самостоятельным государством. Но в стране нашей мало что изменилось. У простого люда жизнь по-прежнему была собачья. Помните, что рассказывал про это Эдуданту и Францимору старый сторож из Собачьего города? Пришлось пану Полачеку вновь искать себе службу. Поступил он чиновником в одно министерство. Исписывали там гору бумаг, а проку — ни на грош. Настоящая бюрократическая карусель. Взял пан Полачек да и написал рассказ о том, какая там бумажная волокита. И назвал его «Карусель». Придумал он такую историю. Дескать, некий владелец карусели на старости лет захотел отдохнуть от трудов праведных, а свою карусель решил послать в подарок бедному родственнику за границу. Сказали ему, что нужно обратиться в то министерство, в котором служил пан Полачек. И тут закрутилась карусель. От бедняги потребовали, чтобы он заполнил всякие бланки да формуляры. А потом эти бланки и формуляры стали изучать всякие комиссии да подкомиссии. И дело затянулось на много лет. Владелец злополучной карусели давно уже умер, а разрешение на вывоз ее так и не было получено. Рассказ напечатали. И молодому сочинителю довелось на собственном опыте убедиться, как люди «благодарны», когда про них напишут правду. В тот же день его уволили со службы. Но пан Полачек не унывал. Он познакомился с двумя братьями: знаменитым писателем Карелом Чапеком — может быть, вы читали его смешные сказки? — и художником Йозефом Чапеком, тем самым, который позднее сделал рисунки к «Эдуданту и Францимору». Братья Чапек к тому времени уже состояли в редакции одной газеты, которая выходила большими тиражами. Они-то и пригласили пана Полачека в свою газету. Он стал писать там весёлые рассказы и подписывал их «Кочкодан», что по-чешски значит «Мартышка». Первый сборник его рассказов так и назывался — «Рассказы пана Кочкодана». В газете пану Полачеку поручили писать про всяческую всячину: и про уличные происшествия, и про военные манёвры, и про судебные процессы. И он научился разбираться во всём: и в футболе, и в торговых делах, и в самых разных ремёслах и профессиях. А главное — в людях. Он очень любил людей. И может быть, как раз поэтому в глаза ему бросались все человеческие недостатки, всё, что делает жизнь уродливой, глупой, пошлой. Получалась странная вещь. Всю жизнь пан Полачек хотел сочинить настоящую, серьёзную книгу. Но все, кто читал его рассказы и романы (а написал он их немало), смеялись. «Что в моих книгах вызывает у людей смех? — удивлялся он. — Ведь смеяться тут не надчем». И у этого весёлого сказочника были самые печальные глаза, какие я только видел. Наверное, он заранее предугадывал свою будущую участь…

Да что я вам про него рассказываю, — заговорил пан Вод-нянский после минутного молчания. — Ведь у пана Полачека есть дочь. Зовут её Иржина Елиновичова. И живёт она здесь, в Праге. Вот её вы и попросите рассказать о пане Полачеке и о том, как он написал «Эдуданта и Францимора».

Мы попрощаемся с паном Воднянским, запишем адрес и пойдём по узким древним улочкам пражского Старого города. Потом пересечём большую площадь — её называют Вацлавской в честь князя, считающегося покровителем Чехии, — и окажемся в Новом городе. Улицы здесь шире, а дома выше. В одном из них мы поднимемся по лестнице и позвоним.

Нам откроет немолодая темноволосая женщина. Она проводит нас в комнату, посадит за стол и грустно улыбнётся:

— Вы хотите знать, как мой отец написал «Эдуданта и Францимора»? Представьте, это я его заставила. Была я тогда длинноногой девчушкой в коротком платьице. Не удивляйтесь. Ведь с тех пор прошло больше чем тридцать лет. Однажды летом — мы жили на даче где-то в Моравии — отправились мы с отцом на прогулку. День был жаркий и длинный. Надо же как-то скоротать время. И стала я приставать к отцу, чтобы он рассказал мне сказку. Мы поднялись на пригорок и очутились в пронизанном солнцем лесу, где росли молодые дубки и грабы. Внизу за лесом была небольшая лужайка. Ночью там, наверное, танцуют русалки, а водяной играет им на саксофоне. И вот отец начал рассказывать мне про Эдуданта и Францимора. В те годы в Праге выступали два молодых комических актёра — Ян Верих и Иржи Восковец. — Ян Верих был толстый, почти как Эдудант, а Иржи Восковец — тощий, почти как Францимор. И когда Йозеф Чапек стал рисовать эту книжку, он сделал Эдуданта немного похожим на Яна Вериха, а Францимора — на Иржи Восковца. Настоящие Эдудант и Францимор, выходит, и сейчас живы. Эдуданту присвоили звание народного артиста Чехословакии (у вас, в Советской стране, он известен по фильмам «Пекарь императора» и «Вот придёт кот»). Теперь он и сам пишет сказки. А Францимор живёт в Америке. Он тоже сочинительствует, играет в театре и снимается в кино. И хотя они живут в разных странах, но друзья по-прежнему закадычные. А когда вы их увидите на сцене или на экране, то невольно скажете, что они умеют творить чудеса, как всамделишные волшебники… Кот Смакун и козёл Рудольф тоже взяты прямо из жизни. Кота Смакуна мы с папой одолжили для нашей сказки у моего дедушки, а козла Рудольфа — у дачной хозяйки. Ну, а должно же быть в сказке какое-нибудь страшное чудовище. Вот и показался нам старый гриб, который мы увидели в лесу, похожим на дракона. Вдали маячили развалины древнего замка. У нас, в Чехии, вы почти на каждом шагу встретите древние замки или развалины. Наверное, это и был замок Чертподерибург. А потом мы попали в тёмный еловый лес. В таком лесу вполне могли бы жить разбойники. Посреди леса стоял домик лесничего. Его-то мы и превратили в разбойничий притон. А когда мы вышли из лесу, то услышали оглушительный собачий лай. В ближайшей деревне заливалась целая свора дворняжек. Ни дать ни взять — Собачий город. В душные летние дни мы ходили купаться в открытый бассейн для плавания. Вокруг него сидели местные дамы со всяким рукодельем и перемывали своим знакомым косточки. Одна из них и попала в нашу сказку. Сказку не про далёкие прабабушкины времена, а про наш с вами век. Ведь отец мой говорил: «Писатель все должен брать из жизни. Но то, что он заметил вокруг себя, — это лишь нераскрывшийся бутон мака. Надо осторожно развернуть его, додумать увиденное, призвав на помощь фантазию, чтобы этот бутон распустился во всей красе. Тогда выдумка становится правдивее, чем сама правда». Вот и сказка про Эдуданта и Францимора оказалась пророческой. Появился в мире новый людоед, который был отвратительнее и страшнее самого Дылдылбума Благочестивого. Звали его Адольф Гитлер. Он «проглатывал» не только живых людей, а даже целые страны. Одной из первых он хотел проглотить маленькую, но гордую Чехословакию. Нашлись такие трусливые и глупые люди, которые думали, что если сделать тирану и извергу красивый подарок, то он сразу станет добрым и начнёт питаться манной кашкой. Как ни странно, один из этих людей был главным министром Англии, а другой — первым министром Франции. Встретились они с Гитлером в городе Мюнхене и подарили ему не красиво расшитую салфетку, а богатейшие пограничные районы нашей страны. Известно, аппетит приходит во время еды. И Гитлер, отведав лакомый кусочек, позарился на весь пирог. Вскоре на улицах Праги появились танки с чёрной фашистской свастикой. Было это в марте 1939 года. Я уехала в Англию, а отец не захотел покидать родину. Больше мы с ним не виделись…