Роберт О`Брайен - Миссис Фрисби и крысы НИПЗ Страница 23

Мы устали от этого, а потом начали осматривать фургон дальше. Почти у самой кабины мы нашли несколько больших картонных коробок, а когда открыли их, то обнаружили, что они полны электрических моторов разных размеров – запасные моторы для сломанных или состарившихся игрушек. Их были дюжины, начиная от очень маленьких, не больше катушки ниток, до таких тяжелых, что мы едва могли их сдвинуть.

А потом рядом с ними мы нашли настоящее сокровище: инструменты старика. Они были аккуратно уложены блестящими рядами внутри стального шкафчика, большого, как сундук. Там были отвертки, пилы, молотки, хомуты, тиски, гаечные ключи, клещи. Там были приборы для сварки, паяльники и электрические дрели. А самое прекрасное было в том, что будучи сконструированными для работы с игрушками, все они были миниатюрного размера, достаточно маленькими для того, чтобы мы могли держать их. И все же они не были игрушками; они были сделаны из отличнейшей закаленной стали, как инструменты часовщика или дантиста.

Артур первым сказал:

– Вы понимаете, что тут? Мы сможем открыть наш собственный магазин механизмов. С этими инструментами и этими моторами, мы сможем сделать все, что захотим.

– Мы можем, – откликнулся Дженнер. – Но ты кое-что забыл.

– Что?

– У нас нет электричества. Старик не мог запустить игрушки без батареек. Маленькие игрушечные моторы, да, но не настоящие, не мощные инструменты. Ему нужна была розетка, чтобы ими пользоваться. Видишь удлинительный шнур на стене?

На крючке стены висел длинный моток тяжелого черного кабеля. На одном его конце была вилка, а на другом – розетка.

Теперь заговорила другая крыса, по имени Салливан. Он был лучшим другом Артура и, как и он, интересовался моторами и электричеством.

– Может, – начал он, – мы сможем подключить его к источнику тока?

– Как? – спросил я. – Кто нам позволит?

– Помнишь пещеру, которую мы смотрели позавчера? Ту, которая, как мы решили, была слишком близко к фермерскому дому?

Так все началось. Остальное вы сами видели. Он говорил о пещере, в которой вы сейчас.

Мы все отправились туда и более внимательно ее осмотрели. Она была слишком близко или, по крайней мере, ближе к человеческому жилью, чем мы планировали, чтобы обитать в ней. Но рядом с сараем, где хранили трактор, мы увидели огромный розовый куст, под которым, мы смогли сделать скрытый вход. Но самое главное, это то, что в сарае с трактором есть электричество.

У мистера Фитцгиббона был подземный кабель, ведущий от дома к сараю. Мы прорыли туннель, подключились к нему, и у нас всех было необходимое электричество. Рядом с кабелем проходил водопровод. Получилось подключиться к нему, и у нас появилась проточная вода. Потом понемногу мы перенесли моторы и инструменты из фургона Жестянщика в пещеру. Мы добыли практически все, когда фургон вдруг исчез. Однажды мы вернулись, а его не было, осталась только рытвина, где застряла шина. Наверное, его нашли смотрители и оттащили в другое место. Но они не обнаружили и не потревожили то место, где был похоронен старик.

Вот так мы построили себе жизнь, которую вы видите. Наша колония преуспевала и разрослась до ста пятнадцати. Мы учили детей читать и писать. У нас было множество еды, вода, электричество, вентилятор для свежего воздуха, лифт, холодильник. Глубоко под землей наш дом оставался теплым зимой, а летом в нем было прохладно. Это было комфортное, практически роскошное существование.

И все же все было не так хорошо. После первого всплеска энергии, переноса машин, работы над туннелями и комнатами, после того, как все это было сделано, неудовлетворенность распространялась среди нас, как какой-то недуг.

Сначала мы не хотели этого признавать. Мы пытались игнорировать это чувство или бороться с ним, строив больше – большие комнаты, затейливую мебель, покрытые коврами коридоры, то, что на самом деле нам было не нужно. Мне вспомнилась история, которую я прочел в поместье Бонифейса, когда я искал сведения о крысах. Она была о женщине из маленького городка, которая купила пылесос. Ее звали миссис Джонс, она до этого, как и ее соседи, содержала дом в кристальной чистоте с помощью веника и швабры. Но пылесос делал это быстрее и чище, и вскоре миссис Джонс стали завидовать все домохозяйки в городе – они тоже купили себе пылесосы.

Торговля пылесосами на самом деле шла столь оживленно, что компания, производящая их, построила в городе дочерний завод. Конечно, завод потреблял много электричества, как и пылесосы, которые приобрели женщины, поэтому местной электрической компании пришлось построить новую, большую электростанцию, чтобы поддерживать их работу. В печах электростанции сжигали уголь, из ее труб днем и ночью шел черный дым, покрывая город копотью и делая полы в домах еще грязнее, чем когда-либо. Однако, работая в два раза упорнее и в два раза дольше, женщины города могли сделать свои полы практически такими же чистыми, какими они были, когда у миссис Джонс еще не было пылесоса.

Историю я нашел в сборнике эссе, а причина, по которой я так упорно взялся за ее чтение, была той, что книга называлась «Крысиная гонка» – что, как я понял, значит, гонка, в которой неважно как быстро ты бежал, никуда не придешь. Но в книге не было ничего о крысах, я разочаровался в названии, потому что, думал я, это вовсе не крысиная гонка, а человеческая, ни одна разумная крыса не стала бы делать такой глупости.

Но все же мы были крысами, участвующими в чем-то похожем на человеческую гонку без всяких на то причин. Самое плохое – даже с нашими проектами нам по-настоящему нечем было заняться. Наша жизнь была слишком легкой. Я думал об ученом, который написал о предках луговых собачек, и беспокоился.

Не одного меня одолевало беспокойство. Мы провели собрание. На самом деле целую серию собраний, продолжавшихся больше года. Мы разговаривали, спорили и размышляли, вспоминали наши вечера в библиотеке в поместье Бонифейса, когда мы думали о том, какой будет крысиная цивилизация. Очень странно, но Дженнер, мой старый лучший друг, мало принимал участия в этих обсуждениях; он был мрачно тих и, казалось, вовсе не интересуется проблемой. Но большинство чувствовали то же, что и я, медленно картина прояснялась; мы поняли наши проблемы и придумали, как могли, их решение.

Во-первых, мы осознали, что находка фургона Жестянщика, казавшаяся большой удачей, на самом деле привела нас в ту ловушку, которой мы избегали. В результате этого мы начали красть больше, чем когда-либо: не только еду, но также электричество и воду. Даже воздух, которым мы дышали, нагнетался краденым вентилятором, работающим от украденного источника питания.

Все это, конечно, облегчало нашу жизнь настолько, что она казалась бесцельной. У нас было не много работы, потому что жизнь вора основана на чужих усилиях.

Во-вторых, в глубине души мы все боялись того, что нас поймают. Или если не поймают (мы старались принять меры по сохранению нашей тайны), что о нас узнают. Мистер Фитцгиббон наверняка был в курсе того, что некоторую часть его урожая собирают. А так как наша группа все росла, нам нужно было больше и больше.

Он уже начал закрывать некоторые амбары листами железа. Это нас не очень-то беспокоило, потому что мы умели открывать двери. Но что он подумает, когда закроет их? Мы могли преодолеть замки, конечно, или даже справиться со стенами из листового железа; у нас были для этого инструменты. Но это будет началом конца. Что подумает мистер Фитцгиббон о крысах, которые могут пройти сквозь стену из металла?

Все эти вещи нас беспокоили, чем больше мы обсуждали и тем сильнее были озадачены. Но мы не могли найти легкого ответа, потому что его не было.

Однако был трудный ответ.

Я начал долго гулять по лесу. У меня появилась одна идея. Иногда я ходил один, иногда с кем-нибудь.

Однажды я пошел с Дженнером. Я еще не говорил ему о своей задумке, даже в то утро, когда мы пошли гулять, просто указал ему направление. Мы взяли с собой еды, чтобы пообедать. Помню, что была осень, яркий прохладный день; листья шуршали, когда дул ветер, некоторые из них становились желтыми.

Во время своих прогулок я изучал тропинки для джипов, пытаясь понять, куда они ведут, стараясь найти самую чащу леса, место, куда не заходили даже смотрители.

Несколько раз я пытался спрашивать. Например, я спросил двух белок, знали ли они, что там, на другой стороне горы, возвышающейся передо мной. Но они были глупыми боязливыми созданиями; удивленно посмотрев на меня, белки стремглав ринулись вверх по дубу и начали громко браниться, тряся хвостами, пока я не ушел. Я спросил нескольких бурундуков, они оказались более вежливыми. Хоть и не смогли ответить мне на вопрос (потому что никогда не были дальше ста метров от того места, где родились!), но посоветовали мне спросить птиц, а точнее, старого филина, известного на весь лес. Бурундуки подсказали мне, как найти огромное дерево, в котором он жил.