Виктор Харин - За дальние моря Страница 23

– Не спится? – не оборачиваясь, спросил кузнец.

– Я выспался у Мар-ртина под курткой, – мрачно изрек ворон.

Инмар внимательно посмотрел на него:

– Плохое настроение? – заметил он.

– Плохие мысли, – неохотно ответил Карак.

– Поделишься?

– Не знаю… Вот ответь мне на один вопр-рос, мудрый Инмар-р. Ты столетия р-работаешь в своей кузне, света белого не видишь. Куешь доспехи, ор-ружие, поддерживаешь Негасимый Огонь. Не надоело? Неужели за все это время тебе ни р-разу не хотелось бросить все и заняться чем-то др-ругим?

Инмар задумался и, не прекращая работы, мягко ответил:

– А чем другим? Я на своем месте. Мне нравится моя работа, моя жизнь. Когда я только родился и осознал себя, я сидел на этом утесе и перекладывал камни. Я чувствовал, что они зовут меня. И однажды я разозлился, что не понимаю, о чем камни хотят мне поведать. От нетерпения я стучал ими друг о друга, но ничего не мог добиться, кроме потока искр. Я продолжал и не заметил, как занялась пожухлая трава у меня под ногами. И я горел. Огонь вошел в меня. Мы стали одним целым, и больше не было пустоты во мне. Он раскрыл мне все тайны камней. А гора вдруг вздохнула и раскололась. В сердце ее запылал огонь. Она начала выбрасывать все новые и новые камни на забаву мне.

Поначалу я только стучал камнями один о другой. Раскалывал их. Придавал им форму, значение, смысл. Как-то мне попал в руки удивительный камень желтого цвета. Я хотел его разбить, но он только становился все тоньше и тоньше, пока не стал таким острым, что я порезал палец. Камень был красив. Я нагревал его, а он таял словно воск и принимал причудливые формы. Так я познал металл-золото. Но ничего полезного из этого камня не получилось. Он был настолько мягок, что ножи из него гнулись, топоры тупились, доспехи рвались. Он быстро мне наскучил. Я выбросил этот камень и поднял другой…

– Погоди минутку, – перебил его ворон. – Ты хочешь сказать, что нашел и выбр-росил золото?

– Ну да, – кузнец продолжал возиться с горном, – а на что оно мне? Безделушки делать? Бесполезный металл. Кто его ищет, без толку проводит время. Я хотел большего. И поднял следующий камень, который сулил мне новые открытия. Это был блеклый зеленый камень.

Едва я начал с ним работать, он начал крошиться и рассыпался в пыль. Порыв ветра занес эту пыль в Негасимый Огонь. На моих глазах зеленая пыль превратилась в крохотные капельки красноватого металла. Они стекли по стенке очага и собрались внизу небольшой кляксой. Я начал играть с ней. Этот металл был немного лучше, чем золото, но он также был мягок. Так я познал медь. Я начал думать, что мне сделать, дабы укрепить его. Я начал смешивать его с другими раскрошенными камнями, пока не добился желаемого результата. Получился хороший металл – бронза. Он был тусклее золота, но намного прочнее. При нагреве он принимал причудливые формы, но, застыв, оставался прочным как камень. Я долго забавлялся с ним, но однажды из чрева горы вылетел невзрачный бурый камень. Я чувствовал в нем биение металла, его силу. Я по привычке раскрошил этот камень и бросил в огонь. Но ничего не происходило. Пыль так и оставалась пылью. Я подкладывал дрова, огонь горел все жарче. Ничего не получалось. Я устал и попросил Отца Ветра присмотреть за огнем. Когда ветер вошел, огонь разгорелся жарче прежнего. И камень начал меняться. Когда я его вытащил из огня, он был похож на черную головешку. Я отколол все, что мешало металлу дышать. У меня в руках впервые был настолько совершенный материал, с которым хотелось работать и работать без конца. Он дышал, говорил, звенел, пел. Я мог его гнуть, и он не ломался, я мог по нему бить, и он не трескался, я даже мог его лить в причудливые формы. Это удовольствие – работать с живым материалом. Он стал мне как сын. Я заметил, что чем больше его нагревать и охлаждать, тем прочнее он становится. Пока он рождается, в него можно добавлять многие другие камни. Они делают его прочнее. Одни камни дают ему стойкость к ржавчине, другие – гибкость и упругость. Третьи добавляют силы и твердости, иные даже не боятся огня моего горна. Столько разных полезных вещей можно сделать. Каждый день работы делает меня счастливым. До сих пор камни меня каждый день удивляют. А ты спрашиваешь, не скучно ли мне.

– У тебя интер-ресно, а я… – тоскливо заметил ворон.

– Ты что? – удивился кузнец. – А кто прошел по всем трем мирам? А кто выскользнул из логова коварной Изерги?..

– Но это не я! – вспылил ворон. – Это все Мар-ртин. Это он гостил в трех мир-рах и чудом спасся из сетей темных сил. Это его путешествие, его сказка. А я только могу сидеть за пазухой и дремать.

Кузнец усмехнулся, его черные глаза блеснули озорным блеском:

– И это говорит мне ворон, который первым бросился на ледяных великанов по ту сторону земли. Ворон, который заслонил глаза самому Великому Змею? Без твоей помощи сейчас не было бы ни Мартина, ни Отца Солнце. А кто прошел с мальчиком все три мира? Советовал, помогал ему? Без тебя он мог замерзнуть в недрах холодной страны. Или потеряться в лабиринтах подземных троп. Ты его учитель, проводник, друг. Без тебя это приключение стало бы намного печальнее и короче. Я горжусь тем, что считаю тебя своим другом, побратимом. Ты всегда можешь рассчитывать на меня.

Ворон неуверенно поерзал, и почистил клюв о шершавый камень:

– Ты так говор-ришь, что я сам в это поверил. Но пор-рой мне кажется, что я занимаю чужое место в этой сказке.

– Всех нас порой одолевают похожие мысли. Но я прогоняю их прочь работой. Искать, сомневаться, думать – удел мудрых. Глупцы не ведают сомнений. Они как камнепад, ни перед чем не остановятся, сносят все на своем пути.

– Р-раньше я об этом не задумывался, – признался ворон.

– Взрослеешь, умнеешь, набираешься опыта. Задаешь вопросы, получаешь ответы. Не переживай. Люди еще напишут сказку о путешествии хитроумного Карака по трем мирам.

А Мартину снился сон. Он летел над ласковым южным морем. От ветра и блеска игривых волн слезились глаза. Раскинутые крылья альбатроса неподвижно застыли, ухватив попутный ветер. Внизу рассыпалась бессчетная цепь островов. Они торчали из воды, словно крохотные черепашки. С высоты казалось, что большая мама-черепаха вывела свое потомство поплавать, а они растянулись гуськом по всему безбрежному океану. Но взгляд Мартина нашел едва заметную точку на волнах. Она становилась все больше и больше. Они быстро приближались к ней. И вот уже можно было различить небольшую лодку с поперечной перекладиной для баланса. В лодке сидел человек. Кожа лица была обветрена, длинная белая борода – растрепана, и только небесно-голубые глаза блестели под густыми бровями. Человек что-то говорил и призывно махал рукой, но Мартин не понимал ни слова. А глаза становились все ближе и ближе…

Мартин проснулся. Высунув голову из вороха мягких шкур, он обвел взглядом пещеру и облегченно выдохнул. От странного сна не осталось и следа, только чувство, что он не понял что-то очень важное. Мартин потянулся, и укрывающие его меха разъехались в разные стороны. Со стороны кузницы доносилось позвякивание перебираемых инструментов и еле слышные голоса. Мартин извлек из кучи свою одежду, облачился и направился на звуки голосов.

– Доброе утро, – поздоровался он. Ворон приветливо кивнул, а кузнец улыбнулся широченной улыбкой:

– Доброе. А мы с Караком уж решили тебя будить. Присаживайся, Сейчас чай пить будем. Как спалось?

– Спасибо, хорошо, только сны видел непонятные, – он рассказал про старика, море, и то, что старик пытался докричаться до него, но он не понял ни слова.

– Что и говорить, сколько племен, столько и языков. Может, он говорил с тобой на другом языке? – переспросил кузнец.

– А зачем людям столько языков на земле? Неужели нельзя говорить на одном? Все бы друг друга понимали, – возмутился Мартин. Он обжегся кружкой с горячим чаем и усилено дул на пальцы.

– Это очень старая история, – выдохнул кузнец. – Когда земля была молода, а люди юны, по ее поверхности ходили огромные могучие сказочные звери. Они служили пищей великанам. Люди были слабы, и сами нередко становились добычей хищников. И не было у них никакой защиты, ни острых когтей, ни длинных клыков. Они вынуждены были прятаться и питаться тем, что даровала природа. Но сжалились над людьми небеса и послали им помощь. Великий Небесный Охотник спустился с небес на своих волшебных лыжах и показал людям, как делать копья и дубинки для защиты от хищного зверя. Научил строить ловушки для больших и могучих зверей. Звери, как я говорил, были очень велики. В те времена люди жили все вместе, потому что большие ловушки могли построить только большие семьи. Они вместе защищались от врагов. Вместе работали. Вместе загоняли в ловушки могучих зверей. Вместе делили добычу. Вместе праздновали и веселились. Время пролетело. Люди стали забывать про темные времена и совсем перестали ценить то, что у них есть. Но однажды солнце не вышло над горизонтом как обычно. Воцарились тьма и холод. Люди замерзали, прятались кто где. Прижимались друг к другу, так и грелись. Куда не глянь, все завалило снегом. Но когда Отец Солнце вырвался из темницы, он понесся по небосклону, горя от гнева. Снег в одночасье растаял, и бурные воды затопили всю землю. Затем вода ушла, люди огляделись по сторонам, и не увидели больше могучих животных. Те утонули в бурных водах. Они отчаялись и пали духом, потому что привыкли охотиться на больших животных и жить вместе. Увидела горе людей Небесная Мать. В который раз она послала на выручку Небесного Охотника. Он научил твоих предков делать лук и стрелы, метать копья. Теперь люди могут догонять шустрых зайцев, легконогих оленей, стремительных кабанов. Но маленькая добыча не могла прокормить большое племя. Поэтому люди разбрелись по земле и стали жить малыми семьями. Кто-то ушел в горы, кто-то в леса дремучие, многие пришли к берегам быстрых рек, другие поселились у моря. И сколько было семей на земле, столько возникло и сказок, племен, языков, традиций. И нет больше единства людского рода.