Михаил Каришнев-Лубоцкий - Искатели злоключений. Книга 1 Страница 24

Но Пип почему-то от такой чести категорически отказался. Он весь побагровел, замахал руками, замотал головой из стороны в сторону и еле-еле выдавил из себя:

– Нет… Лучше ты, Тупсифокс…

Целоваться с девчонками мне уже приходилось: год назад моя мамочка привела меня на именины к моей двоюродной сестренке Танти, и я был вынужден чмокнуть именинницу в щечку. Но то ведь именинницу!.. И в щечку!..

Сердито запыхтев, я погрозил трусишке Пипу кулаком и велел ему отвернуться. А сам приблизился на ватных ногах к неумехе-принцессе и нехотя склонился над ее лицом…

Глава двадцать первая

Я так увлекся процессом снятия страшных колдовских чар, что на время позабыл обо всем на свете. Признаюсь, я здорово волновался: все-таки я не был принцем, и у меня не все могло получиться так, как надо… К счастью, в книжках, которые нам с Пипом читали в детстве наши дорогие мамочки, авторы не наврали: едва я коснулся губ красавицы-принцессы, как бедняжка вздрогнула и широко распахнула пушистые ресницы. Ее голубые глазки испуганно посмотрели на незнакомую физиономию, склонившуюся к ней так близко, и забегали из стороны в сторону, разыскивая фрейлин и безмолвно зовя их на помощь.

И помощь пришла: очнувшиеся от многолетнего сна девицы и этот противный хлыщ в коротких штанишках, увидев в гостиной посторонних бродяг, завопили, как оглашенные. Тут же налетела неизвестно откуда появившаяся стража и вмиг скрутила меня и перепуганного до смерти Пипа. А еще через минуту в комнату вошел сам король и, сладко позевывая – не забывая, однако, прикрывать рот ладошкой, – спросил:

– Что здесь происходит, Коко? Кто эти жалкие попрошайки и что они делают в твоей гостиной?

– Я не знаю, папа… Я занималась рукоделием, а они вошли без стука…

– Да, ваше величество, я стоял в дверях, а они нагло вторглись в комнату принцессы! – поспешил добавить прыщавый юнец в коротких штанишках. – Я даже не успел вынуть шпагу и преградить им путь!

И он запоздало вытащил ржавую шпажонку из ножен и помахал ею у короля перед носом в знак доказательства своей преданности.

Брезгливо поморщившись, король невольно попятился от наседавшего на него вояки и пробормотал:

– Ну-ну, Финтифор, я вам верю!

Внезапно королевский взгляд упал на веретено, лежавшее на ковре, и его величеству стало дурно.

– Коко, ты брала в руки эту штуковину?! Признавайся немедленно или я ужасно разгневаюсь!

И, чтобы дочка не сомневалась в его решимости, король топнул ногой и сильно надул пухлые щеки.

Принцесса что-то хотела сказать в свое оправдание, но от испуга лишилась дара речи. Она только быстро-быстро захлопала пушистыми ресницами и беззвучно, как рыба выброшенная из реки на песок, стала то открывать, то закрывать свой маленький ротик.

И тут я понял, что пришло время воспользоваться этой паузой, и решительно проговорил, обращаясь к королю:

– Ну, конечно, она брала эту штуковину в руки, ваше величество! И даже уколола палец! Видите это пятнышко на указательном пальце? За двести лет оно, правда, немного поджило, но все-таки еще очень заметно!

Взволнованный папаша бросился к любимой дочке и схватил ее правую руку.

– Так и есть! – крикнул он, вглядываясь в розоватую точку на пальчике принцессы. – Она укололась о веретено!

Приглушенный вопль ужаса вырвался из уст королевских слуг и еще больше напугал несчастную девчонку.

– Но ничего же не случилось, пап… – пролепетала она, пряча раненую руку за спину. – Злая ведьма наговорила вам всяких глупостей, а вы и поверили…

– И ничего она не наболтала! – вступился я за незнакомую мне ведьму. – Все вышло как по-писанному: принцесса укололась веретеном, и вы все проспали лет двести или триста, стоя столбами, словно истуканы!

– Ну-ну… – проворчал король. – Не следует нас называть «столбами» и «истуканами»… Я, например, не стоял, а сидел на троне!

Мне пришлось извиниться за допущенную бестактность. После чего я торопливо рассказал королю и принцессе о наших с Пипом приключениях. И, когда я дошел до того места, где я совершаю свой подвиг, его величество вдруг повелительным жестом резко прервал мой рассказ и, покашливая, произнес:

– Ну-ну, мальчик, пожалуй, достаточно… Мы уже все прекрасно поняли!

Кивком головы король приказал слугам отпустить меня и Пипа и, когда те покорно выполнили его требование, он снова обратился ко мне:

– Как твое имя, наш славный спаситель? За кого мы должны отныне денно и нощно молиться и кому я должен отдать в будущем свою дочку в жены, а заодно и полкоролевства впридачу?

– Меня зовут Тупсифокс, а моего друга Пип… Спасибо, ваше величество, но ваши подарки так щедры…

Я замялся и, наверное, здорово покраснел, потому что фрейлины тихонько захихикали, поглядывая в мою сторону. А, может быть, у меня тогда был просто дурацкий вид, и они смеялись, не в силах удержаться – этого я и сейчас не знаю точно. Я только помню, как еле переборов смущение, я пробормотал:

– Мне рано еще жениться, ваше величество… А с королевством в наши времена такие хлопоты!

Мой отказ очень обидел короля, и кончики его усов приподнялись вверх:

– Глупый мальчишка, твое счастье, что я добр и справедлив! Иначе за такое оскорбление тебе не сносить бы головы! Говори, что хочешь получить в награду, и покончим с этим: меня ждут государственные дела.

Я взглянул на Пипа и прочитал в его глазах одно-единственное желание: домой, скорее домой!..

– Пожалуй, мы не отказались бы от кареты, – сказал я, растягивая слова и думая о том, что бы еще выклянчить у его величества.

– Вы ее получите!

– Неплохо бы подкинуть деньжат… Мы так поиздержались за время путешествия!

Король кивнул головой одному из стоявших рядом с ним вельмож, и тот нехотя вручил мне тяжелый кошель, набитый доверху золотыми монетами.

– Большое спасибо! – обрадовался я щедрому подарку. – Мой дядюшка будет просто счастлив, когда увидит это богатство!

Моя искренняя радость улучшила настроение короля, и он, поглаживая обеими руками усы, принявшими привычное горизонтальное положение, миролюбиво проговорил:

– Может быть, у вас с приятелем имеются еще какие-нибудь пожелания? Просите, мальчики, не стесняйтесь!

– Нет-нет, – пискнул Пип, – нам ничего не нужно! Огромное вам спасибо, ваше величество!

Я понял, что мы здорово продешевили, но клянчить денег больше не стал, а только намекнул, что было бы неплохо дать нам в дорогу пару бутербродов – путь из Мерхенштайна до Гнэльфбурга, увы, не близкий.

– Конечно-конечно! – улыбнулся король. – Вам положат в карету самых отборных яств! А сейчас вас тоже хорошо накормят: сегодня вечером я устраиваю торжественный прием в вашу честь. А в Гнэльфбург поедете утром, договорились?

Спорить с королями средневековья было опасно для жизни, мы это хорошо знали с Пипом из учебников. Чуть что – и пожалуйте на плаху! Поэтому мы дружно расплылись в ответной улыбке и дружно гаркнули:

– Спасибо за оказанную честь, ваше величество! Премного благодарны!

– Ну, то-то… А я уж думал, что мне на вас и не угодить…

И король, махнув своей свите платочком, отправился в тронный зал. А мы с Пипом остались в гостиной в компании с принцессой, ее фрейлинами и этим прыщавым пажом Финтифором.

Глава двадцать вторая

Принцесса и фрейлины тоже ненадолго задержались в гостиной. Сославшись на то, что они «давненько не приводили себя в порядок и им следует заняться макияжем», юные красотки упорхнули в другие апартаменты, оставив меня и Пипа с Финтифором.

– Не скучайте, мальчики! – бросила нам на прощанье Коко.

И, посмотрев на пажа немного насмешливым взглядом, добавила:

– Финтифор, развлекай наших славных гостей и не давай им скучать!

– Слушаюсь, ваше высочество… – процедил сквозь зубы противный мальчишка и запоздало отвесил поклон уже закрывшейся за принцессой двери.

Мы с Пипом невольно фыркнули: так это у пажа получилось забавно – и наш смех оказался последней каплей, которая переполнила чашу терпения самолюбивого Финтифора.

– Вы еще вздумали надо мною хихикать, жалкие бродяжки! – взвизгнул он и весь покрылся алыми пятнами. Его правая рука вновь вцепилась в рукоятку шпаги, а левая стала судорожно ловить болтающиеся на боку ножны. – Я прекрасно знаю, КАК вам удалось расколдовать принцессу! Проклятье злой колдуньи было известно в нашем королевстве все пуппетроллям! Признавайтесь немедленно: кто из вас целовал Коко? Ты? – Финтифор подскочил к перепуганному Пипу. – Ты? – перепрыгнул он ко мне и уставился в мои глаза своими зелеными кошачьими глазками.

– Мы – джентльмены, – спокойно произнес я в ответ распоясавшему юнцу. – Мы никогда никому не расскажем о том, целовались ли мы с кем-нибудь или нет. Так что умерь свой пыл и ступай умойся: за триста лет пудра на твоем лице здорово засохла!

Довольный своим едким ответом, я повернулся к Пипу. И в ту же секунду моя правая щека почувствовала легкую оплеуху. Оказывается, этот нахал огрел меня по ней своей белой перчаткой!.. Такого оскорбления я, разумеется, не мог стерпеть и, сжав кулаки, подступил к Финтифору: