Андрей Гнездилов - Сундук старого принца Страница 25

Странник уплыл дальше, а жизнь потекла своим чередом. Разделились народы, населявшие берега Великой реки на три государства — горное, лесное и степное. Дары, оставленные людям, стали творить чудеса исцелений, и потому вскоре превратились в священные реликвии, вокруг которых создались учения. О Страннике стали говорить, что это сам Бог спустился к людям, чтобы показать им Путь. Но хотя жители всех трех государств сходились в том, что Бог приплыл по реке, каждый из них оспаривал верность чужих взглядов и утверждал истинность своего, считая себя единственным избранником.

Жители горной страны построили чудесный храм для цветка, за которым некогда ухаживал старик. Да, ему удалось сохранить Дар Странника, но размножить цветок не получилось. Лишь бледные подобия цветка рисовали жрецы храма и раздавали тем, кто поклонялся ему. Увы, пойти за его зовом, принять его свет в свое сердце никто не решился.

То же случилось и в стране лесов. Священный улей окружили мраморными стенами и над ними возвели золотые купола по числу пчел. Сам запах меда разрешалось вдыхать лишь раз в году. Тогда в сердцах людей вздымались неведомые дотоле чувства, и они начинали петь. В их песнях звучали мечты о несбывшемся зове Странника — принять свою боль и претворить ее в радость.

И в третьей стране маленький мальчик долго ухаживал за огненной змейкой. Люди поодиночке, а затем толпами приходили к нему, чтобы полюбоваться радугой света, которая возникала в танцах огненной змейки. Она вовлекала в ритмы своих движений всех, кто смотрел на нее. Люди кружились безостановочно, и в священных танцах рождались их мечты о бессмертии.

Потом пришло время, и Дар Странника признали священным. От огня чудесной змейки стали зажигать костры во время праздников, и для самой змейки выстроили грандиозное святилище.

И люди степей верили, что только для них спустился вниз по реке Великий Странник, чтобы даровать им свое учение.

Проходили годы. Страны сражались за свои убеждения, хотя никто из жителей реки не мог воплотить заветы своего Бога.

Лишь легенды вещали новым поколениям, что Великий Странник вернется снова, чтобы утвердить свое учение и наградить праведных.

И случилось однажды чудо. Снизу, против течения реки, плыла белая лодка, и свет исходил от фигуры, стоявшей на корме ее со скрещенными руками. Толпы собрались на берегу, и когда неизвестный причалил, люди обратились к нему с одним вопросом:

— Что ты принес нам, о Чужеземец?

Он улыбнулся и ответил:

— То, что я принес вам, то и оставил!

Его не поняли и снова и снова требовали ответа. Он же молчал. Тогда гнев наполнил толпу.

— Это самозванец и лжец! — кричали одни, хотя он не назвал им себя.

— Он приплыл снизу и против течения нашей реки! — кричали другие.

— Пусть он докажет нам, что именно он принес огненную змейку! — требовали третьи.

Странник молчал, и тогда его хотели схватить и казнить. И вдруг дорогу толпе загородил мальчик Уже столько лет прошло с тех пор, как он встретил Странника, однако время не тронуло его.

— Отпустите его, — обратился он к толпе. — Я за него отвечу!

Толпа расступилась. Странник вошел в лодку и отчалил, а мальчика схватили за руки и потащили в храм огненной змейки. Она ужалила его, но он не умер. Тогда его обвинили в колдовстве и заключили в тюрьму. Самым страшным обвинением против него было его признание, что Бог страны степей, страны лесов и страны гор один и тот же.

А Чужеземец в это время приплыл в страну лесов. И там повторилась та же история. Его сочли самозванцем. Но и тут явилась женщина, и, когда ее руку засунули в Священный Улей, пчелы не тронули ее, а волшебный мед, который она пригубила, не сжег ее души. И так же как мальчик, она оказалась в тюрьме. И ее ожидала страшная кара за слова, что Бог, пришедший некогда в их край, был тем же, что посетил и степную, и горную страны.

Стоит ли повторять, что и в краю гор Странник оказался Чужеземцем, а старик, принявший дар, был обвинен в вероотступничестве, так как признавал тождество Бога с теми, кто учил людей в других странах.

То, что не смогла объединить любовь, объединили ненависть и злоба. Три страны вывели на казнь трех своих пророков. На огромном плоту посреди Волшебной реки собрали костер, на который возвели старика, женщину и мальчика. Странно похожими друг на друга показались они толпе собравшихся, словно были из одной семьи. Вспыхнуло пламя костра, но огонь не обжигал их. Зато воздух трепетал, и пламя вздымалось все выше и выше. В нем, как в увеличительном стекле, фигуры осужденных вдруг выросли до гигантских размеров. Теперь сомнений не оставалось — три громадных лица словно повторяли друг друга. Но если бы только друг друга… Нет, они являли собой лик Великого Странника.

Толпа пала на колени, протягивая руки к небу. Изображения лиц исчезли в дыму. Зато тысячи белых цветов покрыли берега реки, над ними зажужжали золотые пчелы, и их гул превратился в торжественный гимн. А в небе засверкали десятки огненных змеек, сливающихся в одну радугу.

Муза

Редко бывает, чтобы человек сразу рождался принцем, художником или монахом. Чаще всего каждому приходится создавать самого себя, если, конечно, никто другой не возьмется за это дело.

И вот один человек решил стать турецким пашой, хотя время, когда они были значительными фигурами, давно миновало. Тем не менее этот чудак купил дома турецкий халат и туфли, развесил ковры, приобрел кальян и не снимал с головы огромный белый тюрбан. В завершение всего он решил также обзавестись гаремом — стал покупать и собирать у себя портреты самых знаменитых красавиц. Друзья посмеивались над ним, но вскоре даже стали ему завидовать. Коллекция паши быстро росла, и благодаря ей он приобрел известность. Однажды он отправился в путешествие и добрался до Парижа. Обойдя все лавки и магазины с произведениями искусства, выставленными на продажу, паша отправился странствовать по выставкам и музеям. В какой-то момент он обратил внимание на пожилую женщину, которая, как и он, неутомимо бродила по тем же маршрутам. Неудивительно, что они часто сталкивались. Однажды они случайно разговорились, и выяснилось, что старушку тоже интересуют портреты красавиц. Но если паша с восторгом воспринимал свои находки, его странная знакомая лишь снисходительно улыбалась, говоря, что «все это не то». Паша спросил, не может ли мадам показать ему образец красоты, который является для нее идеальным. Старушка согласно кивнула, пригласив его к себе домой на следующий день.

Один из приятелей паши, узнав о предстоящем визите, рассмеялся:

— Ты наткнулся на сумасшедшую. Эту даму многие знают. Она называет себя Музой, вдохновительницей Аполлона, и приглашает всех к себе домой, чтобы похвастаться собственным портретом, написанным кем-то в дни ее молодости. Самое смешное, что на портрете изображен мужчина, и те, кто поверил рассказам дамы, мигом бежали прочь. Согласись, общество безумной старухи — не самое лучшее общество.

Слова приятеля поколебали решение паши, но, будучи человеком слова, он решил отправиться в гости.

Все оказалось почти так, как ему предсказывали. Среди убогой обстановки заброшенной парижской мансарды в золоченой раме висел портрет молодого человека. Худощавое лицо было небрежно написано, однако глаза, невероятно выразительные, были исполнены такой радости, что встретившему их взгляд невольно хотелось улыбаться. Паша, вздохнув, повернулся к Музе:

— Портрет хорош, но я не нахожу обещанной красавицы.

— Как? Вы не видите никаких перемен? — пробормотала с ужасом старушка.

Паша снова взглянул на портрет.

— А что должно измениться?

— О, я забыла встать напротив его глаз. Теперь глядите на меня!

Паша с удивлением повернулся к ней, и сердце его затрепетало. Перед ним стояла высокая стройная женщина. Красота юности переполняла каждую черту ее прелестного лица. Тело грациозно изгибалось, как стебель цветка. Не было слов, чтобы описать ее миловидность. Красавица с портретов Пюи де Шаванна и Греза явилась взору паши.

Прошло немало времени, прежде чем он пришел в себя. Меж тем, насладившись впечатлением, женщина повернулась и вышла за двери. Паша бросился за ней. Вновь перед ним была старая «мадам Муза» с мокрыми от слез, потухшими глазами. История ее казалась невероятной.

Детство Музы было омрачено бедностью. Постоянная нужда сделала ее робкой, породила стеснительность и желание прятаться от посторонних взоров. Будучи высокой, она горбилась, платья выбирала поскромнее, хотя любила яркие краски. Она даже не подозревала о своих достоинствах. Образ незаметной кружевницы, покорной судьбе, казалось, полностью соответствовал ее представлениям о себе. Однажды ее пригласили в студию старого маэстро, который коллекционировал костюмы. Он уговорил ее примерить одно из своих роскошных платьев. Когда-то платье было предназначено испанской принцессе. Подойдя к зеркалу, девушка не узнала себя. Спина ее тут же выпрямилась, голова гордо вскинулась, плечи расправились, и впервые в жизни она почувствовала себя не просто женщиной, но пленительной красавицей. Сказка о Золушке нашла свое воплощение: уже иная женщина покидала студию.