Энн Доунер - Магия в скорлупе Страница 26

Доктор Нага приехала на очень старой маленькой зеленой машине. Теодора ждала ее возле прачечной. Из большой сумки на заднем сиденье женщина достала чистую майку и мокрую мочалку в полиэтиленовом мешочке и протянула их Додо, чтобы та немного отчистила одежду. А еще она привезла термос с чаем, в который были добавлены молоко и сладкие индийские специи. После нескольких глотков девочка почувствовала себя гораздо лучше и взволнованно поведала всю историю.

Доктор Нага, не прерывая, слушала рассказ Теодоры о том, как нашлась карта виверны, о книжном магазине Гайлза и Мойры, о встрече с мистером Лэмбтоном и мисс Уорм, споре с Микко, превращении няни в странную личность, о том, как девочка обнаружила детеныша виверны, и обо всем остальном. Когда Додо закончила, художница спросила только:

— И ты оставила малыша в той комнате?

— Да.

— Отведи меня к нему.

Когда они добрались, негде было припарковать машину, и им пришлось пятнадцать минут кружить вокруг дома, а доктор Нага качала головой:

— Моя карма относительно парковки, должно быть, в плохом состоянии. Как это утомительно! A-а! Вот наконец нашлось место.

Голубая «вольво» как раз отъезжала, и индианка поставила маленькую зеленую машину на освободившееся место.

Выйдя из машины, Теодора впервые заметила, что доктор Нага была не в сари, а в более практичной одежде: темной майке и джинсах. Возле угольного желоба она достала мощный фонарь. Удивление Додо, наверно, отразилось на ее лице, потому что доктор Нага взглянула на нее и засмеялась:

— Я подумала, что лучше приехать готовой ко всему. Когда я училась в колледже в Кентукки много лет тому назад, мы занимались спелеологией.

— Что такое спелеология?

— Исследование пещер. Мой молодой человек очень увлекался этим, а так как я была маленькой, мне удавалось пролезать сквозь такие узкие места, где другие застряли бы. Я привыкла одеваться так, чтобы лазить по узким темным местам, и всегда носить с собой хороший фонарь. С тех пор это часто оказывалось полезным.

К счастью, никто не поставил угольную клеть опять перед лестницей. Они беспрепятственно поднялись. Однако, когда Теодора поискала ключ над дверью, он оказался не там, где она его оставила. От внезапного ужаса в животе неприятно защекотало. Она с трудом попала ключом в замочную скважину. Наконец дверь открылась, и она закричала в отчаянии от увиденного.

За то время, которое понадобилось, чтобы доктор Нага доехала из Салема, забрала Додо из прачечной, выслушала ее историю и нашла место для парковки, кто-то их опередил. Пустая кошачья клетка с широко открытой дверцей стояла на полу, а сама виверна исчезла.

На всякий случай они обыскали комнату. Доктор Нага нашла записку. Она лежала под рюкзаком. На сложенном листке бумаги было написано: «Мисс Оглторп».

— Лучше прочитай, — сказала доктор Нага, передавая ее.

В ней было лишь несколько строчек, написанных уверенным, четким почерком:

«Уважаемая мисс Оглторп!

Мы можем только предположить, что это вы принесли виверну сюда, в более безопасное место. Примите нашу вечную благодарность за это. Однако жизненно важно и для малыша, и для нас воссоединить его с матерью без промедления. Не бойтесь, он в хороших руках.

Ваши верные слуги,

Айен Мерлин О’Ши, доктор истории, почетный профессор, Гарвардский университет,

Сначала Теодора стояла онемев, держа в руках записку и ожидая, что она исчезнет как дым или превратится в лягушку и выпрыгнет у нее из рук. Волшебники — не какие-то жалкие, притворяющиеся понарошку хранители виверн из Кружка, а настоящие. И прямо здесь, в Кембридже. Она почувствовала, как мурашки побежали у нее по спине. Как будто написала письмо королеве Елизавете I на уроке истории и получила от нее ответ с местным почтовым штемпелем.

Вскоре то, что было написано, действительно исчезло, и Теодора со стоном опустилась на пол. Теперь, когда виверна пропала, девочка поняла, что не так уж важно прийти в «Рассказы путешественника» с виверной на поводке и показать участникам Кружка хранителей виверн, что шутки с ней плохи. На самом деле ей хотелось показать ее отцу. Она надеялась, что они вместе смогут описать виверну и опубликовать эту работу в научном журнале и что их фотографии украсят обложку журнала «Нэшенал джиогрэфик». После этого старине Силверферну придется сделать ее отца профессором, может быть, даже заведующим кафедрой. Тогда им не нужно будет переезжать в другой город за сотни миль отсюда и разлучаться с Мило, Вэл и Микко.

Додо взглянула на доктора Нага:

— Я знаю, что это должно казаться безумием, но она действительно была здесь. Однако вы не обязаны мне верить.

Доктор Нага улыбнулась:

— Теодора, дорогая! Конечно, я тебе верю. Даже если бы я сомневалась, это убедило бы меня.

Она протянула руку, и девочка увидела у нее на ладони что-то вроде большой блестки, мерцающей фиолетово-черным цветом.

— Это было в старой детской коляске, — сказала художница и опустила чешуйку виверны ей на руку.

Теодора держала ее, боясь даже дышать, как будто она могла исчезнуть от легкого дуновения. Время словно остановилось, пока предвечерний свет из окна переливался на поверхности чешуйки маленькой радугой. Казалось, что прошла вечность, а в действительности около десяти секунд, когда Теодора глубоко вздохнула. Затем осторожно положила чешуйку в кошелек, в отделение для мелочи.

— Ну, вставай, — сказала доктор Нага, поднимая Додо на ноги. — Давай пойдем и посмотрим, что случилось с Микко.

Мерлин и Гидеон рассматривали детеныша у себя на кухне. На кухонном столе расстелили толстое полотенце, а на него положили виверну, беспокойную и раздражительную. Она шипела и огрызалась на волшебников, когда они подходили слишком близко.

Гидеон не обращал внимания на укусы, его слишком поглощал осмотр маленькой виверны. Он держал ее крыло и растягивал его во всю длину, рискуя получить еще один болезненный щипок острого клюва, чтобы посмотреть, остался ли еще у детеныша яичный зуб.

— Девочка, — сказал он, — и вылупилась не больше двух дней тому назад. Нам придется сделать драконье молоко.

— Во времена моей молодости, — сказал Мерлин, — драконьим молоком называлось средство от похмелья. В колледже мы любили коктейль из холодного говяжьего бульона, сырого яйца и нескольких столовых ложек хорошего ржаного виски. Полагаю, вряд ли это подлинный рецепт. Боюсь, настоящий в Гильдии не сохранился.

Гидеон улыбнулся:

— Драконье молоко, которое я знаю, совсем другое. Я готовил его для Уикки. Ее слишком рано взяли от матери, когда она еще не могла пить сливки. Мне потребуется медный сосуд, пинта медового напитка, кусочек янтаря и немного мускуса.

— Ну, наверно, мы можем достать что-то близкое этому, — ответил Мерлин.

Через несколько минут поисков в спальне и кладовой профессор принес бутылку пива, банку меда, янтарные запонки и флакон мускусного одеколона. Ставя одеколон, он выглядел немного смущенным.

— Подарок моей крестницы. Но в нем есть мускус и, вероятно, другие составляющие тоже имеют какую-то питательную ценность. А пиво с медом — самое подходящее, что у меня есть, для замены медового вина. Хотя я мог бы позвать знакомого специалиста по средневековью. Он раньше варил мед на празднование Иванова дня. Ужасная гадость.

— Нет времени, — сказал Гидеон, наливая пиво и мед в медную кастрюлю.

Пока смесь нагревалась, Мерлин отделил янтарь от металлических частей запонок и смолол его с помощью кухонного комбайна. Гидеон добавил в кастрюлю щепотку янтаря и несколько капель мускусного одеколона, время от времени проверяя варево мизинцем.

— Чистую льняную салфетку! — резко бросил он, как хирург, требующий скальпель.

Мерлин достал льняное посудное полотенце. Гидеон опустил один из его уголков в смесь. Крепко схватив виверну, он прижал ее к себе одной рукой, а другой открыл клюв и выжал в него несколько капель драконьего молока.

Виверна проглотила, сморщилась и срыгнула.

Гидеон пробовал снова и снова. В конце концов он весь оказался в этой смеси, а в самого детеныша попало очень мало. Волшебник отбросил полотенце и выругался крепким, длинным изощренным средневековым ругательством, от которого Мерлин покраснел.

Гидеон посмотрел на друга и печально улыбнулся:

— Простите меня. Я забылся.

— Пустяки. Вы расширили мой словарный запас, а это нелегко, уверяю вас.

Они посмотрели на виверну, свирепо прожигающую их взглядом. Ее чешуя стояла дыбом для устрашения, а клюв был раскрыт, чтобы шипеть и кусаться. Однако зверек настолько ослаб, что едва мог держать голову.

— Почему она не ест это? — спросил Мерлин.