Дмитрий Емец - Приключения домовят Страница 27

– Просто ты, Митя, тупенький и не любишь учиться, – засмеялась Аня. – А мне в школе нравится. Особенно рисование и литература.

Снегурочка, широко распахнув глаза, с восхищением и завистью смотрела на Аню:

– А можно… а можно я тоже пойду с вами в школу? Мне так хочется!

«А мне вот в школу никогда не хочется», – подумал Митя. Но Аня отнеслась к желанию Снегурочки намного серьёзней.

– Знаешь, если хочешь, пойдём завтра с нами. Мы скажем учительнице, что ты моя двоюродная сестра. Приехала в Москву погостить и не хочешь пропускать уроки.

– Я пойду в школу! И это будет завтра! Ура! – Снегурочка сорвала с себя шапку и радостно тряхнула длинными светлыми косами, которые она иногда заплетала, а иногда нет.

Ворчун задумчиво разгладил бороду:

– Я пойду с тобой. Спрячусь в карман или в сумку. Пока Деда Мороза нет, я за тебя в ответе.

Утром, когда Митя и Аня вышли из подъезда, Снегурочка уже ждала их.

– Побежали скорей! – закричала она. – А то опоздаем! Ворчун сказал, что занятия в школе с пяти утра!

– А может, даже и с четырёх, – зевнул Ворчун, высовываясь из Снегурочкиного кармана.

– Не с четырёх, а с полдевятого. Мы не опоздаем, – успокоила их Аня. У входа в школу Снегурочка остановилась:

– А вдруг в классе я буду самая глупая? Вот ужас!

– Не волнуйся, – успокоил её Митя. – Ты не самая глупая. Самый глупый у нас Сидоров, а после Сидорова я.

Едва они перешагнули порог школы, как к ним подбежала толстая гардеробщица.

– Где твоя сменная обувь? – крикнула она Снегурочке. – Наследят, а я потом убирай!

– Сменная обувь? – удивилась Снегурочка. – А сколько пар нужно?

– Двадцать пять! – подбоченилась гардеробщица.

– Вот! – Снегурочка начала выкладывать из кармана, где сидел Ворчун, обувь. Вначале она вытащила один ботинок, потом второй, потом комнатные тапочки, потом сапоги, потом туфли, потом полусапожки, потом валенки, потом ещё одни тапочки. Уборщица, выпучив глаза, смотрела, как около неё вырастает гора обуви.

– Двадцать четыре, двадцать пять… – считала Снегурочка. – Этого хватит?

– Х-хватит! – выдохнула уборщица.

Снегурочка щёлкнула пальцами, и вся обувь исчезла. Осталась только рваная мужская тапка сорок третьего размера, которая почему-то не пожелала пропасть. В гардеробе Снегурочка сняла свою белую шубку и повесила её рядом с Митиной и Аниной. В это время задребезжал звонок.

Митя, Аня и Снегурочка бросились вверх по лестнице. Они совсем забыли про Ворчуна, оставшегося в кармане Снегурочкиной шубки.

В эти дни учительница Ани болела, и занятия в 3-м «А» и в 3-м «Б» вела Ирина Максимовна.

– Вы опоздали на полминуты! – строго сказала Ирина Максимовна, когда они влетели в класс. – А кто это с вами? Новенькая? Мне директор ничего не говорил.

– Это моя двоюродная сестра, – сказала Аня. – Она приехала погостить и не хочет пропускать уроки. Вот я и взяла её с собой. Если вы, конечно, не против…

Ирина Максимовна задумчиво поглядела на Снегурочку:

– Я думаю, не будет большого вреда, если она поучится с нами денёк-другой. А как тебя зовут, девочка?

– Сне… – начала было она, но замолчала. Не могла же она сказать учительнице, как её зовут?

– Снежинкина. Она Света Снежинкина, – Митя поспешил на выручку.

– Ну хорошо, Света, садись с Аней, – улыбнулась Ирина Максимовна. – Начинаем урок математики.

Митя пропутешествовал на последнюю парту, где он сидел вместе с Сидоровым.

– Кто эта такая? – прошипел Сидоров, показывая на Снегурочку.

– Это Света Снежинкина, Анина сестра! – доходчиво объяснил Митя.

– Ничё не понимаю! Сестра? Какая сестра? А чё она здесь делает? – почесал в затылке Сидоров. Проще было выучить бегемота играть на барабане, чем объяснить Сидорову какую-нибудь простую вещь.

– Дети, откройте тетрадки и возьмите ручки! – сказала Ирина Максимовна. – Будем решать задачки. Сидоров, к доске!

– Почему всегда я? Как к доске, так я… – заныл Сидоров.

– Запиши условие. От яблока отрезали две восьмых, а потом ещё одну четвёртую. Сколько осталось?

Сидоров надолго задумался. Его круглая лопоухая голова вращалась по сторонам, как локатор, ожидая подсказки.

– Что же ты? Отвечай!

– А с самого начала яблоко было целое? – спросил Сидоров.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, может, оно было какое-нибудь отгрызенное или червяк его съел… – протянул Сидоров.

– Яблоко было целое!

– Тогда я не знаю… – протянул Сидоров. – Я от яблока не отрезаю две восьмых. Я сразу его ем.

– Садись на место, горе ты моё! – вздохнула учительница. – Ну, ребята, кто знает ответ?

Снегурочка подняла руку:

– Осталось пол-яблока. Если привести одну четвёртую и две восьмых к общему знаменателю, то в сумме получится одна вторая.

– Правильно, – кивнула Ирина Максимовна. – В своей школе ты, наверное, отличница?

Снегурочка потупилась:

– Я никогда не ходила в школу. Просто мы с дедушкой всегда пересчитываем новогодние подарки. Если ошибёшься – кому-то может не хватить, и он очень огорчится.

Учительница с интересом посмотрела на Снегурочку:

– Так ты никогда не училась в школе? Это странно.

И Ирина Максимовна стала спрашивать Снегурочку по всем предметам, и оказалось, что она хорошо знает и русский язык, и литературу, и математику, и географию, и вообще всё-всё-всё.

– Молодец, ставлю тебе пятёрку! Жаль только, что у тебя нет дневника! – пожалела Ирина Максимовна.

– Пятёрку? Мне? – раскраснелась от счастья Снегурочка. – Это первая пятёрка в моей жизни! А вы не могли бы поставить мне её на листочек?

И Снегурочка протянула учительнице вырванный из тетрадки листок. Ирина Максимовна улыбнулась и написала: «Снежинкина – 5» и поставила свою подпись. Счастливая Снегурочка бережно взяла этот листик.

– Я всегда-всегда буду его хранить, – обещала она. – Ведь это первая пятёрка в моей жизни!

– Подумаешь, удивила! – хмыкнул Сидоров. – Для меня и четвёрка была бы первой! Ну, я проучу эту зазнайку!

Глава тридцать первая

Ворчун спасает Снегурочку

На переменке Сидоров подкрался к Снегурочке и дёрнул её за косичку.

– Ты откуда взялась?

– Меня зовут Снегурочка. Я приехала с Северного полюса! – Снегурочка была очень честная и совершенно не умела притворяться.

Сидоров расхохотался. Уши на его голове задвигались:

– Если ты Снегурочка, то я снеговик! Снеговик!

Он выхватил у Снегурочки листок с пятёркой, скомкал его и бросил на пол. Сидоров ожидал, что девчонка заревёт и убежит. Митя хотел дать Сидорову в глаз, но Снегурочка подбоченилась и задорно посмотрела на Сидорова.

– Ты не только глупый, но ещё и злой. Ты хотел быть снеговиком, вот и будь им!

Снегурочка хлопнула в ладоши.

– Ты что, меня за дурака принима… – начал было Сидоров, но осёкся на полуслове. Его голова, туловище и ноги обратились в снежные комья, а руки – в палочки. Только уши остались прежние, большие и развесистые. Сидоров прыгал по классу, болтал ушами и придерживал свой морковный нос.

– Я больше не буду! Не бу-уду! Я же не зна-ал, что ты Снегурочка!

– Значит, девочек обижать можно, и только Снегурочек нельзя?

– Не бу-уду! Никого обижать не бу-уду!

– В первый и последний раз прощаю! – Снегурочка хлопнула в ладоши. Сидоров стал прежним, только нос-морковка не пожелал исчезнуть.

– C морковкой я, пожалуй, что-то напутала, – покачала головой Снегурочка. – Уж и не знаю, что теперь делать. Может, лучше оставить как есть?

– Не хочу морковку! – заныл Сидоров. – Хочу мой прежний нос!

– Так и быть… – Снегурочка прошептала что-то, и на месте морковки возник конопатый сидоровский нос-кнопка.

– Носик! Мой! Родимый! Самый красивый! – радостно закричал Сидоров, прыгая по классу.

Вторым уроком был урок рисования. Ирина Максимовна велела ребятам наполнить баночки тёплой водой и разложить на парте краски.

– Сегодня на уроке мы будем рисовать Новый год. Изобразите, как вы его представляете, – сказала учительница.

Аня обмакнула кисточку в зелёную краску.

– Я нарисую ёлку! – шепнула она Снегурочке. – И Дедушку Мороза с мешком подарков.

– Дедушка любит, когда его рисуют. – Снегурочка взяла кисточку. – Мне бы хотелось нарисовать Тимирязевский лес и Ворчуна.

И Снегурочка стала бережно, кончиком кисточки вырисовывать на белом листе бумаги коричневые и чёрные стволы деревьев, синеватые сугробы, большую рыжую белку и лешего Ворчуна.

Через несколько минут Аня почувствовала, что ей на руку капнуло что-то прохладное. А потом она услышала Снегурочкин шёпот:

– Помоги мне! Я таю! Здесь слишком жарко. – Снегурочка говорила с трудом, и с кончика косы у неё капало. Рисунок Снегурочки размазался, будто на него пролили воду.

– Мне нужно на улицу! Или я растаю! Расплывусь, как моя белочка, пятном по бумаге.