Уильям Николсон - Последнее пророчество Страница 27

– Может быть.

В наступившем молчании Кесс вспомнила о том, что мать хотела выдать ее замуж и о том, что Сирей собирается вступить в брак… В эту минуту она впервые почувствовала, насколько они с принцессой похожи.

– Кесс, – прозвучал голос Сирей из темноты. – Я не хочу этой свадьбы. И не знаю, как остановить все это.

Кестрель пришлось выдержать короткую внутреннюю борьбу с собой. Она начинала испытывать чувство стыда за то, что использует принцессу в своих замыслах. Однако у Кестрель не было выбора. Она должна заставить Сирей сыграть положенную роль, иначе мантхам никогда не видать свободы.

– Может, тебе стоит поговорить с родителями?

– Они скажут, что выйти замуж – мой долг. Мама заявит, что не имеет значения, за кого я выхожу, и что спустя некоторое время я все равно привыкну.

– Ну, ладно, – сказала Кестрель, чтобы успокоить свою совесть, – ты не выйдешь замуж до свадьбы, а до нее еще столько дней! Вдруг случится что-нибудь, что все изменит?

– Может быть. – Голос Сирей звучал тихо и печально. – Но я в это не верю.

Скрепя сердце Кестрель заставила себя перейти к следующей части плана. Она протянула руку Сирей.

– Мы ведь по-прежнему друзья, да?

– Конечно! И навсегда!

– Если хочешь, мы можем придумать тайный знак.

– Тайный знак для чего?

– Чтобы напоминать друг другу, что мы – друзья.

– Ах! Как здорово! А что это за знак?

– Когда мы будем на людях, – сказала Кестрель, – и не сможем говорить, потому что ты – принцесса, а я – служанка, я сожму ладони и сплету пальцы, словно кисти – это два человечка, которые обнимаются. Так я покажу тебе, что мы по-прежнему друзья.

– Ах, Кесс! Это замечательно! А какой знак будет у меня?

– Точно такой же.

Наступило молчание. Затем из темноты раздался радостный голос Сирей.

– Я делаю это сейчас. А ты?

– И я.

– Я так люблю тебя, Кесс. У меня никогда еще не было тайного знака для друга.

– И у меня тоже.

– Значит, я твоя первая тайная подруга, а ты – моя. Согретая этой мыслью, Сирей наконец-то улеглась и вскоре заснула.

На следующее утро Озох Мудрый очнулся в постели и обнаружил, что его цыпленок исчез. Дверца клетки оказалась приоткрыта, а птицы нигде не было видно. С растущим страхом Озох обыскал карету.

– Где же ты, шелковый? Цып-цып-цып! Где ты, голубь мой?

Цыпленок исчез. Сам он не мог покинуть клетку. Значит, его выкрали.

Озох сел на стул рядом с опустевшей клеткой, и по накрашенным щекам предсказателя потекли слезы. Он любил своего цыпленка. Озох понимал, что это выглядит смешно, и все же птица была его другом, а в этом долгом путешествии он был так одинок.

Затем Озох вытер слезы и тяжело задумался. Время чтения утренних знаков неумолимо приближалось. Его репутации серьезно повредит, если выяснится, что Озох потерял священного цыпленка и даже не знает, как это случилось. Поэтому предсказатель тайно направился к продуктовым фургонам.

Тем же утром Йодилла решила присутствовать на чтении знаков. С каждым проходящим днем принцессу все больше интересовали предсказания будущего. Кестрель отправилась с ней, держась в тени.

В сопровождении охранников появился Озох Мудрый. Предсказатель нес свой коврик, за ним следовал слуга. Однако Кестрель, так же как и собравшиеся придворные, заметила, что в руках у слуги нет клетки с цыпленком. Озох развернул коврик для предсказаний, присел на корточки перед ним и принялся в глубоком молчании изучать ткань, словно ничего особенного не произошло. Йоханна повертел головой и в конце концов обратился к жене громким шепотом:

– Я не вижу цыпленка.

– Тсс! – прошипел королевский предсказатель.

– Успокойся, Фу фи, – промолвила Йоди.

Озох застонал. С закрытыми глазами он раскачивался взад-вперед, тихо напевая.

– Он никогда раньше так не делал, – произнес Йоханна. Йоди в тревоге посмотрела на мужа. «Произойдет что-то ужасное», – решила она. Кестрель взглянула на великого визиря, который с нахмуренным лбом наблюдал за предсказателем, пытаясь понять, что тот задумал. Затем девушка покосилась на Зохона. На спокойном красивом лице воина не отражалось никаких чувств. Однако Кесс поняла: все происходящее здесь – дело рук командира гвардейцев.

– Хару! Хару! – напевал Озох.

Неожиданно предсказатель подпрыгнул, пал ниц, затем вновь уселся на корточки.

На коврике, вращаясь по кругу, появилось яйцо. Весь двор ахнул. Даже Зохон – и тот удивился.

– Чтобы увидеть будущее, – заявил Озох, – я должен проникнуть в прошлое! Священный цыпленок обратился в яйцо!

– Ах, Фу фи! – в страхе воскликнула Йоди. – Мы все вернемся назад!

– Это яйцо, – произнес предсказатель, – знак новой жизни, знак перемен к лучшему.

– К лучшему? Ты уверен? Бедный цыпленок!

– Давайте посмотрим дальше, мама-крошка.

Йоди успокоилась. Супруге правителя нравилось, когда ее так называли. Яйцо перестало вращаться.

– Узким концом яйцо указывает на Хару. Это рассвет новой эры любви. Знак, благословляющий предстоящую свадьбу!

Предсказатель поклонился Йодилле.

– Итак, все в порядке? – спросил Йоханна.

– И даже лучше, ваше величие. Священное яйцо указывает путь. Ваше великолепие может видеть это.

– Да, действительно вижу.

– Вы видите любовь, видите благополучие. Солдат, которые соединяются с семьями, прячут мечи и обращают свои счастливые сердца к тяжким повседневным трудам.

Кестрель увидела, что Зохон нахмурился и отвернулся.

– А еще я вижу завтрак, – произнес Йоханна и радостно рассмеялся собственной шутке.

После чего властитель выбрался из складного стула и вперевалку направился к карете.

Кестрель шла за Йодиллой к карете принцессы, когда появился Барзан и попросил у принцессы разрешения переговорить с ее служанкой. Йодилла удивилась.

– Вы хотите говорить с Кесс? О чем?

– По личному вопросу, сиятельная.

Сирей отвела Кестрель в сторону.

– Ты ведь не хочешь разговаривать с ним, правда, дорогая? Он только и думает о том, как бы выколоть твои глаза раскаленными вертелами. С тех пор как я нашла тебя, он все время собирается это сделать.

– Я уверена, визирь просто хочет поговорить со мной о тебе.

– Почему обо мне? Что ты скажешь ему?

– А что мне стоит ему сказать?

Эта мысль раньше не приходила в голову Сирей. Она задумалась.

– Ты можешь сказать ему, что мне не нравится тот, за кого меня выдают замуж, кем бы он ни был. И что я не выйду за него.

– А Барзан скажет, что твой будущий муж и не может тебе нравиться, раз ты его не знаешь.

– Ой, ты думаешь, действительно не может?

– Знаешь, а вдруг мне удастся выяснить, кто твой жених?

– Прекрасная идея. Какая же ты умная! Разузнай, кто это, а потом скажи, что он мне не нравится.

Йодилла вернулась в карету, а великий визирь заговорил с Кестрель.

– Конечно же, ты слышала, что сказал предсказатель, – промолвил Барзан тоном, который считал отеческим. – Рассвет новой эры любви.

– Слышала, – отвечала Кесс.

– Любовь разлита в воздухе. Священное яйцо указывает путь. – Великий визирь понизил голос. – И может, яйцо также указывает и на тебя.

– На меня?

– Кажется, у тебя есть воздыхатель.

– Кто? – искренне удивилась Кестрель.

– Не кто иной, как сам командир гвардии Йохьян. Такой внушительный, такой красавец! Сердца всех девушек в Гэнге трепещут при его появлении!

Кесс начала понимать.

– Вы очень добры, – отвечала она, – однако командир Зохон не давал мне повода убедиться в своем расположении.

– Он разговаривал с тобой, не так ли?

– Да.

– Вот видишь! Этот человек не станет болтать с такой девушкой, как ты, если не собирается жениться. Нет, определенно все указывает на то, что Зохон ухаживает за тобой.

– Понятно, – кивнула Кестрель.

– По правде говоря, не могу взять в толк, почему он выбрал именно тебя. Впрочем, кто знает… Ты быстроглазая, проворная, и если понравилась ему, то почему бы нет? У Зохона есть положение, здоровье, и с общепринятой точки зрения он писаный красавец. Я-то считаю, что с возрастом все проходит и когда-нибудь Зохон еще успеет растолстеть, – добавил Барзан, оглаживая себя по животу. – Однако во всем Гэнге ты не найдешь мужчины, который мог бы сравниться с ним. Превосходный образец мужественности. Благородный человек. Один из лучших.

Оглянувшись, великий визирь заметил, что Зохон издали наблюдает за ними.

– Вот, смотри! Он не может отвести от тебя глаз! Нежная улыбка, легкое прикосновение – и он твой.

Барзан дважды кивнул головой, довольный тем, что ему удалось заронить в сердце девушки зерна любви, и направился своей дорогой.

Зохон подождал, пока великий визирь скроется из виду, и сам направился к Кестрель. Он не хотел, чтобы его видели беседующим с девушкой, поэтому командир прошествовал мимо, сделав вид, что не обращает на Кесс никакого внимания. Однако, проходя рядом, он тихо промолвил: