Владислав Крапивин - Летчик для особых поручений Страница 3

Прежде чем начать сцену, Олимпиада Викторовна предложила принцу снять берет и надеть шляпу с белыми перьями.

– По-моему, это будет очень изящно: чевный костюм и севая шляпа из мягкого фетва с севебвом.

– Из чего шляпа? – шепотом спросил Алешка у Маши.

– Из фетра. Почти все шляпы делаются из фетра.

– Ага…

Началась репетиция. Принц падал перед Машей на колено, примерял ей туфельку и объяснялся в любви. Олимпиада Викторовна была недовольна:

– Нет-нет! Это все не то. Мало чувства. Надо говоуить туогательно, очень туогательно, а у тебя выходит как-то легкомысленно. Получается, что у пуинца в голове ветев.

И тут Алешка довольно громко сказал:

В головеПод шляпою из фетраОчень много пустоты и ветра.Свищут тамНорд-осты и зюйд-весты,Для ума там не осталось места.

Наступила неприятная тишина. Олимпиада Викторовна медленно обернулась и сурово глянула на дерзкого нарушителя творческой дисциплины.

– У тебя оч-чень злой язык. Оч-чень. Ты мешаешь работать. Выйди, пожалуйста, ты не занят в этой сцене.

Алешка ушел за кулисы, сел на фанерный королевский трон, взял забытую кем-то из артистов рапиру и стал чертить на пыльном полу слово «Маша».

Репетиция кончилась.

Принц и Золушка появились за кулисами. Оба сердитые.

– Ничего не получается, – сказала Маша.

– Конечно! Из-за таких вот «поэтов», – огрызнулся принц и мотнул белыми перьями в сторону Алешки. – Стихоплет недорезанный. Лезет под руку…

– Ты полегче, – сказал Алешка.

– А ты не указывай, – гордо возразил принц. – Раньше за такое стихоплетство человека прикалывали к стенке, как жука в коллекции.

– Ты меня на дуэль, что ли, хочешь вызвать? – спросил Алешка и обрадовался в душе.

– Был бы ты не трус, вызвал бы.

– Я трус?! – Алешка вскочил.

– Мальчики, вы с ума сошли, – как и полагается в таких случаях, сказала Маша.

Принц изящным движением отстегнул и бросил на пол плащ. Вынул шпагу.

Алешка уперся рапирой в пол и слегка согнул клинок.

Принц бросился в атаку. Алешка закрылся от выпада и ответным ударом сбил перо со шляпы принца. Маша на всякий случай ойкнула. Принц отскочил на два шага. Потом красиво изготовился для нападения и опять ринулся в бой. Алешка сделал шаг влево, пропустил принца под клинком, развернулся и вытянул противника по худому бархатному заду. Принц взвыл, отшвырнул шпагу и ринулся к Алешке с кулаками.

В этот момент возникла Олимпиада Викторовна.

– Что здесь пвоисходит? – грозно произнесла она.

– А чего он лезет! – хнычущим голосом заявил бессовестный принц. – Размахался тут своей шпагой.

Олимпиада Викторовна с шипением вобрала в себя воздух и сказала:

– Вон!

Она устремила на дверь отточенный палец.

– Ну и пожалуйста, – сказал Алешка.

Маша догнала Алешку во дворе, и они тихонько пошли рядом.

– Я так растерялась, – сказала Маша. – Даже не успела объяснить ей, что ты не виноват.

– Да вот еще! Больно надо объяснять! – весело откликнулся Алешка.

Он был рад, что Маша идет рядом и жалеет его. Но он не хотел, чтобы очень жалела.

– Что я, не проживу без этого кружка?

– Мне там тоже не нравится, – сказала Маша. – Да и времени не хватает. У меня ведь еще музыка, гимнастика, английский язык. Но что делать? Если я уйду, не состоится премьера. Нельзя же срывать мероприятие.

– Конечно, нельзя!

Маша помолчала, вздохнула и спросила тихонько:

– А ты, значит, нисколько не жалеешь, что ушел из кружка?

И Алешка, покраснев и задохнувшись от собственной смелости, вдруг выговорил:

– Жалею. Немножко… Потому что теперь буду редко тебя видеть…

После этого он не посмел взглянуть на Машу и стал разглядывать свои сандалии. Он так и не понял, улыбнулась Маша или нахмурилась. Наверно, улыбнулась.

Она сказала:

– У меня через три дня день рождения. Придешь? В три часа.

– Приду, конечно! – обрадованно брякнул Алешка. И тут же испугался: – Только… Кто еще придет?

– Ой, да совсем немного народу будет! Две девочки из нашего класса, мой двоюродный братишка-первоклассник да Андрейка Лапников. Ты его не знаешь, мы вместе в музыкальной школе учимся. Он смешной такой, толстый немножко, но зато на скрипке лучше всех играет. А то у нас магнитофон сломался. Он играть будет, а мы танцевать.

– Я не умею.

– А никто не умеет. Каждый будет как получится.

Алешка спросил хмуро и нерешительно:

– А этот… принц? Он, что ли, тоже придет?

– Да ну его, – сказала Маша.

Глава третья

Алешкин отец был археолог. Он второй месяц жил в пустыне и раскапывал старинный город. Иногда он присылал письма, в которых рассказывал про удивительные находки. Алешка и мама очень радовались этим письмам.

Когда Алешка пришел домой и увидел, что мама чем-то обрадована, он сразу спросил:

– Письмо от папы?

Но мама сказала:

– Нет, у меня другая новость. Завод посылает меня в Ленинград, в командировку на десять дней. Я решила взять тебя с собой!

Мама удивилась, что Алешка не заорал «ура» и не запрыгал от радости.

– Ты не рад?

Разные бывают мальчишки. Кое-кто на Алешкином месте стал бы изворачиваться и придумывать отговорки. А другие решили бы, что никакая девчонка не стоит того, чтобы отказываться от поездки в Ленинград. Но Алеша сказал:

– Понимаешь, мама, есть одна девочка. Через три дня у нее день рождения. Она меня позвала в гости.

Мамы тоже бывают разные. Алешкина мама не обиделась и не рассердилась.

– Ну что ж… Придется опять просить тетю Дашу, чтобы присмотрела за тобой.

Тетя Даша жила в соседней квартире. Она была на пенсии. Когда Алешку приходилось оставлять одного на несколько дней, родители просили тетю Дашу «присмотреть». Она охотно соглашалась. Алешка тоже соглашался, хотя про себя считал, что все это зря – он сам не маленький.

К вечеру мама собралась на вокзал. Конечно, она дала Алешке множество советов и указаний, как жить самостоятельно. Последний совет был такой:

– Когда пойдешь на день рождения, постарайся выглядеть прилично.

– Это как?

– Сходи в парикмахерскую, постриги свои космы. Вымой как следует шею. Оденься как полагается.

– А как полагается? – озабоченно спросил Алешка. До сих пор он об этом не думал. А в самом деле, что надеть? Школьная форма – слишком скучный костюм для праздника, да и досталось ей за год – пузыри на коленях, дырка на локте. В любимых потрепанных джинсах и спортивной рубахе тоже не пойдешь – это не футбол во дворе гонять.

– Надень матросский костюм.

– М-м… – с сомнением сказал Алешка.

– А что?

– Ну… я в нем выгляжу моложе своих лет.

Мама засмеялась, поцеловала Алешку и уехала.

А он задумался.

Вот ведь как осложняется жизнь, когда тебя зовут на день рождения. Надо думать о «парадной» одежде. Надо (Алешка вспомнил!) заботиться о подарке. Ну, подарок – это ладно. Можно подарить, например, четырехцветную авторучку. Можно, в конце концов, отдать свой самодельный пистолет с резинкой, который стреляет проволочными пульками, – он с виду почти как маузер. А как быть с костюмом?

Когда первый раз идешь в гости к девочке, в которую ты… ну, в общем, которая тебе нравится, хочется выглядеть солидно и мужественно. А матросский костюмчик, пожалуй, слишком детский… Однако он все-таки самый красивый у Алешки. Вот и решай тут.

Чтобы не решать вслепую, Алешка отыскал в шкафу среди одежды плечики, на которых с прошлого года висела матроска и короткие штаны с голубым узким ремешком. Переоделся и встал перед зеркалом…

Вот от таких пустяков зависит сказка. Если бы мама не сказала Алешке самые обычные слова – «постарайся выглядеть прилично», он бы и не встревожился в этот вечер. И, как все нормальные мальчишки, носился бы сейчас во дворе, а не вертелся бы перед зеркалом. Не разглядывал бы матроску. И не заметил бы, что медный якорек на рукаве слегка оторвался. И не стал бы его рассматривать внимательно. И не вспомнил бы вдруг, что почти такие же якоря были у модели клипера. Не вспомнил бы про кораблик!

Но он вспомнил.

Если бы это было ярким днем, среди шума, игры или спешных дел, ничего бы и не случилось. Но был вечер, по радио передавали печальную музыку (да к тому же мама уехала на целых десять дней), и, наверно, поэтому воспоминание о клипере тоже было печальным. «Костюмные» заботы перестали беспокоить Алешку. Он выключил свет, забрался на диван и стал думать о кораблике. Как он стоит в сумерках в углу на комоде, среди пыльных шляпок. Софья Александровна, конечно, сидит у окна и вздыхает о пропавшем Кузе, а под обоями шелестят тараканы. И никому дела нет до того, что маленький, но почти настоящий клипер тоскует о море.

Это было неправильно. Несправедливо!

Разве для этого строил старый моряк свой клипер-фрегат? Для пыльного комода?