Альберт Иванов - Великая тайна Хомы и Суслика Страница 3

— Что новенького-страшненького?

Только Хома рот раскрыл, как лучший друг тут же затараторил:

— Просто новенького, без страшненького! А то знаю я тебя. Было дело. До сих пор поджилки трясутся.

— У нас только ты один такой храбрый, — довольно усмехнулся Хома. — Ну, тогда слушай. Спрашивают однажды у Гуся: «Чего это у тебя носки красные?»

— А Гусь?

— А Гусь отвечает: «Нет их у меня. Просто ноги замёрзли!»

Суслик так и залился смехом.

— Знаешь, Хома, а ты способный.

— Я способен на всё, — с достоинством заявил Хома.

— Расскажи ещё что-нибудь, а?

— Страшненькое? — снова усмехнулся Хома.

— Мудрое! — выпалил лучший друг и аж зажмурился. — Мудрое-премудрое!

— Ну, это немудрено, — важно отмахнулся ладошкой Хома. — Будьте любезны.

Помолчал немножко. С полчаса. Суслик чуть не заснул.

И начал Хома:

— Одна мама утка улетела погостить к родне на далёкое озеро. А своего маленького утёнка оставила на воспитание бабушке утке. А та бабуся была мудрая-мудрая!.. Ну, плавает он с бабусей в пруду. Увидал рыбьего малька, только хотел проглотить, а бабуля ему: «Не трогай махонького. У него — мама, бабушка. Они горевать будут!»

— И правда мудрая, — закивал Суслик. — Очень-очень!

Хома косо на него посмотрел.

— Застеснялся утёнок, не тронул рыбку, — продолжил он. — Ещё paз прервёшь, прогоню!

— Это она ему? — оторопел Суслик.

— Это я — тебе! Так вот… Плывут они дальше. Только надумал утёнок муравейчика сцапать — его ветром в воду снесло — как бабуся опять: «И муравейчика не обижай. У него — тоже мамочка, бабушка…»

— Дедушка, — подсказал Суслик.

— «… дедушка, — невольно повторил, увлекаясь, Хома. — Они плакать будут!» И его не тронул утёнок. То же самое потом и с головастиком вышло. Только утёнок на него нацелился, бабуся тут как тут. «И у него, — причитает, — мамочка, бабушка и дедушка. Они переживать будут!»

И Хома мрачно умолк.

— Ну и что? — тревожно спросил Суслик.

— Что — что? Пока мамка домой не прилетела, чуть не помер бедняжка с голоду.

— Ну и ну! — ахнул Суслик. — При такой мудрой бабушке?

— При ней. Премудрой.

— Значит, она не права была?

— Не знаю, — призадумался Хома.

— А что она сама ела?

— Да всё подряд, — отмахнулся Хома. — Чуть с жиру не лопалась!

— Почему же тогда она ему лопать не разрешала?

— А потому, — догадался наконец Хома, — что взрослым всё позволено, что маленьким не позволяется. Не ври — говорят. А сами врут. Не ленись — укоряют. А сами ленятся. Не хватай чужое — кричат. А сами на чужое не жмурятся. Понял?

— Может, они хотят, чтобы маленькие выросли лучше их самих, — робко высказался Суслик.

— Так ведь утёнок-то мог и не вырасти!

— Твоя правда…

— А учить надо так, — строго сказал Хома. — Немного плохому, немного хорошему, опять плохому, снова хорошему.

— Верно, — обрадовался Суслик.

— А иначе — загнёшься, — серьёзно закончил Хома.

— Если и есть кто-то на свете мудрый, так это ты, искренне заявил Суслик. — Вот ты всего на полгода старше меня, а сколько полезного мне в башку вбил! И хорошего, и плохого. Поровну.

— Когда же я тебя плохому учил? — обиделся Хома.

— Пример? Пожалуйста. Говоришь: «Айда на поле горох тырить!» Ну, ладно-ладно, не воровать, а рвать. Плохо это? Плохо! Но ты заботливо предупреждаешь: «Много стручков не бери, всё равно по донесешь». Хорошо это? Хорошо! И так во всём. Вот что значит настоящее воспитание!

— Верно, — озадачился Хома.

И вдруг зевнул.

— Чего расселся? Ты у меня в гостях — хорошо. Хозяин спать хочет, а ты не уходишь плохо.

— Не мудри. Как раз поровну выходит. Поэтому я у тебя еще посижу, — заулыбался Суслик, — а то дома одному скучно.

И как тут с ним, Сусликом, мудрым быть?

Как Хома на Зайца охотился

— Пошли, Суслик, охотиться! — сказал Хома.

Вероятно, на Хому вчерашнее событие повлияло. Лиса на мышей ловко охотилась и сразу двух поймала. Сам видел. Наверно, это его и раззадорило.

— На кого? — усмехнулся Суслик. — Вон на тех кузнечиков?

— Ну, хотя бы на Лису! — зажмурился известный смельчак Хома.

— Правильно, — воодушевлённо подхватил Суслик. — Если идти, то на крупного зверя!

— С охотничьей собакой, — размечтался Хома.

— Или с Медведем — на Волка! — загорелся Суслик. — А с Волком — на Лису! А с Лисой… на кого? — опешил он.

— На тебя, — подмигнул Хома.

— Тебе бы шуточки, — вернулся Суслик с небес на землю. — Охоту придумал. Всё, больше не хочу.

— Ты что? Все кругом охотятся. Лисицы на зайцев, ласточки на комаров, комары на людей! А мы что, хуже?

— Ружьё бы! — заново встрепенулся Суслик.

— Давай без ружья. У нас и так его нет.

— Давай. А как?

— Без ружья, но с собакой!

— Какой? — Суслик даже по сторонам огляделся.

— Охотничьей.

— И где мы её возьмём? — вновь огляделся Суслик.

— За собаку ты будешь, — уверенно сказал Хома. — Во!

— Я — собака?.. — оторопел Суслик.

— Ну, не совсем, не совсем, — схитрил Хома. — Куда тебе? Ты, небось, и лаять не умеешь.

— Я — не умею? — разобиделся Суслик и вдруг сердито затявкал, почти как собака. — Слыхал?

— Я и говорю, — довольно кивнул Хома, — за собаку сойдёшь. Вот только поводок нужен, — озабоченно добавил он.

— А поводок зачем? — осторожно спросил Суслик.

— Чтобы ты не убежал. А то потом тебя ищи-свищи, свистом дичь пугай!

— Лису ты ничем не испугаешь, — благоразумно заметил Суслик. — Для начала нам, думаю, и Заяц сойдёт.

— Мне всё равно. Лишь бы поохотиться. На Зайца даже удобней. Он толстый, далеко не удерёт.

Хома отгрыз длинную лозину от ивового куста. И сделал на её конце петлю.

— Поводок готов! — Он ловко надел петлю на шею Суслику. — Чего стоишь? След ищи!

Суслик поморгал-поморгал глазами. Послушно опустился на четвереньки. И стал присматриваться к земле.

— Да не глазами ищи, а носом! — приказал Хома.

— Что, я должен носом землю рыть, чтобы твой след отыскать! — оскорбился Суслик.

— Не мой, а Зайца.

— Я и говорю — твоего Зайца. Может, его и след простыл.

— Значит, тёплые следы ищи, свежие. У тебя что, чутья нет?

— Чутьё есть, — с достоинством ответил Суслик. — Но Зайца я не чую.

— Ищи! — снова скомандовал Хома.

И пустились они на поиски Зайца.

Суслик впереди на поводке бежал. А Хома следом семенил, не выпуская ивовый прут.

— Не тяни, — покрикивал он. — Легче! Кому говорю?

Полдня они впустую пробегали.

А ведь, когда не надо, Заяц всегда поблизости вертится. А теперь, как назло, нигде нет. Возможно, он предчувствовал, что они на него охотиться будут, и заранее где-то схоронился.

Как ни рыскал Суслик по лугу, как ни мотал за собой охотника Хому, взять Заячий след никак не мог. След-то ладно, он незаметный. А вот приметного, толстого Зайца тоже нигде не было видно!

Они так умаялись, что еле ноги волочили. И главное, позабыли, что они здесь не единственные охотники. Не заметили, как Лиса к ним в высокой траве подкралась.

Она давно бы сцапала их, но любопытство взяло. Чем это они занимаются? Что за невидаль — Суслик на поводке!

Наконец не выдержала она и лихим прыжком преградила им дорогу.

— Гуляем? — ласково спросила Лиса.

Они в отчаянии переглянулись. Нет, не убежишь! С места сойти не успеешь, как она тут же схватит обоих. Хому — правой лапой, Суслика — левой. Или наоборот.

— Ну! — рявкнула она.

— Мы… охотимся, — пропищали Хома и Суслик.

— На кого? — ухмыльнулась Лиса.

— На Зайца-толстуна… — жалобно признался Суслик.

Хотя Лиса и опешила, но быстро сообразила, что Заяц-толстун — более завидная добыча, чем эти коротышки. Вдруг и впрямь на толстого Зайца выведут. Вместо приманки сгодятся!

— Чур, уговор. Давайте на него охотиться вместе, — предложила Лиса.

Хоть плачь! Если они быстро Зайца не найдут, то она ими закусит. Тем более, судя по всему, искать его долго придётся. Она себе такой аппетит нагуляет, что про всякого Зайца забудет.

Быть беде, да вдруг поблизости на пригорке сам Заяц-толстун появился! И где он столько времени пропадал? Сразу бы его нашли, давно бы вернулись домой с добычей.

Лися, забыв про уговор, сразу бросилась к Зайцу. Со всех ног!

А Хома с Сусликом помчались в другую сторону.

Так и влетел Хома в нору Суслика — оно ближе была — с лучшим другом на поводке!

Как потом выяснилось, Заяц-толстун только с виду неповоротлив. Но в этом Лиса убедилась, а не они, охотники, Хома и Суслик.

Мало того, им пришлось благодарить его за своё спасение. Если бы не он…

Хорошо ещё, Заяц не знал, что они на него охотились.