Любовь Коваленко - Приключения книжки Страница 3

Словарь в ответ пробасил:

— Да, это мой брат. У меня много братьев, все мы — близнецы и называемся Словарями русского языка.

— И вы тоже знаете все слова?

— Да, я знаю все слова и могу объяснить их значение, — важно ответил Словарь.

— Скажите мне, пожалуйста, кто такой редактор?

— Редактор, — тотчас же ответил Словарь. — проверяет и исправляет рукописи, подготавливает их к печати…

— А! Спасибо. Очень интересно! — вежливо поблагодарила я его.

Хотя, признаться, меня это совсем не обрадовало. Опять проверять…

Я с опаской посмотрела на остро отточенный Карандаш. Казалось, он так и ждёт, чтобы начать что-то вычёркивать на моих страницах. Наверное, и эту шариковую Ручку на помощь позовёт. Правда, Ручка выглядела очень симпатичной в своём простом жёлтом платье. Может быть, она не будет слишком придираться?

— Да, да! — говорил в это время Писатель женщине. — Я очень рад, что Вы — мой редактор. Ведь мы с Вами работаем уже не первый год, не одну книжку подарили детям…

— Вот оно что! — подумала я. — Так эта женщина и есть Редактор?

Редактор была молодая и добрая на вид. Только вот очки её не понравились мне. Большие, в толстой коричневой оправе, они надменно и холодно поблёскивали стёклами. Мне показалось, что от таких строгих очков ничего хорошего не будет. Они станут выискивать на моих страницах всё, что им не понравится. А Карандаш и Ручка неустанно забегают по строчкам и ещё вздумают вычёркивать что-нибудь на моих чистеньких страницах…

Я расстроилась и очень пожалела, что рассталась со своими друзьями, с которыми столько времени жила у Писателя на письменном столе. Мне захотелось вернуться к ним, уютно устроиться на письменном столе возле настольной лампы, слушать, как неутомимо стрекочет Пишущая Машинка, как мурлычет Потапыч, как поскрипывает Ручка и шуршит Карандаш… Может быть, Писатель всё же заберёт меня с собой? Ну зачем ему оставлять меня здесь?

Писатель поднялся и взял портфель.

— До свидания! — сказал он Редактору и вежливо наклонил голову.

— До свидания! — ответила Редактор и пошла проводить его.

— А я! А меня забыли! Меня! — закричала я вслед Писателю. — Возьмите и меня с собой! Добрый Портфель! Неужели тебе тяжело меня нести?

Портфель у самой двери тихонько щёлкнул замком, а Писатель, наверное, не услышал меня и вышел.

— Что ты так шумишь? — недовольно спросил Настольный Календарь и поправил свой листочек, который взметнулся от сквозняка.

— Ведь Писатель забыл меня! — со слезами сказала я.

— Ничего не забыл! — возразил Карандаш. — Ты теперь будешь жить у нас. Правда, Ручка?

— Конечно, правда! — ответила Ручка. — Все рукописи какое-то время живут у нас.

— А я не Рукопись! — обиделась я. — Я — Книжка! Разве вы не видите?

Карандаш в ответ засмеялся, будто зашуршал острым жалом по бумаге, а Ручка ласково сказала:

— Нет, дружок, пока ты ещё Рукопись. И Редактор будет редактировать текст, подготавливать его к печати… Мы, Карандаш и я, будем помогать ей, чтобы ты поскорее стала Книжкой.

Я не успела ответить: вошла Редактор, села за стол и сняла очки. И я увидела её глаза. Они были голубые, добрые и усталые, совсем такие, как у Писателя.

И я как-то сразу успокоилась и уже, не боясь, посматривала на простой Карандаш и на Жёлтую Ручку. Мне казалось, что здесь никто не обидит меня.

Так и было. За то время, пока я жила на столе у Редактора, я подружилась с Карандашом, Ручкой. Часто вечерами, когда Редактор уходила домой, беседовала со Словарём, и он рассказывал мне много интересного о словах.

Мне нравились мои новые друзья, но больше всех Редактор. Она приходила утром, всегда нарядная, в хорошем настроении. Садилась за стол, надевала очки и принималась читать мои страницы. Некоторые она перечитывала по нескольку раз, иногда хвалила.

Я очень гордилась её похвалой и всегда в таких случаях посматривала по сторонам: слышат ли это Ручка и Карандаш? Слышит ли Словарь? Конечно, они слышали и тоже были рады за меня.

Редактор не только читала всё, что написано в рукописи, но и некоторые слова, описанные события или даты сверяла по книгам, словарям и даже заглядывала в многотомную, важную и очень учёную Энциклопедию.

Ещё у Писателя мой старый друг Словарь русского языка с глубоким уважением и восхищением рассказывал мне об Энциклопедии, которая знает всё на свете, знает даже больше, чем он, Словарь. Энциклопедия знает о всех знаменитых людях мира — рабочих, революционерах, учёных, художниках, писателях… Может рассказать о всех событиях, которые произошли очень давно и совсем недавно… Энциклопедии известно, сколько лет Земле, сколько звёзд на небе, где какое растёт дерево… Даже представить себе трудно, сколько всего знает Энциклопедия! Она знает всё! И ничуть этим не гордится. Всегда с готовностью, подробно и ясно отвечает на любой вопрос. Все слова в её томах расположены по алфавиту, так что очень легко найти нужное слово.

До чего же умная и знающая эта многотомная книга — Энциклопедия! И писали её не один, не два и даже не десять человек. Много учёных составляли эту полезную и нужную всем книгу.

Однажды Редактор сказала:

— Пожалуй, пора заказать нашей рукописи обложку.

Я очень обрадовалась этим словам. Наконец-то! Наконец-то и у меня будет обложка! И я стану настоящей Книгой!

Конечно, я сразу же поделилась этой новостью со своими друзьями.

— По-моему, тебе надо сделать такую же пёструю обложку, как мой костюм, — сказал Карандаш.

— Нет, нет! — воскликнула Ручка. — Ей надо обложку яркого жёлтого цвета! Она будет в нём такая красивая, такая солнечная!

— Ничего подобного! — забасил важно Словарь. — Закажи, Рукопись, тёмно-зелёный костюм, как у меня. Он солидно выглядит и очень практичен. Я давно его ношу, а костюм всё как новенький, может быть, только немного потёрся на корешке.

Я разволновалась. Какую же обложку мне заказать?

— Да, — сказала Редактор, — текст рукописи я уже отредактировала — всё прочла, проверила, подготовила к печати. Сейчас пойдём к Художнику и закажем обложку, красивую, яркую, чтобы книга сразу понравилась всем нашим юным читателям.

Она аккуратно сложила все мои страницы в папку, взяла её и вышла.

В третьей главе я попадаю в необыкновенный, радужный край, в котором живут весёлый ХУДОЖНИК, изящные Кисти и разноцветные Карандаши

КТО такой художник, по-моему, ты хорошо знаешь. Даже я это знала ещё тогда, когда была рукописью. А в издательстве я узнала, что художник — очень важный работник при создании книги. Вот почему и его фамилия всегда указана или в самом начале книги, или в конце. Посмотри сам — и ты убедишься в этом.

Самое первое, что я увидела в комнате Художника, — это обложки. Они висели на тонкой леске вдоль стен, будто были платьями, сшитыми из ткани. Конечно, все они были бумажными. Потому что это были книжкины платья.

И каждая обложка — такая красивая! Я сразу догадалась, зачем они здесь висят: чтобы я выбрала себе одну из них. У меня разбежались глаза: какую же, какую выбрать?

Может быть, эту голубую, в белую крапинку? Или ту зелёную, с красной каймой? Нет, наверное, лучше ту, которая висит в самом углу. Она такая светлая, в зелёных и жёлтых веточках. А может быть… эту?

Я совсем растерялась. С кем бы мне посоветоваться?

— Здравствуй!-вдруг услышала я тонкий голосок. И сразу же со всех сторон послышалось многоголосое: «Здравствуй! Здравствуй! Здравствуй!»

Кто это? Оказывается, Карандаши! Я их сразу не заметила, потому что смотрела только на обложки.

Карандаши были разбросаны вокруг меня на большом столе и пестрели всеми цветами, потому что это были разноцветные Карандаши: красные, синие, зелёные, голубые…

Все они приветливо здоровались со мной:

— Здравствуй! Здравствуй!

— Здравствуйте! — ответила я. — Посоветуйте, Карандаши, какую обложку мне выбрать? Какая мне к лицу?

Зелёный Карандаш заметил:

— Но ведь тебе ещё не сделали обложку!

— Не сделали! Не сделали! Не сделали! — повторили остальные Карандаши.

— Обложка для тебя ещё не сделана, дорогая Рукопись! — мягко сказал кто-то.

Я оглянулась и увидела, что в резном стаканчике живёт целая семья каких-то деревянных палочек — больших и маленьких, толстых и тоненьких. На всех надеты пушистые шапочки.

— Обложку для тебя будем делать мы! — важно сказала самая тонкая, самая изящная палочка в очень пушистой шапочке.

— Кто это? — спросила я шёпотом у Карандашей.

— Как? Ты не знаешь? — поразился Синий Карандаш.

— Ты не знаешь? Ты не знаешь? — удивлённо зашептали остальные разноцветные Карандаши.

Мне стало неловко от того, что я не знаю эту, очевидно, очень знаменитую семью. Но ведь мне не приходилось их встречать ни у Писателя, ни у Редактора. Даже старенькая Пишущая Машинка никогда о них не вспоминала, хотя она была знакома со многими.