Михаил Каришнев-Лубоцкий - Чудесное наследство. Книга 2 Страница 3

– Что-то наш Карл сегодня опаздывает, – сказал глава семейства, поднимаясь для того, чтобы произнести первый тост. – Наверное, его часы страдают одышкой и немного отстают…

– Надеюсь, он мне их подарит! – воскликнул тут же Кракофакс.

И, краснея, объяснил свою излишнюю горячность:

– Видите ли, дамы и господа, я собираю коллекцию часов с удивительными свойствами. Часов с одышкой в моей коллекции пока еще нет.

– Успокойтесь, будут, – пообещал Дитрих Фитингоф и произнес подготовленный заранее тост в честь «новых друзей, взваливших на свои хрупкие плечи заботу о всеми любимом Кнедлике».

– Святая правда! – вздохнул дядюшка. – Именно «взвалили»! Что поделать, любовь к животным – моя слабость!

И он постарался незаметно для посторонних глаз лягнуть ногой в нос невидимку Шнапса, который тянулся к его вилке с насаженным на нее кусочком хорошо прожаренного бифштекса.

Внезапно в прихожей раздался звонок, и Паулина с криком «А вот и Карл наконец-то пришел!» побежала открывать дверь своему старшему брату и его семейству.

– Простите за опоздание, – сказал Карл, входя в гостиную. – Всем привет!

– Какой чудесный песик! – проворковала Ева, склоняясь к Кнедлику, который вертелся возле ее ног, словно юла. – Дай-ка я тебя поглажу!

– Ой! – вскрикнула она через секунду. – Куда ты подевался?!

– Ольгерд, – попросила спокойным голосом фрау Луиза, – поставь, пожалуйста, правильно стрелки в настенных часах. Сейчас ровно шесть вечера.

– Слушаюсь, моя госпожа! – ответил невидимка-рыцарь и, не касаясь сапогами пола, пересек просторную гостиную, взлетел к часам и помог большой стрелке вскарабкаться на самую вершину циферблата. После чего так же бесшумно вернулся к столу и занял за ним свое место.

– Ну вот, опять начались ваши сюрпризы! – раздраженно проговорила Ева и, взяв у супруга сыночка Генриха, подошла к большому зеркалу, чтобы поправить прическу.

Сначала ее не слишком удивило то, что Генрих, увидев свое отражение, вдруг начал гримасничать и корчить самому себе смешные рожицы. Подумаешь, обычное дело, ребенок забавляется! Но когда она перевела взгляд от Генриха отраженного в зеркале на Генриха, который был у нее на руках, то обомлела: настоящий Генрих сидел с довольно постным выражением лица и тупо смотрел на свое зеркальное отражение, затеявшее игру под названием «Сострой тысячу рож».

– Чертовщина… Какая-то чертовщина… – прошептала бедная гнэльфина и хотела, было, отойти от зеркала, как вдруг ее собственное отражение умоляюще пробормотало: – «Куда же ты? Не уходи!» И, превратившись в забавную толстушку, стало кружиться в вальсе, держа на вытянутых руках улыбающегося Генриха, который тихо приговаривал в такт: – «Раз-два-три! Раз-два-три! Раз-два-три!» и при этом успевал выпускать изо рта большие пузыри, громко лопающиеся при слове «три».

– Хватит, Улла! Пошутила и будет! – строго прикрикнула спустя минуту старая баронесса на расшалившуюся Зеркальную Принцессу. – Еве может не понравиться твоя забава!

Зеркало тут же затуманилось, толстушка с мальчиком в нем пропали, а через секунду гладкая поверхность стекла вновь отразила Еву с Генрихом на руках.

– Оказывается, здесь это называется «безобидной забавой»! – проговорила перепуганная гнэльфина, обернувшись лицом к не менее перепуганному супругу. – Ты представляешь, что может нас ожидать в дальнейшем?!

– Ну-ну, успокойся… – Карл снова взял у жены ребенка и прижал его к груди. – Садись к столу, сюрпризов, надеюсь, больше не будет.

«Жаль, – подумал я, – веселье только, по-моему, и началось!» Но вслух ничего не сказал, помня о своем обещании молчать в гостях как рыба.

Ева, словно лунатик, приблизилась к стулу, на котором восседал тучный невидимка Ганс, и…

– Простите, милая фрау, но здесь занято. Впрочем, я с удовольствием уступлю вам свое место!

Ганс-Бочонок поднялся со стула и, подхватив собирающуюся упасть в обморок Еву под локотки, посадил ее на мягкое сиденье.

– Вам налить шампанское? – галантно спросил он бледную, как мел, гнэльфину.

– Воды… Дайте, пожалуйста, мне простой воды! – простонала Ева и закрыла глаза.

– Дорогая, ведь я тебе рассказывал о том, что может нас здесь ожидать! – с легким упреком пробормотал ее супруг, подавая стакан с прохладной жидкостью. – Неужели ты забыла, что моя бабушка получила в наследство вместе с замком еще и четверку привидений? Но они безобидные, к ним нужно только привыкнуть!

– Я давно к ним привыкла, – поддержала сына фрау Эльза. – Ну подумаешь, кто-то вышел из стены, а не из двери. Не большая, в общем-то, разница.

Желая перевести неприятный разговор в другое русло, глава семейства предложил тост за «юное поколение», а затем еще раз сообщил о том, что завтра он и вся «славная компания» отправляются в Мерхендорф почти на целый месяц.

– Вот это меня пугает гораздо больше, чем шуточки наших невидимок, – вздохнула фрау Эльза. – Ехать по дорогам Мерхенштайна в машине, по-моему, сплошное безумие. Вспомни, Дитрих, что тебе рассказывали в детстве об этом крае, и ты поймешь какую глупость хочешь теперь совершить!

– Половина рассказанного – сказки, – с улыбкой ответил жене господин Фитингоф.

– А другая половина?

Отец Паулины слегка замялся:

– Легенды… Мифы… Предания…

– Ты посмотри, кто сидит за столом и под столом, а потом уж уверяй, что все рассказанное «мифы и предания»! Где гарантия, что в Мерхендорфе все такие ангелочки?

– Вот наши «ангелочки» и станут охранять нас в пути, – вывернулся господин Дитрих. – Для этого я и беру их с собой.

Однако фрау Луиза продолжала настаивать на своем:

– Все-таки я чувствовала бы себя гораздо спокойнее, Дитрих, если бы ты полетел в Мерхендорф на самолете. И, разумеется, прихватил бы с собой фрау Луизу и Паулину.

– Мои друзья тоже мечтают взглянуть на родной замок, – сказала с легкой обидой в голосе старая баронесса. – Нужно уважать и чужие чувства!

– Вот ваши друзья и поедут в трейлере, – не сдавалась фрау Эльза. – А вам рисковать я не позволю.

Господин Фитингоф понял, что семейное торжество начинает плавно переходить в семейную ссору, и поспешил вмешаться в препирательства двух гнэльфин.

– Хорошо, Эльза, мы полетим на самолете. Мне самому хочется попасть пораньше на раскопки древнего городища айсфогелей. Не дай Бог, если золотой шлем Зверкса Третьего найдут до того, как я приеду! Но скажи, кто сядет за руль моего автомобиля? Ты об этом подумала?

В разговоре возникла пауза.

Но длилась она недолго. Смущенно покашляв, Ганс-Бочонок вскоре проговорил:

– Простите, дамы и господа, но если все так складывается, то… Одним словом, машину поведу я сам. Дело нехитрое, я справлюсь.

– Тебя остановит первый же дорожный патруль! – воскликнул господин Дитрих. – Точнее, не тебя, а машину! Ведь за рулем полицейские никого не увидят!

– Да, проблема… – вздохнул Ганс. – Эту мелочь я как-то не учел…

Тут в оживленную беседу взрослых вмешалась Паулина.

– Безвыходных положений не бывает, – сказала она решительно. – Если хорошенько подумать, то можно что-нибудь придумать.

– Покрасить его, что ли, прикажешь? – хмыкнул насмешливо мой дядюшка, кривя рот и мысленно прощаясь с возможностью бесплатной поездки в Мерхендорф.

– А что, – обрадовалась Паулина, – возьмем и покрасим! Да, Урсула? Ты мне поможешь?

И она с надеждой посмотрела на свою старшую сестру.

– Хочешь сделать из меня визажиста привидений? – улыбнулась Урсула. – Попробовать можно, я не возражаю!

– Вот и отлично, – радостно потер руки господин Дитрих, – а теперь продолжим наше скромное торжество. Все заботы и проблемы прошу оставить до завтра. «Утро вечера мудренее», не правда ли?

Глава пятая

Господин Дитрих, конечно, ошибся: откладывать покраску Ганса-Бочонка до следующего утра ни Урсула, ни Паулина вовсе не собирались. Проводив гостей до порога, они прошмыгнули в ванную комнату и достали из шкафчиков и с полок все краски, которые только там были.

– Боюсь, что этого нам не хватит, – тоном знатока сказала Урсула. – И потом, здесь всего четыре цвета.

– У меня есть набор художественных красок, – вспомнила Паулина. – А у папы в гараже оставалась целая банка красной автомобильной краски!

– Чудесно, она пойдет для сапог.

– А чем мы покрасим Гансу одежду?

– Разведем в тазике пузырек с синей тушью, замочим в ней, а потом высушим феном.

– Тогда и шляпу нужно сделать красной, – предложила Паулина. – А волосы, усы и бороду – каштановыми.

– О бровях не забудь! И еще о ресницах!

– А вот ресницы должны быть черными. Губы тоже можно покрасить автомобильной краской… Или лучше губной помадой? Ну той, которая не стирается?

Проведя «художественный совет», сестры рьяно взялись за дело. Затащив упирающегося Ганса-Бочонка в комнату Урсулы, они приступили к работе. Сначала юные визажистки сделали самое трудное: сотворили бедняге Гансу лицо. Тональная пудра, губная помада, черная тушь, автомобильная краска, белила – все было пущено в ход. Пригодилась даже обычная синька: ею сестры слегка смазали привидению нос.