Моя любимая кукла - Талыбова Зульфия Страница 3

– Если она призрак, почему бы просто не убить его?! – недоуменно спросил Эдвард.

– Очень остроумно! Я вообще-то живая и не мыслю, как призрак! – невесело произнесла Белинда.

– А действительно! – просиял Стефан. – Он прав! Прошло шестьдесят лет! Почему она за это время не грохнула его?!

– Вы спятили оба?! – Белинда вскочила с софы.

– Мы?! – усмехнулся Эдвард. – Ты нам только что про привидение рассказала!

– Это не шутки! Иначе, что сегодня произошло с гостьей?!

– Вот именно! – подхватил Стефан. – Ее краской облили! Зачем?! Разве кровожадный призрак будет делать, что-то подобное?!

– Ей восемь было, когда она умерла! – добавила Белинда.

– Да хоть сорок! Если бы она хотела укокошить нашего дядьку, она бы давно это сделала! – убеждал Стефан.

– Кстати, кто-нибудь помер за это время?! Из постояльцев?

– Никто… – с облегчением произнесла Белинда и вновь уселась на софу. – Только ерунда всякая происходила…

– Например, как в сегодняшнюю ночь?!

– Да… Я помню, как пару лет назад точно так же ночью удрала женщина с двумя дочками. Дочери заселились отдельно от матери. В их ванную кто-то разлил красную гуашь. Рядом валялись пустые баночки, и постель была вся испачкана. А их мать, как и сегодняшняя гостья, как сумасшедшая выбежала из своего номера. Все ее тело было в краске! Самых разных цветов! Уходя, она кричала, что пока спала, на нее кто-то накинул простынь, закрутил в ней и стал валять как котлету в муке по всей кровати! Потом все резко прекратилось, и она выбежала в коридор!

– И ты, в самом деле, думаешь, что восьмилетняя девочка сможет такое сотворить?! Даже, если она призрак?! – удивлялся Стефан.

– А, интересно, почему именно младшая сестра Сушёной Воблы все это делала?! – удивился Эдвард. – Они ведь все умерли от болезни!

– Ха-ха-ха, может, наш дядька ее всё-таки прибил?! – предположил Стефан.

– Ничего подобного! – нахмурила брови Белинда. – Бабушка рассказывала, что он очень любил Валери.

– Но почему он не умер? – задал вполне логичный вопрос Стефан. – Он не заразился от них?!

– Тогда болели абсолютно все! И Сэм тоже. Просто так получилось. Наверное, богу так было угодно. И бабушка мне рассказала, что Валери незадолго до смерти, о чем-то говорила с Сэмом!

– О чем же? – спросил Эдвард.

– Не знаю! Он ей не сказал! Говорю же, он после потери семьи стал очень замкнутым! Это и понятно!

– Может, он таким стал не только из-за этого! Что ему сказала Валери? «Мы же не знаем!» – заметил Стефан.

– Я не думаю, что это имеет какое-то значение! К тому же, что вразумительное могла сказать восьмилетняя девочка перед самой смертью? Сэмюель потерял целую семью!

– И сошёл с ума! – вставил Стефан. – Я не верю в привидения!

– Хочешь сказать, эти пакости делает кто-то из здешних? – спросила Белинда.

– Конечно! Он их и делает! Я сразу догадался, что дядька псих! – уверено, сказал Стефан.

– Но ведь многие видели ее!

– Кого?!

– Валери!

– Они очень пугались! Поэтому придумывали всякую чушь! Бел, мне двенадцать лет, а тебе восемнадцать, и я сейчас убеждаю тебя, что призраков не существует!

Белинда вдруг раскраснелась, вскочила с софы и, пробубнив «спокойной ночи», убежала.

– Может, здесь и правда есть привидение? – прошептал Эдвард, проводив взглядом кузину.

– Ага, могу тебе его продемонстрировать! Найду где-нибудь краски и разрисую тебя, когда ты уснёшь! Мы так в летнем лагере делали! Только зубной пастой вместо красок! Эх, ты! Темнота!

– Интересно, а почему именно краски?! – удивился Эдвард.

– Может, у Валери нет зубной пасты?! – усмехнулся Стефан. – Зачем она призраку! Короче, мне все равно! Я хочу спать!

Ребята улеглись.

… Эдвард проснулся, потому что кто-то щекотал его лицо. Спросонья подумал, может, соседский кот пролез в окно и щекочет его усами?!

К тому же Белинда ещё не позвала их на завтрак, поэтому он продолжал лежать, не открывая глаза. Эдвард почесал нос, вдруг его палец застрял в чьих-то жёстких кудрях, он открыл глаза и вскочил с кровати. Напротив стояло зеркало, и он увидел в нем клоуна в пижаме из разноцветных пятен от красок, и в парике, съехавшем на полголовы. Лица клоуна было совсем не видно – казалось, его окунули в пудру. Эдварду пришлось пару минут разглядывать это чучело, прежде чем понять, что он смотрит на свое отражение.

Он заорал не то от страха, не то от злости. Братец потрудился! Эдвард стянул парик и быстрыми шагами направился к кровати кузена, чтобы засунуть чёртов парик ему в рот! Но резко остановился: Стефан тоже был клоуном!

Эдвард разбудил брата, который разозлился ещё больше, чем он сам.

Тут в их комнату влетела разъяренная Белинда, держа в руках полупустую пудреницу!

– Кто это сделал?! – кричала она, тыча ею прямо под нос каждому из братьев.

Ярость так затуманила ей глаза, что она сразу и не заметила их боевой раскрас.

– У меня тот же вопрос! – разорался Стефан.

– Серая Валери… – прошептала Белинда и медленно села на краешек кровати. Пудреница звонко упала на пол: зеркальце разбилось.

– Чушь! – крикнул Стефан и стал нервно расхаживать по комнате.

Эдвард подсел к кузине, и они вместе глядели на свирепого брата.

– Серая Валери, серая Валери! – передразнивал он пьяный голос Сушёной Воблы. – Стоп!

Он резко остановился, и толстый шмоток засохшей гуаши отвалился от его щеки, словно штукатурка со стены.

– Почему серая?! – удивленно спросил он. – Почему не белая, черная, фиолетовая, в конце концов! Почему серая?!

– Наверное… потому что… призрак?! – осторожно предположил Эдвард и легонько стукнул по плечу кузины.

– Да, именно поэтому! – поддакнула Белинда.

– Призраки не серые! – закричал Стефан.

– А какие?! – хором спросили Эдвард и Белинда.

– Прозрачные! У них вообще цвета нет!

– Но можно сказать, что они серебристые! – тихо сказала Белинда.

– Нет! Серая Валери, серая Валери…

Стефан схватился за голову и ходил взад-вперёд:

– Почему тогда не – непрозрачная Валери?!

Он устал ходить и плюхнулся возле брата и сестры.

– Это звучит так словно ее…

Тут прогремело на всю гостиницу:

– Серая Валери-и-и-и!!! – Сушёная Вобла опять распоясался.

Ребята подскочили и выбежали в коридор. Безопаснее было бы оставаться в комнате и вообще запереться, но любопытство затмило страх.

В холле стоял их дядька. Руки его были по локоть измазаны краской. Он поднял их кверху и как безумный звал Валери. Сушёная Вобла так долго орал, что под конец охрип и разрыдался, сев на колени.

– Что происходит в этом чёртовом отеле?! – тихо произнес Эдвард.

– Он все делал! Это он! – крикнул Стефан, а Белинда шикнула и даже хотела закрыть ему рот ладонью.

– Поглядите на его руки! – шёпотом сказал он.

– Она тоже его измазала! – опешил Эдвард.

Стефан завопил и даже зарычал.

– Н-е-е-е-т! Это все сделал он! И у Бел в тумбочке рылся, и нас красками измазал! Все он!

– Чего ты так орёшь?! – закричал Эдвард в ответ. – Почему тебя это так бесит?! Кто ещё мог это сделать?!

– Серая Валери?! Вы серьезно?! – с красным от злости лицом Стефан накинулся на кузена и треснул кулаком в глаз.

Эдвард ойкнул и упал.

– Стефан, ты сдурел?! – Белинда подбежала к Эдварду и стала его поднимать, но тот со злостью отмахивался от нее. Он живо вскочил на ноги и тоже ударил кузена.

Белинда закричала и закрыла лицо руками. Тут очнулся дядька и подбежал к ребятам. Увидев их клоунские наряды, он испуганно отбежал и, вылупив глаза, только и бормотал осипшим голосом:

– Серая Валери… Серая Валери…

Стефан хотел было вновь налететь на брата, но Сушёная Вобла разозлил его больше. Он подбежал к нему и, схватив за грудки, закричал:

– Нет никакой Валери! Нет! Я ее не боюсь!

Тут дядька будто ожил. Безумие отпустило его, и он вновь превратился в ворчливого старика.

Он живенько скрутил Стефана и велел Эдварду спускаться вместе с ними.