Мансур Афзалов - Узбекские народные сказки. Том 2 Страница 30

Придя однажды домой с пустыми руками, он сказал жене:

– Не нравятся мне наши ребята. Сами делать ничего не умеют, нам не помогают, только и знают «кушать да кушать». Сил моих больше нет, а им подай обед! Так донимают, вынь да положь! А где взять? Да что же это такое в конце концов?! Житья от них нет! Хоть бы ты дала мне совет, что нам теперь делать!

– Вижу сама, трудно тебе, – сказала старуха. – Прокормить их – не шутка! Да что ж теперь, помирать нам из-за них, что ли?! Какой тебе дать совет?! Что тут еще толковать, изничтожь их всех до единого – вот и все!

– Так-то оно так. Но как же я их изничтожу? Ведь они все же мои дети, – ответил старик.

– Никуда не денешься. Нам все одно умирать. Ты им скажи, что поведешь их на свадьбу, – посоветовала старуха. – Они будут рады-радешеньки. «Пойдем, мол, набьем себе животы, наедимся досыта». А ты по дороге побросай их всех в яму и зарой!

Старик поохал, поохал и согласился. Позвал он детей и сказал:

– Слушайте, ребята! Идемте со мной, я поведу вас на свадьбу. Вот уж там наедитесь досыта!

Забрал он с собой всех детей и вышел из дому. А около ворот, где шел свадебный пир, была глубокая яма для овощей. Подвел старик ребят к яме и сказал: «Залезайте сюда, сидите тихо и ждите, я сейчас принесу вам плова».

Все ребята залезли в яму, а когда спрыгнул последний, старик схватил кетмень и забросал их землей. Сколько ни плакали дети, сколько ни умоляли, старик будто и не слыхал их воплей, и ребятишки, бедные ушки, были засыпаны землей. Старик перекинул халат через плечо и стал надевать кожаные калоши, сунул ногу, а оттуда выскочил самый маленький сынишка Кулакбай (Кулак – ухо) и кричит:

– Отец, я остался. Все прыгнули в яму, а я прыгнул в калошу и спрятался.

– Ну и хорошо, что остался, идем, сынок, будешь для меня забавой и утешением, – сказал старик, взял Кулакбая в руки и пошел домой.

Утром старик ушел в поле пахать землю, а старуха тем временем напекла лепешек. Управившись со всеми делами, заговорила сама с собой:

– Что теперь делать? Как быть? Понести сейчас старику лепешки – дома никого нет, нельзя бросить все хозяйство без присмотра. Не отнести старику лепешек – бедняга будет весь день голодный. Шутка ли работать на тощий желудок?! Что мне делать? Какая я несчастная.

Старуха расстроилась и заплакала.

– Ты, матушка, не плачь, а я-то на что? – стал утешать ее Кулакбай.

– Ты ж маленький, делать ничего не умеешь, – горевала старуха.

– Дайте мне лепешки, матушка, я отнесу отцу, – сказал Кулакбай. – Вы положите лепешки в тыкву, меня тоже посадите в середину и выкатите тыкву в поле.

Старуха обрадовалась, положила лепешки в тыкву, посадила туда же Кулакбая, выкатила тыкву за порог, и покатилась она в поле. Катился Кулакбай, катился и наконец прикатился к отцу. Поздоровавшись с ним, он сказал:

– Отец, это я принес сегодня вам.

Отец обрадовался и похвалил Кулакбая.

– Молодец, сынок.

Кулакбай вынул из тыквы лепешки и подал отцу.

Старик задумался: «Как быть? Если я сяду закусить, быки будут стоять зря. Пахать на тощий желудок, не поев, тоже не годится. Что делать?»

На выручку пришел Кулакбай:

– Слушайте, отец. Вы кушайте лепешки, а я буду погонять быков.

– Нет, сынок, не сумеешь ты пахать, – возразил старик.

– Умею, отец, вы кушайте, а я буду пахать, – настаивал на своем Кулакбай. Прыгнул он на омач и давай погонять быков. Быки пошли вперед, а Кулакбай только посматривал, как омач сошником взрывает землю. Двое баев, возвращавшихся домой с базара, увидели, что быки пашут землю, словно без пахаря. А Кулакбай был такой крохотный, что его они и не разглядели.

– Вот это здорово! – сказали баи. – Вот это интересно! Быки сами пашут, а хозяин сидит себе в холодке спокойно да пожевывает лепешку. Хор-рошие быки! Замечательные!

Полюбовались они и решили:

– Надо этих быков купить. Давай узнаем, продаст ли их хозяин.

Подошли они к старику.

– Здравствуйте, дедушка! – сказал первый бай.

– Будьте здоровы, – отвечал старик.

– Не продадите ли вы своих быков? – спросил другой бай.

– Нет, не продам, – ответил старик.

Но баи не отставали от старика.

– Продайте мне ваших быков, я заплачу вам, сколько хотите, – упрашивал он. – У нас дома нет никого, пахать землю некому.

И уговаривали они, и просили, и умоляли, никак не хотели отстать. В конце концов купили баи быков за невиданную цену – за пятьдесят золотых, а стоили они на базаре всего только десять золотых, выпрягли их из ярма и погнали в свое селение. Остался на поле омач с Кулакбаем, который забился в щель и сидел тихонько и незаметно – так, что никто его не увидел.

Баи, довольные покупкой, гнали быков да посмеивались:

– Старик совсем из ума выжил. Здорово мы его обдурили.

Приехав в свою деревню, баи всем рассказывали, как купили по дешевке замечательных быков. Слушая их рассказ, один из родственников сказал:

– Значит, вы здорово, его надули! Раз быки сами пашут без пахаря, они стоят не пятьдесят, а сто золотых. Да что там говорить! Сто золотых тоже дешево.

Продав быков, старик от радости не знал, куда припрятать золотые червонцы, и все приговаривал:

– Ну и глупые же люди! Столько золота отдали за моих быков! Идем сынок, – сказал он Кулакбаю и повел его домой. Рассказал он старухе, как Кулакбай пахал землю, какую выгодную цену дали за быков. Старуха обрадовалась и деньгам, и тому, что Кулакбай помогал отцу пахать в поле. С той поры старик со старухой вздохнули немного свободней, купили новых быков, обзавелись кое-чем по хозяйству, приоделись.

Ну хорошо! Пусть пока они тратят себе деньги и живут в свое удовольствие, а вы тем временем послушайте про то, что случилось с покупателями. Расхвалив всем купленных быков, баи на следующий день запрягли их в ярмо и пустили на пашню. Но быки прошли два-три шага и остановились, не идут да и все. Уж баи старались и так и этак, то пустят их вдоль полосы, то повернут поперек – не идут быки никак. Если кто-нибудь подгоняет их сзади, они идут, омач взрывает землю, но стоит только погоняльщику отойти в сторону, быки опять останавливаются. «Что такое? – подумали новые хозяева. – Может быть, мы еще не знаем их норова, их повадок? Отказаться, отвести их старику назад – жалко, быки как будто хорошие. Но что делать? Не идут они в ярме сами да и только. Надо будет их хорошенько испытать, проверить…» Так они бились с ними, мучились, и все без толку. Между тем прошло шесть месяцев. Баи решили отказаться от своей покупки и отправились к старику.

Ехали они немало, искали они кишлак, где жил старик, долго, наконец опросами да расспросами добрались до его дома, рассказали ему все по порядку.

– Не верю я ни одному слову, -сказал старик. – Вы сами видели, как мои быки пахали землю. А теперь вы разбаловали быков, приучили их бродить без дела. Да, кроме того, прошло уже шесть месяцев, как вы их у меня купили. Если мои быки оказались плохими, почему вы не привели их сразу назад, а держали у себя шесть месяцев? Теперь ваши слова ни к чему.

Расскандалились баи и повели наконец старика к судье.

– В чем дело? – спросил судья.

– Господин! – ответил старик. – Шесть месяцев назад продал я этим людям двух быков. Шесть месяцев они пахали на них землю, а теперь отказываются от покупки, пригнали быков ко мне и требуют деньги. Я человек бедный. Деньги, полученные за быков, я уже потратил на еду. Сейчас у меня ничего не осталось.

– А вы что скажете? – спросил судья покупателей.

Те ответили:

– О, господин, это верно, только он не все сказал. Дело было так. Старик нам заявил, что его быки сами ходят в ярме, сами пашут. Вот мы и купили их. А быки сами в ярме не ходят. Нам обидно, что он нас одурачил.

– Они сами видели быков, – возразил старик, – пристали ко мне, продай, говорят, быков, я не хотел продавать, а они не отставали, ну я и продал.

Судья подумал и сказал им:

– Вы все говорите неправду. Разве быки могут сами ходить в ярме? Быть этого не может! Уходите!

Старик вернулся домой веселым, в хорошем расположении духа, рассказал все старухе и спросил:

– Жена! Что нам купить на оставшиеся деньги?

– Надо купить пшеницы, – ответила старуха.

Старик купил пшеницы и сделал запас на всю зиму.

Наступил день, когда в их доме кончилась мука. Старик задумался: «Поеду я на мельницу молоть пшеницу – дома работа станет. Не ехать тоже нельзя – муки нет. Что делать?» Сидел, хмурился, думал-думал и ничего не мог придумать. Увидев, что отец опечалился, Кулакбай подошел к нему и говорит:

– Отец, погрузи пшеницу на большого верблюда, я поеду на мельницу и смелю пшеницу на муку.

– Сынок, не сумеешь ты, – сказал старик.

– Сказал – смелю, значит, смелю, – уверял его Кулакбай.