Юзеф Крашевский - Там, где Висла-река (польские сказки) Страница 30

Сел Карлуша на камень и говорит:

— Лев больше всех — ему достанется целый заяц, но без головы. У орла клюв острый — отдайте ему голову. А муравей — самый маленький, с него хватит и заячьего глаза.

Обрадовались лев, орёл и муравей и принялись делить добычу. А потом спрашивают у Карлуши, куда он путь держит.

Карлуша рассказал им, что ищет волшебницу.

Лев не знал, где она живёт. Муравей тоже не знал. А орёл сказал: надо идти в ту сторону, где солнышко садится, и там далеко-далеко, за синим морем живёт волшебница.

На прощание лев дал Карлуше волос из своей гривы.

— Когда понадоблюсь я тебе, приложи волос к груди, и я тотчас прибегу, — сказал он.

Орёл вырвал перо из крыла, протянул Карлуше и говорит:

— Окажешься в беде, приложи перо к груди, и я тотчас прилечу.

— Нет у меня ни гривы львиной, ни крыльев орлиных, — промолвил муравей, — зато есть шесть ножек. Одну я отдам тебе. Когда будешь в беде, приложи её к груди и тотчас превратишься в муравья. И до тех пор останешься муравьём, пока захочешь.

Карлуша вежливо поблагодарил льва, орла и муравья и пошёл своей дорогой.

Идёт он день, другой, а на исходе третьего дня из кустов вдруг выскакивают злые разбойники с ножами и палками.

Двенадцать разбойников! Рожи у них свирепые, перекошенные, шрамами исполосованные, носы, как свёкла, красные, вихры во все стороны торчат.

— Кошелёк или жизнь! — завопили они, окружили Карлушу — палками размахивают, зубами скрежещут, глазищами грозно вращают.

— Нет у меня ни гроша, — говорит Карлуша, а самого смех разбирает, глядя на них.

— На сук его! — рявкнул атаман и завращал одним глазом: другого не было — пустая глазница пучком соломы заткнута.

Тут Карлуша вспомнил про львиный волос, приложил его к груди, и в тот же миг на дорогу выскочил разъярённый лев и зарычал.

Увидали разбойники льва, палки побросали — раз-два! — на деревья вскарабкались. Выше всех атаман залез. Сидят разбойники на деревьях, за ветки уцепились, зубами от страха стучат и плачут.

Лев к Карлуше подбежал, галантно шаркнул правой лапой, помахал хвостом и подмигнул правым глазом. Потом поднатужился да как зарычит — половина разбойников с деревьев свалилась. И давай улепётывать, только пятки сверкают. А лев — за ними. Догонит, цап зубами за штаны, и штаны — в клочья!

С версту, а может, больше гнался за ними лев. Идёт назад, отдувается, отплёвывается. Видно, не по вкусу рваные разбойничьи штаны. Только собрался лев отдохнуть, видит — ещё шесть разбойников на деревьях сидят, мелкой дрожью дрожат. Тут он опять поднатужился и зарычал громче прежнего. И разбойники посыпались с деревьев, словно перезрелые груши. Шлёпнутся на землю, вскочат как встрёпанные — и дёру! А лев — за ними! Догонит, цап зубами за штаны, и штаны — в клочья!

Гнался за ними лев версты две, а может, больше. Назад идёт, отдувается и плюётся. Видно, не по вкусу рваные разбойничьи штаны. Хотел он дух перевести, глядь — на верхушке самого высокого дерева атаман сидит, как осиновый лист дрожит и молитву от страха бормочет. Тут лев поднатужился, надулся — ни дать ни взять слон — да так зарычал, что по всему лесу гул пошёл. Атаман с дерева упал, на лбу шишку набил, язык прикусил — и бежать! Бежит и товарищам кричит: «Помогите! Помогите!» А им слышится: «Бегите! Бегите!», вот они и побежали ещё быстрей.

Но лев не стал за ним гнаться. Сел на хвост, лапами за живот схватился и давай хохотать.

— Надолго отбил я у них охоту разбойничать, — говорит он сквозь смех.

Посмеялся вместе с ним Карлуша, а потом спрашивает:

— А почему ты их не съел?

— Да ты что! Ведь ими отравиться можно! Они водкой, как губка, пропитались. Ну, теперь иди спокойно, а попадёшь опять в беду, позови меня, я тотчас явлюсь.

Карлуша поблагодарил льва за помощь и пошёл в путь за солнцем. Вот закатилось солнце, в лесу стемнело, ветер налетел. «Будет гроза», — думает Карлуша. А где грозу переждать и переночевать, когда кругом дремучий лес? Бредёт Карлуша в кромешной тьме, об корни спотыкается, на деревья натыкается. Вдруг видит — в чаще огонёк мерцает. Тут ветер ещё сильней разгулялся, деревья гнутся, шумят, да, как на беду, дождь хлынул. Что тут станешь делать, когда даже зонтика нет? И Карлуша пошёл на огонёк. Подходит поближе, смотрит — в пещере костёр горит, у костра великан сидит, а изо рта у него волчьи клыки торчат. У Карлуши душа в пятки ушла — до того великан страшен да грозен. Но отступать уже поздно — великан его заметил.

— Здравствуйте, хозяин! — говорит Карлуша. — Пустите переночевать!

Выпрямился великан во весь свой великаний рост, расправил могучие плечи и запищал этак тоненько да ласково:

— Милости прошу, садись поближе к огоньку, обогрейся да почивать ложись.

Только Карлуша на бревно у огня присел, великан вход в пещеру огромным камнем, с дом величиной, завалил.

— Ага, попался, голубчик! — закричал великан грубым голосом. — Сейчас я тебя на вертел надену да на костре зажарю. А то у меня кишки от голода подвело. Поужинаю я сегодня на славу, — говорит великан, по животу себя поглаживает и облизывается.

Стал великан вертел искать. Карлуша видит — дело плохо. Из-за пазухи муравьиную ножку достал, приложил к груди и тотчас в муравья обратился. Пополз к заваленному камнем отверстию, прошмыгнул в щёлку — и был таков!

Великан обернулся — нет Карлуши! Только что у огня сидел и как сквозь землю провалился. Завыл от ярости великан, по пещере заметался, по тёмным углам шарит, а Карлуши и след простыл.

Пока глупый великан по пещере метался да попусту время терял, Карлуша в зарослях папоротника бежал. А утром в человека обратился и пошёл своей дорогой. С утра до вечера шёл и к синему морю пришёл.

Разлилось перед ним синее море — широкое, раздольное. Как на другой берег переплыть, где добрая волшебница живёт? Тут вспомнил Карлуша орла. Достал из-за пазухи орлиное перо, приложил к груди, и в тот же миг зашумели над ним крылья, и на морской берег опустился орёл.

— Знаю, ты на тот берег хочешь перелететь, — говорит орёл.

— Да, — отвечает Карлуша. — Помоги мне, пожалуйста.

— Изволь, помогу, — молвил орёл, клюнул легонько Карлушу в лоб, и Карлуша в орла обратился.

Не стал Карлуша даром время терять и полетел над синим морем. Летит ночь, летит день, ещё ночь, ещё день, потом ещё ночь и утро. А берега всё не видно. Вдруг кругом потемнело, море грозно зашумело — налетела буря. Гром гремит, молнии сверкают. Волны вздымаются до самого неба. Вихрь норовит швырнуть Карлушу в бездонную глубину, а молнии — ослепить. Но как ни старался вихрь сбросить его в ревущее море, молния — ослепить, гром — оглушить, Карлуша летел всё вперёд и вперёд. Ведь если он утонет, на его родной земле останутся виселицы, и жестокий король будет вешать на них невинных людей.

Летит Карлуша из последних сил и видит — ласточка с вихрем бьётся. Но где ей, маленькой птичке, против вихря устоять? Вот налетел на неё вихрь, закружил и швырнул в морскую пучину. Бесстрашно ринулся Карлуша за ласточкой, подхватил её у самой воды и взмыл вместе с ней в вышину.

Под вечер увидел он сушу. Пошел книзу и опустился на берег. Вот сидят рядышком орёл да ласточка, запыхались, отдышаться не могут.

— Спасибо, Карлуша! — заговорила наконец ласточка. — Ты мне жизнь спас.

— Не за что… — отвечает Карлуша. — А откуда ты знаешь, как меня зовут?

— Добрая волшебница сказала.

— Значит, ты знаешь, где она живёт! — обрадовался Карлуша.

— Ещё бы! У неё под крышей моё гнездо, а в гнезде — пятеро птенцов.

— Что ты говоришь! Вот так удача! И ты покажешь мне дорогу?

— Конечно! Я всё для тебя сделаю.

— Садись ко мне на хвост, — говорит Карлуша, — да держись покрепче клювом за перья. Я полечу, а ты мне будешь дорогу показывать.

Как Карлуша велел, так ласточка и сделала.

Взмыл орёл вместе с ласточкой в поднебесье и полетел. Ласточка на спине у него сидит и на ухо щебечет: «Прямо, теперь налево… Вон там за седьмой горой, за седьмой рекой…»

Шесть рек, шесть гор позади остались. А за седьмой рекой расписная хатка виднеется. Солнышко приостановилось на небе и светит Карлуше золотым фонарём.

— Вон там живёт добрая волшебница! — прощебетала ласточка и стрелой полетела вперёд.

Подлетает орёл к расписной хатке, смотрит — ласточка на плече у волшебницы сидит и что-то на ухо ей щебечет. А старушка ласково улыбается и головой кивает.

Ударился орёл оземь и снова человеком стал.

— Здравствуй, бабушка, — говорит Карлуша с поклоном. — Ты — добрая волшебница?

— Здравствуй, Карлуша! Да, это я. А ты зачем пожаловал?

Карлуша рассказал ей, как слепой королевич день и ночь плачет и судьбу свою клянёт; как звездочёт велел юношу найти — его в колыбели качали из липового дерева, что посередине страны выросло, и на нём невинного человека по королевскому приказу повесили. И как король пообещал Карлуше срубить все виселицы в государстве, если сын его прозреет. Только одну-единственную виселицу хочет оставить, верно, для себя.