Энн Доунер - Магия в скорлупе Страница 31

Гидеон печально улыбнулся и покачал головой:

— Это было бы неразумно.

Мерлин сочувственно положил руку на плечо девочки.

— Давайте уберем здесь, — он кивком указал на связанного и мрачного Кобольда, — и воссоединим бедняжку Уикку с ее малышом. Потом составим план. Как вы думаете, — тут он повернулся к Микко, — не могли бы вы дать нам чего-нибудь выпить? Волшебство вызывает такую жажду.

Глава 21

Остров Гвинлин

Наступил уже конец августа, и в доме Оглторпов все вновь шло по-старому. Но кое-что все же изменилось. Хотя волшебники и не позволили мистеру Оглторпу запомнить виверну, вышло так, что в заброшенном орлином гнезде на башне таможни, обращенной фасадом к Бостонской гавани, нашли фрагменты скорлупы необычного яйца.

Их прислали в лабораторию Энди Оглторпа для анализа и идентификации. Он написал научную работу о яйце и о странной чешуйке, найденной вместе с ним, и, вероятно, ее опубликуют в научном журнале.

Мистер Силверферн благосклонно отнесся к его заявлению с просьбой продлить его контракт на работу в университете, а Мадлен Силверферн даже позвала Теодору на свой день рождения. Оказалось, что она не так уж высокомерна, как можно было ожидать. Однако, когда Микко предложила пригласить ее в ответ, Додо сделала вид, будто ее тошнит, и отцу пришлось попросить ее не вести себя так за столом.

У Микко тоже не сохранилось воспоминаний о необычных событиях, случившихся летом. Хотя однажды Теодора застала ее в кладовке с банкой анчоусов в одной руке и пакетиком мармелада в другой. Она постояла с озадаченным видом, затем чихнула и продолжила проверку своей обширной коллекции специй, готовясь к вечеринке по поводу окончания лета.

Это бывало ежегодным событием до того, как умерла мать Теодоры. Когда ее папа предложил опять провести такую вечеринку, у Додо появилась идея праздника в индонезийском стиле: с большим блюдом риса и множеством маленьких чашечек с соусами и другими подходящими к нему специями.

Мило и Вэл пришли к ним в гости. Они очень повзрослели за лето. Вэлери теперь носила бюстгальтер (и очень гордилась этим), а Мило так вырос и загорел на ранчо, что его едва можно было узнать. Теодора раз или два поймала Вэлери на том, что та пристально смотрит на их друга, и это вызвало у нее какое-то чувство. Нет, не ревность, а понимание, что в шестом классе все пойдет по-другому.

Друзья вышли с чашками жареных бананов и мороженого во двор, чтобы посмотреть на первых летучих мышей. Слышались звуки музыки, разговоры и смех взрослых, а свет падал длинными полосами на темнеющую лужайку. После вялой игры в пинг-понг они лежали на траве и разговаривали о лете.

— Ну а как ты? — спросил наконец Мило.

— Да, — сказала Вэлери, — что ты делала, когда отец уехал?

— О, видишь ли, — ответила Додо, завязывая узелок на травинке, — я проводила время с Микко. Мы ходили в библиотеку и на пруд. Это довольно скучно.

Вэлери слегка улыбнулась. Она знала, что подруга что-то скрывает. Ей ужасно хотелось узнать, в чем дело, когда они останутся наедине.

На следующий день Теодоре исполнилось двенадцать лет. Она постаралась скрыть разочарование, когда открыла подарок от папы: девятиминутный диск с эпизодами фильма «Волшебники и виверны», не вошедшими в окончательный вариант, и компьютерная игра «Колдуньи и чародеи» — продолжение игры «Орки и предзнаменования». Несколько месяцев назад она бросилась бы к нему, визжа от радости и выражая вечную благодарность, а сейчас она выдавила искусственную улыбку и сказала спасибо, как старой тетушке, которая всегда дарит простое нижнее белье.

— Я знаю, — сказал папа, — ты выросла из всего этого, но я заказал фильм до того, как уехал в Лаос, чтобы обязательно получить его к твоему дню рождения. Но у меня есть еще кое-что, я думаю, это тебе больше понравится.

Теперь он достал из кармана что-то маленькое, синее и протянул ей.

Додо взяла, ничего не понимая.

— Это мамин паспорт, — сказала она уныло.

— Да, я хочу, чтобы он хранился у тебя до того, как ты сможешь получить собственный, — ответил отец. — В следующий раз, когда я поеду в экспедицию, ты поедешь со мной. Микко и я думаем, что ты уже готова к этому.

Теодора уронила паспорт, разрыдалась и бросилась папе на шею. Он тоже обнял ее и заплакал, и даже Микко, которая готовила на кухне, но не резала лук, пришлось вытирать глаза кухонным полотенцем.

Только позднее, глядя на фотографию матери на первой странице паспорта, девочка сообразила, что отец сказал: «Микко и я». Ей надо решиться спросить его, что он имел в виду.

На следующей неделе в гостиной доктора Нага состоялось небольшое собрание, на котором присутствовали только Гидеон, Мерлин, доктор Нага и сама виновница торжества, Теодора, сказавшая дома, что поедет к художнице на урок рисования. Мерлин торжественно вручил девочке ее собственный официальный брелок в виде совы с хрустальным шаром. На нем имелся зажим, чтобы прикрепить его к рюкзаку.

— Но я же ничего не сделала, — запротестовала Додо, когда Мерлин повесил его на металлическое кольцо ее рюкзака.

Гидеон улыбнулся ей:

— Ты просто не понимаешь, что ты сделала. Ты помогла нам найти малыша, и без твоей помощи мы не смогли бы справиться с призраком.

Теодора получила также написанное красивым почерком признание доблести от имени Североамериканского Совета Гильдии Мастеров Волшебных Искусств.

— Пергаментная копия будет готова через месяц-полтора, — объяснил Мерлин. — Их немного задерживают, но не потому, что так много актов доблести ожидает одобрения, а потому, что признание на пергаменте должно быть написано кровью саламандры. Поскольку это исчезающий вид, нам приходиться ждать, чтобы саламандры пожертвовали достаточно крови.

— Пожертвовали? — удивилась Теодора.

— Да. Через Пурпурный Крест.

После этого произносились речи и тосты с бокалами лимонада. Казалось несправедливым, что Микко не могла присутствовать при этом после того, что она сделала для восстановления карты виверны. Но Додо поняла, почему Гидеон, Мерлин и доктор Нага сообща решили лишить ее и мистера Оглторпа воспоминаний о Кобольде, Фебрис и обо всем остальном. Выяснилось, что доктор Нага хоть и не являлась членом Гильдии, но состояла в гораздо более древней сестринской общине со штаб-квартирой в Бомбее и филиалами по всей Индии и Непалу.

Гидеон и Уикка собирались возвращаться через коридор времени в тринадцатый век. Однако не через тот, который проходил от дынной грядки у замка до танцзала клуба «Голгофа» на Сентрал-сквер. Поскольку коридоры, ведущие из прошлого, были ненадежны, инженерный совет Гильдии разработал проект постоянных коридоров времени, действующих с точностью лондонского метро, осуществленный в девятнадцатом веке. Хотя несколько усовершенствованных коридоров располагалось и в самом Бостоне, Гидеон и Уикка отправятся через тот, который шел из внутреннего помещения кондитерского магазина в Салеме.

Однако Вирна, как Теодора назвала детеныша, не поедет с ними. Она не вернется в прошлое, где нет шоколада. Уикка еще способна избавиться от своего пристрастия, а малышка уже никогда не сможет принимать другую пищу. Мерлин собирался отказаться от своего положения в Гарварде и от квартиры. Ему надо начать новую жизнь. Он поживет полгода в ветхом замке на одном из уединенных Оркнейских островов к северу от Шотландии, где Вирна обретет возможность скрываться среди туманных руин, а полгода — на плантации какао на восточном побережье Коста-Рики. Там юная виверна легко может сойти за летучую мышь.

Когда Додо, извинившись, вышла в ванную, доктор Нага перевела взгляд с Гидеона на Мерлина и обратно.

— Вы ей скажете?

Мерлин немного подумал.

— Что она потомок волшебника? Думаю, еще нет.

Гидеон некоторое время рассматривал моментальный снимок матери Теодоры с резиновым цыпленком и наконец спросил девочку, есть ли у нее еще фотографии родственников с материнской стороны. Она принесла альбом, и среди старых снимков волшебник нашел выцветший и погнутый портрет молодой женщины, сходящей с парохода на острове Эллис примерно в 1900 году.

Без всякого сомнения, это была Гвинлин. Отец послал ее на далекий остров, чтобы излечить от сумасшествия, а какой остров мог быть более далеким, чем Манхэттен начала двадцатого века? Все женщины из ее рода, каждая по-своему, «замечательно умели обращаться с драконами». Это могли быть существа, отлитые в бронзе на сосудах из древнекитайских гробниц или извлеченные как «птеродактили» из известняковых каменоломен в Германии, или сказочные драконы, о которых ходят легенды в деревнях Уэльса.

— Я буду присматривать за ней, — пообещала доктор Нага. — Впереди достаточно времени, чтобы все сказать.