Братья Бондаренко - Горицвет Страница 34

   — У меня кора потолще, я как-нибудь перетерплю.

Только бы ему ничего не мешало расти. _

Теперь у Ясеня было много солнца, и много, воды,, и ветры на него не дули. Он рос легко, быстро. Стал высоким, заметным. Его увидела с соседней полянки Осинка. Он ее тоже приметил. И по целым дням, а иногда и подолгу ночью они переговариваются между собой, шутят.

Липочку Ясень совсем не замечает, будто и нет ее вовсе. Маленькая, сгорбленная, она стоит в тени, все так же загораживает его от ветра и молчит. А вчера не выдержала на рассвете, сказала, когда он, наговорившись с Осинкой, готовился ко сну:

   — Ты бы хоть со мной поговорил когда-нибудь.

   — О чем мне с тобой разговаривать, — пожал он широкими плечами, — нам с тобой говорить не о чем. Да и неровня ты мне. Я вон какой, а ты вон какая: й сгорбленная, да и ростом не взяла...

Где-то в чаще завыл волк. Липочка ничего не сказала, только как будто еще больше сгорбатилась. Вокруг от росы тяжелели травы. И на ее листочках поблескивали крупные капли.

ЗВЕЗДА И ДЕНЬ

День отправился в свой путь еще утром. Он шел по земле и нес над собой Солнце. Он шел с ним до вечера и пришел к краю земли. У края земли плескалось море. Солнце, село в вечернюю серебряную лодку и уехало к себе на остров, чтобы отдохнуть до утра; а День остался на берегу моря. Он сбросил с себя светлую одежду и вокруг стало сумеречно. И море стало сумеречным. И из него вышла девушка. Она остановилась у берега, отжала длинные волосы, оправила платье.

   — Кто ты? — спросил День. — Из каких краев взялась ты?

Только теперь она увидела его и посмотрела на него ясно и просто. И так же просто ответила:

   — Я — Звезда. Весь день я купалась в море, а сейчас поднимусь в небо и буду в нем гореть до утра вместе с другими звездами, моими подругами.

   — Где же они, твои подруги?

   — Кто где. Мы, звезды, только ночью вместе. На рассвете мы расходимся кто куда: одни опускаются в озера, другие в реки. Я люблю море. И с утра до вечера провожу в нем. Когда бывает Солнце, люди видят на воде огоньки, говорят, что это солнечные блики.

А это вовсе и не блики, а мы купаемся, — звезды.

День смотрел на. нее, и ему было легко и приятно с этой вышедшей из моря девушкой. Он тоже нравился ей, но в небе уже загорались звезды, и она сказала:

   — Мне пора...

   — И это очень опечалило его. Он протянул к ней руки:

   — Не уходи, побудь со мной. Я так устаю всегда. Ты думаешь, это легко г— нести над землей . Солнце. Мне же никто не помогает. И здесь, у края земли, я всегда один. Побудь со мной.

Но она сказала:

   — Я не могу. Меня ждут. Мне пора в небо.

   — В небе и без тебя много звезд. Останься.

   — Я бы побыла с тобой, да нельзя мне, — сказала она. — У каждой звезды в небе свое место. Меня никто не может заменить. Не поднимусь я, будет пусто в небе. Не печалься, я буду смотреть на тебя сверху. Я буду светить тебе всю ночь, только тебе.

Она развела в стороны руки и начала медленно подниматься. Выше, выше, пока не превратилась в маленькую яркую звездочку. Она горела над ним до утра. Он отдыхал на берегу моря. Просыпаясь, он видел ее над собой, говорил:

   — Моя Звезда, мне светит.

Так было всю ночь. На заре он надел на себя светлую одежду, и вокруг посветлело. Посветлело и море. И в него, посветлевшее, опустилась с неба Звезда и сказала:

   — Теперь мы можем побыть вместе. Правда, я приустала немного за ночь, но рядом с тобой я отдохну.

День рад был побыть с ней у моря, но к берегу в утренней золотой лодке уже подплывало Солнце.

И День сказал:

   — Мне пора. Кроме меня никому не дано нести над землей Солнце. Утро только доставляет его к краю земли, а дальше несу я. Жди меня. Я приду к тебе вечером.

И вместе с Солнцем он пошел к горизонту, чтобы светить людям.

Она ждала его до вечера. До вечера купалась она в море, а Солнце горело в небе, Солнце шло по небу. Звезда знала, это День несет его над собой. И говорила :

   — Это Солнце моего друга. Оно светит всей земле. И мне тоже.

Вечером они встретились.

Они встречаются до сих пор. Всю ночь Звезда горит над ним, а потом до вечера ждет у моря. Ждет, когда закончит День свой путь, принесет к краю земли свое Солнце, и они успевают сказать друг другу несколько слов прежде чем звезда поднимется в небо, чтобы светить ему всю ночь.

СНЕЖНОЕ ЧУДО

Как только пригрело мартовское солнце, зима стала собираться в дорогу. Сначала она убрала в Гореловской роще с деревьев белое кружево, потом оголила полянки, чтобы было куда садиться возвращающимся с юга птицам, вскоре ушла совсем. И . остался от нее лишь небольшой холмик снега.

Он лежал под молоденькой Березкой, покряхтывал, шевелился. Березка точно видела — Холмик шевелился, из-под него вытекал ручеек. Холмик с каждым днем становился все ниже, а ручеек бежал все быстрее. Березкй не понимала, куда девается Холмик, и то и дело спрашивала:

   — Что с тобой случилось? Ты худеешь на глазах. Ты заболел?

Холмик ежился — его припекало солнце — шептал:

   — Я не худею, я — таю.

От взрослых деревьев Березка слышала, что таять можно от любви, и решила, что Снежный Холмик тает от любви к ней. Ей это было приятно. Она изо всех сил тянулась к солнцу, чтобы поскорее согреться й покрыться листочками. Пусть Снег посмотрит, какой она может быть зеленой.

А Снежный Холмик шелестел, шептал, поглядывая в небо:

   — Скоро, совсем скоро. Я это чувствую. Слышишь, Березка, это произойдет на днях.

Он больше ничего не говорил, но она догадывалась, что-он скоро скажет ей о своей любви. Она тянула к солнцу ветви и просила:

   — Ярче сияй, солнце. Я хочу поскорее зазеленеть.

Она не добавляла при этом, что ей хочется зазеленеть для него, но почему-то была уверена, что он об этом догадывается.

Солнце сияло. Его теперь было так много, что деревья вокруг щурились от света, и слышно было как, напрягаясь, лопаются на их ветвях почки.

И однажды вечером Снег сказал:

— Ночь сегодня обещает быть теплой. Это должно случиться ночью. Слышишь, Березка, сегодня ночью. Ты только не спи и ты увидишь... чудо.

   — Хорошо, — вся затрепетав, ответила Березка. Но с наступлением ночи рощу залил туман. Сизым пологом занавесил он землю, и ничего не стало видно. Березка слышала, как там, в тумане, кто-то шевелится и шелестит.

Звала:

   — Снег!.. Снег!..

Но никто не откликался.

Уснула она лишь на заре, а когда проснулась перед вечером и глянула вниз, то потемнела от тревоги: там, где вчера еще белел снежок, желтели какие-то остренькие ростки. С каждым часом они крепли, становились заметнее. Через два Дня все уже в лесу видели, что это — подснежники. Они ярко голубели на солнце.

   — Теперь я поняла, Снег, о каком чуде говорил ты мне, — глядя на них, шелестела зеленой листвой Березка.

Она была уверена, что эти цветы внизу — тот самый Снег, который так быстро таял от любви к ней, что вообще цветы — это чья-то очень яркая, красивая любовь. Она говорила теперь всем:

   — Вы знаете, что такое любовь? Это огромное солнце. От нее даже тают снега и превращаются в цветы.

АКТИНИЯ И РАК-ОТШЕЛЬНИК

Умер в море моллюск, и осталась от него красивая раковина. Подобрал ее Рак Отшельник, примерил — как раз впору. Вдвинул в нее брюшко и пополз показать всем, какую он себе броню крепкую раздобыл. Ползет смотрит: Актиния на камушке сидит, щупальцами вокруг себя воду прощупывает, нет ли чего съестного.

«Эх, — думает Рак, — вот бы мне ее на раковину

пересадить. И защитит она при случае — у нее вон щупальцев сколько; да и жить с ней будет сытнее — она вон как вокруг себя ошаривает все».

Но как ее пересадишь? Если подползти и прямо сказать — садись, еще возгордится потом Актиния. Надо как-то по-другому сделать.

И решил Рак: «Проползу-ка я мимо нее медленно- премедленно. Если она неглупая, она сама догадается перебраться на мою раковину, ей же со мной удобнее будет жить: я ее буду возить по морю, а то ведь она сама не может двигаться...»

Так он и сделал: медленно пополз мимо Актинии. Увидела она его, раз — и перебралась к нему на раковину. Почувствовал Рак: сидит на нем Актиния, сказал:

   — Тебе чего? — так сказал, для вида.

   — Разреши мне на твоем домике жить, — откликнулась Актиния, — сам знаешь: я ползать не умею, а сидя на одном месте много ли еды добудешь?

   — Ладно уж, разрешаю, — сказал Рак. Пусть думает Актиния, что он в ней не нуждается.

И стали они с той поры вместе жить. Рак по дну моря ползает, раковину на себе таскает, а Актиния на раковине сидит, щупальцами воду ощупывает. Выловит что съестное — съест, а что упустит, Рак клешней подхватит. Оба сыты. Оба довольны. Но Рак делал вид, что он недоволен. Ворчал на Актинию.