StEll Ir - Планета Эстей Страница 34

Взяло Солнышко в подмогу себе южный тёплый ветерок и отправилось Снегурочку выручать. Стал тёплый ветерок льдину, на которой Снегурочка с Умкой оказались, понемножку оттаивать, да в русла рек направлять. А Солнышко помогает лёд топить, когда не управляется ветерок. Сначала в большие реки заводил ветерок, из них вывел в малые, а там и вовсе привёл в ручейки. Снегурочка и Умка даже не заметили, как оказались на зелёной полянке у завала валежника, из которого крошка-родник выбегал.

И смотрят Умка со Снегурочкой: идёт им навстречу какой-то дедушка старенький, кушаком подпоясан, треух набекрень. Увидал Снегурочку с белым медведюшкой и стал, как вкопанный.

– Здравствуй, дедушка! – говорит ему Снегурочка. – А ты куда идёшь?

– Здравствуй, красавица-Снегурочка! – отвечает старичок. – Помирать вот иду…

– А остановился чего?

– Так передумал пока!

– Дедушка, да отчего ж помирать ты хотел? – спрашивает Снегурочка.

– А как быть мне, Снегурочка? Моя бабка болеть принялась, и совсем уходила её тоска. Вот-вот куда невесть отправится. А мне без бабки зачем белый свет смотреть? Вот и решил было…

– Нет, дедушка, погоди! – говорит Снегурочка. – Пойдём лучше бабушку твою выручать.

– Так это я завсегда! – обрадовался старик. – Ежли есть хоть какая возможность!

Села Снегурочка Умке на спину и повёл их старик в деревню людей. Ну, народ, конечно, было на улицу: не каждый день в гости Снегурочка, да на полярном медведе с коровёнку в рост! Но старик им дал окорот, как по делу они шли, а не баловать. И вот пришли в старикову избёнку – лежит бабушка на полатях, дышит лишь чуть.

– Здравствуй, бабушка! – говорит Снегурочка. – Отчего так тоска-болезнь над тобою хозяйничает?

– Здравствуй, Снегурочка! – из чуть сил улыбнулась ей бабушка. – Надоело мне тратить воздух и силы напрасно. За всю жизнь не случилось у нас с дедушкой ни доченьки, ни сынка, ни внученьки, ни внучка. Вот и подобралась тоска, да гложет смерть как…

– Не печалься, бабушка! – говорит ей Снегурочка. – Я вам с дедушкой тогда буду внучкою! Чтоб вам больше не помирать!..

Услыхала старушка, обрадовалась – сразу слёзы из глаз. Со слезами и хворь вся словно ушла. На неё глядя дедушка просветлел, распрямился – почти не старик, а как и раньше был. А Снегурочка и говорит:

– Только я Дедушку Мороза должна предупредить, потому что мы с Умкой давно в пути, а он может быть уже проснулся и волнуется!

И вот принёс на себе обратно Умка Снегурочку Деду Морозу, Снегурочка и говорит:

– Дедушка! Мы были во владениях лета, а там деревенька одна. В деревеньке бабушка с дедушкой чуть не померли от горя уже. Надо их выручать. Я внучкой буду, дедушка, им, пока снова жить не приучаться и не старыми быть!

– Ну что ж! – сказал Дед Мороз. – Надо так надо! Это ты хорошо, внученька, придумала. Только скажи ты мне – как в торосах-то дальних тех очутились вы с Умкою? Я уж думал: проснусь – как найду?

– Дедушка, а мы почти нечаянно! – сказала Снегурочка, чуть не жалобно глядя Дедушке Морозу прямо в глаза. – Один разик! Хотели узнать, как там лёд – не остыл?

Не выдерживал никогда этих синих озёр Дед Мороз, смеялся всегда. Вот и теперь хотел вздохнуть, а улыбнулся лишь в белую бороду и говорит:

– Ну когда не остыл, то бери собирайся, и в путь! Значит, время тебе пришло повстречаться с людьми, да у них погостить. Помогай им во всём, все они – детвора!..

В путь...

Так и стала Снегурочка жить в деревне у бабушки с дедушкой. Уж они не нарадуются на внучку свою так, что как вновь надумали жить, стали старость свою окорачивать, да приструнять. Оно и то: порой некогда просто болеть, да стареть, как Снегурочка им что удумает, ни с чего и развеселит.

А на Новый Год обязательно Дед Мороз за Снегурочкой в витых санях приезжал. И тогда забирал он Снегурочку – им обоим на Ёлочку надо было спешить, ко всем малышам и повсюду поспеть. Как уляжется, отшумит Новый Год, так Снегурочка на семь дней в ледяной дворец к Дедушке Морозу гостить. А натешаться, нарасскажут друг другу всего, что бывало с ними диковинного, и опять Снегурочка к бабушке с дедушкой до людей, а Дед Мороз до зимушки, дела снежные дальше вести.

И вот как-то раз уж прошёл Новый Год, и побывала Снегурочка у Дедушки Мороза, стало солнышко поворачивать на весну. Но крепка ещё стояла зима. И грянула Масленица. Завела-закружила хороводами, расцвела огоньками весёлых костров, само небо прикрылось солнышка блинчиком.

И сговорилась в тот год Снегурочка с подружками-девушками через костёр прыгать, совсем было уже собрались, ан нет. Оказалось-то, что в первый раз как прыгнуть через костёр, так нужно только одной быть и не испугаться его огня. Снегурочка хоть и не из пугливых была, а как узнала, что покинут её девушки, всё ж дрожала немного ресничками. Приготовили в лесу, на полянке в затишке подружки всё. Разложили костёр. Привели Снегурочку, на опушке оставили и говорят: «Ну, уж дальше сама ты, Снегурочка! Нас не может быть здесь. Ты не бойся совсем костерка!» Сказали и вмиг растворились в темноте лесной позади.

Уже вечер-то шёл поздний совсем. Звёздочки вовсю по небу. Смотрит Снегурочка – костерок едва только теплится посереди полянки. Подошла поближе и видит: лежит Мальчик Пламени, на звёзды смотрит, ручки-ножки полешками попривязаны на краях костерка, а в самом сердце лишь чуть огонёк разгорается. Как увидел Снегурочку – полыхнул и немного ярче стал огонёк. Приподнял головёшку-то Мальчик Пламени и просит жалобно тоненьким голосочком:

– Отвяжи меня, милая Снегурочка! Меня девушки-подружки твои привязали за ручки, за ноженьки. Оттого, говорили, что балованный. А я ведь нет!..

Сжалось сердце Снегурочки в ледяной осколочек, так жалко Мальчика Пламени. Сняла полешки у него с ручек-ножек и подложила их к огоньку. Заметался, ожил огонёк, языками красивыми, многими. Рассмеялся Мальчик Пламени, приподнялся, сел, потягиваясь жарко-лакомо. И одним язычком, не утерпел, поцеловал Снегурочку в ледяную босую пяточку.

– Ой, ведь больно так! – изумилась Снегурочка, глядя на затронутую пяточку.

– Прости, Снегурочка! – озорно сверкнул огонёк и чуть приутих. – Не удержался! Я боль уберу…

И качнулся язычками самыми длинными, светлыми, обнял ледяную ножку Снегурочки. И не стало боли совсем. Лишь тепло необычное льётся от самых лодыжек, как речка бежит. Улыбнулась Снегурочка Мальчику Пламени, присела с ним рядом и подбавила полешек ещё ближе к сердцу его.

И говорит Мальчик Пламени:

– Разреши-позволь мне, Снегурочка, поцеловать твою левую ножку!

– Зачем? – удивилась Снегурочка.

– Видишь ли, – говорит, – нельзя прыгнуть тебе через меня никак, пока левую твою ножку не поцелую!

А уж сам разгорается, глаза искрами, огонёк по всему.

– Ну, хорошо… – отвечает Снегурочка.

Наклонился к ней Мальчик Пламени и тронул лишь язычком огня левую ножку Снегурочки. Показалось Снегурочке, что вокруг зазвенела земля. И горячо её ножке и щекотно невмочь. Засмеялась, отдёрнула левую ножку Снегурочка, а Мальчик Пламени ей говорит:

– Разреши-позволь мне, Снегурочка, поцеловать твою правую ножку!

– Нет, наверное! – говорит Снегурочка.

– Почему?

– Потому что щекотно и кажется… что земля вся тихонько поёт…

– Но, Снегурочка, – говорит Мальчик Пламени, – если не поцелую я твою правую ножку, то не сможешь ты прыгнуть через меня!

Улыбнулась Снегурочка, согласилась, да покрепче закрыла глаза, чтоб щекотки бояться. А щекотки и нет! Обвил язычок Мальчик Пламени правую ножку Снегурочки и показалось ей, будто ножки сами бегут, и уносят её далеко-далеко, а она не может их остановить, лишь ветер в лицо. Открыла глазки Снегурочка – нет, на месте всё. Мальчик Пламени смеётся ей весело, да в силе своей начинает разыгрываться. «Разреши-позволь», говорит, «мне, Снегурочка, поцеловать твоё левое плечико!» Снегурочка немножко в растерянности. «Ну, пожалуйста… говорит. А это тоже нужно же?» Мальчик Пламени с улыбкой к плечику её левому прикоснулся язычком, и словно пропало всё вокруг.

…только лёгкий ветерок по волнам… бежит-качается скорлупка-судёнышко по быстрой речке… чуть не опрокидывается, а летит и летит вперёд…

Очнулась Снегурочка – Мальчик Пламени рядом и обнимает нежно её:

– Разреши-позволь мне, Снегурочка, поцеловать твоё правое плечико!

Не в силах и слово молвить Снегурочка, прижалась к Мальчик Пламени, а он развернул её к себе и тронул огонь-язычком правое плечико. Вздрогнула, загудела земля, словно чуть подалась под ногами. И видит Снегурочка выходит из недр земли огромный свирепый огонь. Распахнула Снегурочка навстречу ему озёра-глаза и засмеялась: «Ты зачем пришёл?» А свирепый огонь обернулся в котёнка игривого и уж вьётся у ног, трётся ласково, урчит и мурлыкает рыже-пламенный, да теплом выше просится. Пробежал-взметнулся к самому ушку и говорит: «Разреши-позволь мне, Снегурочка, поцеловать твоё сердце…»