Ева Ибботсон - Секрет платформы №13 Страница 4

Но не только страх заставил Нэнни Браун сопровождать миссис Троттл в ее поездке в Швейцарию. Был еще ребенок; с его нежным молочным дыханием и большими глазами; он уже открыл их и начал оглядываться вокруг, забавно посвистывая, словно маленькая птичка. Нэнни была не особенно хорошей женщиной, но она любила малыша и знала, что Ларина Троттл способна позаботиться о маленьком ребенке не лучше, чем мартышка. На самом деле гораздо хуже, поскольку мартышки тоже бывают замечательными мамами.

Итак, миссис Троттл отправилась в Швейцарию… А над Островом простерлась черная тень. Королева чуть не умерла от горя; Король продолжал заниматься своими делами, но стал как будто вдвое старше. Люди горевали, русалки плакали на своих валунах, а школьники сделали огромный календарь, показывающий, сколько дней осталось до долгожданного дня Открытия, когда Принца можно будет вернуть обратно.

Но мальчик по имени Реймонд Хантинггон Троттл об этом не имел ни малейшего понятия.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Вакса Гриббли была ведьмой. Очень юной ведьмой, но большим разочарованием для своих родителей.

Гриббли жили на севере Острова и вели свой род от многих поколений жутких, устрашающих женщин, которые только и делали, что летали на метлах, насылали кошмары, наводили порчу и заставляли лягушек выпрыгивать изо рта у тех, кто говорит неправду. Самая старшая сестра Ваксы родилась с такими длинными ногтями, что ими впору было вскапывать землю в саду. У другой сестры из ушей росли жесткие черные волосы, похожие на проволоку, у третьей ноги были в черно-белую полоску, и так далее — до шестой сестры, гордившейся своими синими зубами и огромной бородавкой на подбородке.

Вакса была седьмой. Ее рождение ожидалось с большим нетерпением, поскольку миссис Гриббли сама была седьмой дочерью в семье, а седьмая дочь седьмой дочери у ведьм считается совершенно особенным ребенком.

Но когда девочка появилась на свет, у всех вытянулись лица, а кузина миссис Гриббли воскликнула: «Ох, батюшки!»

Ногти у Ваксы оказались короткими, ни один волос не торчал из ее ушей, а ноги ничем не отличались от обычных.

— Она похожа на маленькую розовую кляксу! — заявила кузина.

— Поэтому миссис Гриббли решила не называть свою новорожденную дочь Ноктикулой или Вальпургиной, и остановилась на Ваксе (что рифмовалось с «кляксой»), надеясь, что с годами положение изменится к лучшему.

Кстати говоря, когда Вакса подросла, она действительно стала немного больше похожей на ведьму. У нее были разные глаза: правый — карий, а левый — зеленый. Кроме того, имелся один синий зуб, но коренной и самый задний, так что его можно было рассмотреть только на приеме у зубного врача. На левой ноге появилась шишечка, из которой в будущем мог вырасти маленький шестой палец.

Нет ничего хуже, чем знать, что ты обманула ожидания своих родителей, но Вакса не хныкала и не жаловалась. Она обладала решительным характером, о чем свидетельствовал ее волевой подбородок, а если ей не удавалось настоять на своем или просто хотелось, чтобы ее оставили в покое, она могла отгородиться от окружающих занавесом своих темных волос.

Вакса была очень независимой девочкой. Больше всего ей нравилось гулять вдоль морских берегов, заводить дружбу с туманчиками и собирать сокровища, принесенные волнами. Во время одной из таких одиноких прогулок она наткнулась на Пещеру Скорби.

Со стен этой просторной темной пещеры сочилась вода, а от звуков, доносившихся изнутри, у Ваксы кровь застыла в жилах. Жуткие стоны, жалобные причитания, безутешные рыдания… Она остановилась и прислушалась. Через некоторое время она начала разбирать слова, и ей показалось, что она слышит не один, а три голоса.

— О-оох, — услышала она. — О-оох, о-оох… Я никогда не прощу себя!

— Никогда, никогда! — вторил другой голос.

— Я заслуживаю смерти! — стонал третий. Вакса пересекла полоску песчаного пляжа и осторожно заглянула в пещеру. Там сидели три женщины, одетые в униформу детских сиделок. Их волосы были усыпаны пеплом, лица заляпаны грязью. Подвывая и раскачиваясь, они вынимали из маленького костра прутики с сильно подгоревшими тостами и жевали их, хрустя угольками.

— В чем дело? — спросила Вакса.

— В чем дело? — эхом отозвалась первая женщина. Под слоем пепла Вакса разглядела ее рыжие волосы и длинный веснушчатый нос.

— В чем дело? — повторила вторая женщина, так схожая с первой, что могла быть лишь ее сестрой.

— Неужели ты не знаешь о нашем проступке и о нашей скорби? — спросила третья. Она ничем не отличалась от первых двух, и Вакса поняла, что перед ней тройняшки. Тут она вспомнила, кто они такие. Трагедия произошла еще до ее рождения, но жители Острова все еще оставались в трауре.

— Вы — те самые сестры, которые отнесли Принца наверх и позволили украсть его?

— Да, это мы, — ответила одна из женщин и с яростью повернулась к своей сестре: — Этот тост еще недостаточно подгорел, Лилия! Положи его в костер, чтобы обуглился!

Вакса узнала, что сестры жили в пещере с того ужасного дня, когда потеряли Принца. Они сами выбрали себе такое наказание. Теперь они питались только подгоревшей и заплесневевшей едой или жевали такие черствые куски, что у них болели зубы. О своих любимых лакомствах, вроде бананов, они и думать забыли. Они перестали чистить зубы и умываться, поэтому по ним прыгали блохи, больно кусавшие их. Спать они ложились на самые острые камни и просыпались в синяках и царапинах.

— А что случилось с Принцем после того, как его украли? — спросила Вакса. Судьба младенца интересовала ее гораздо больше, чем стоны сестер и их рассказы о своих страданиях.

— Злая женщина по имени миссис Троттл похитила его и увезла к себе домой, — ответила Вайолет.

— Откуда вы это знаете, если дверь гампа была закрыта? — поинтересовалась Вакса (ведьмы идут в школу с восьми лет, поэтому ей предстояло еще многое узнать).

— Есть существа, которые могут проходить через дверь, даже когда она закрыта. Они рассказали нам.

— Вы имеете в виду призраков?

Вайолет кивнула.

— Моим ногам слишком удобно, — пробурчала она. — Нужно окунуть их в ледяную воду, чтобы пальцы посинели.

— Как она поступила с ребенком? — продолжала спрашивать Вакса.

— Принц живет у нее, и она называет его Реймондом Троттлом.

— Реймонд Троттл, — повторила Вакса. Имя показалось ей неподходящим для Принца. — Значит, он по-прежнему живет там, ходит в школу, и так далее? И не знает, кто он такой на самом деле?

— Совершенно верно, — согласилась Роза, ковыряя палочкой у себя в ухе, чтобы побольнее расцарапать его. — Но через два года дверь опять откроется и спасатели вернут Принца обратно. Тогда мы перестанем плакать, и есть сгоревшие тосты; тогда мы начнем умываться, а наши ноги наконец, согреются.

— А Королева снова улыбнется, — добавила Лилия.

— Да, когда Королева снова улыбнется своей настоящей улыбкой, это будет лучше всего остального, — вздохнула Вайолет.

По пути домой Вакса была очень задумчивой и рассеянной, хотя и старалась не наступать на туманчиков, блаженствующих в песке под лучами яркого солнца. Она родилась лишь на четыре месяца позже Принца. Интересно, как он себя чувствует в облике Реймонда Троттла, проживая в самом центре Лондона? Что он почувствует, когда узнает, что он — не тот человек, которым он привык себя считать?

И кого выберут, чтобы вернуть его обратно? Спасатели Принца будут прославлены; их имена войдут в историю.

«Как бы мне хотелось отправиться туда» — думала Вакса, прикасаясь кончиком языка к синему коренному зубу. Ей уже казалось, что она знает Принца, что они обязательно подружатся.

Внезапно она остановилась и решительно выставила подбородок.

— Я буду спасительницей, — вслух сказала она. — Я заставлю их отпустить меня!

С этого дня у Ваксы появилась цель. На следующий год она пошла в школу и училась так прилежно, что вскоре стала лучшей ученицей в классе. Она бегала трусцой, она кидала камни, чтобы развить бицепсы, она изучала карты Лондона и даже пыталась научиться наводить порчу. За месяц до Открытия Двери она написала письмо во дворец.

Если вы долго и упорно трудитесь, почти невозможно поверить, что вы можете потерпеть поражение. Однако когда имена спасателей, наконец, были названы, имени Ваксы Гриббли среди них не оказалось.

Это было для нее тяжелейшим разочарованием. Возможно, она бы легче перенесла этот удар, если бы счастливые избранники оказались могучими воинами на статных конях… Но куда там! Дряхлый волшебник, страдающий одышкой, немного ненормальная фея и одноглазый великан, только и знавший, как пасти своих коз в горах да готовить сыр…

Учительница, объявившая имена спасателей на школьном собрании, привела свои доводы.