Наталья Менжунова - Ложкаревка-Интернейшнл и ее обитатели Страница 4

Баба Маня нынче была какой-то рассеянной и слушала в пол-уха. Она думала о чем-то своем, а иногда странно озиралась по сторонам.

— Остались мы с тобой в Ложкаревке вдвоем, — затянул старую песню дед Авоська. — Да еще Лексей. Но тот стар, а я на год младше его, так что давай замуж за меня. Авось, сладится.

Авось да авось. Именно за эту присказку дед и получил когда-то свое прозвище, и никто уже не помнил его настоящего имени. Да и дед Авоська к прозвищу привык, и оно его вполне устраивало. Бабу Маню такое прозвище тоже не смущало, но замуж за Авоську она все равно не торопилась.

А сегодня тем более. Она покосилась на корзинку с грибами.

— Авоська, ты бы сходил в лес, глянул, чего это там такое у нас завелось, — И баба Маня доверительно поведала Авоське про утреннюю встречу на поляне. — Там один у них на плюшевого мишку похож. Он шляпу мою схватил, ту, которую ты мне в прошлое сватовство подарил. Дернуло меня ее надеть. Ведь всю жизнь в платке ситцевом хожу. Жалко шляпу, пропала теперь, — вздохнула баба Маня и в конце добавила: — А вдруг нечистая сила? Иначе как бы корзинка сама очутилась у калитки? Нет, больше в лес ни ногой.

Дед Авоська пообещал все выяснить в кратчайший срок.

Вернувшись домой, он сбросил кроссовки, влез в резиновые сапоги и, взлохматив бороду, отправился к деду Лексею.

Вскоре не было в деревне из трех домов ни одного, где еще не знали бы о встрече бабы Мани со странными существами.

Весть о них облетела и лесные окрестности.

— А какие они из себя? — наперебой спрашивали у бобренка зайцы. — Они зайцев не едят? Они не хищники?

— Да ладно вам, они травоядные, — снисходительно отвечал Бобрик. — У них с этим строго. Спортсменская диета.

— То-то я смотрю, весь куст над моей норой обглодан! — всплеснула лапами старая ежиха. — Я еще подумала, мол, следов от Муниных копыт не видно, а листьев нет, как нет. Я уж было решила, корова надо мной подшутить вздумала. А оно — вон что!

На следующий день добрая половина обитателей чащи собралась на опушке, чтобы устроить в честь гостей футбольный товарищеский матч. В лесу уже знали: к ним приехали спортсмены из страны Оz, по-другому Австралии, — и всех охватил спортивный азарт, в котором чувствовался привкус незнакомого экзотического фрукта.

По краям опушки стояли по два вкопанных столба, обозначающих ворота. Сетки на воротах отродясь не было, зато был потрепанный черно-белый футбольный мяч — гордость местных зверей.

Лени решил быть запасным. Он уселся на пенек среди белок, зайцев и ежей, украдкой бросавших на него взгляды. Их разбирало любопытство.

А когда коала в ожидании матча немного вздремнул, косой заяц даже потрогал его смешной сплющенный нос. Потревоженный Лени заворочался во сне и попытался засунуть зайца себе под голову вместо подушки.

Заяц из соображений дипломатии не стал затевать сыр-бор, хотя после короткого, но активного сопротивления предпочел отодвинуться. Так, на всякий случай.

Галке была поручена роль судьи. И вот она взгромоздилась на ель, дала свисток, и матч начался.

— Нападающий Эму! нападающий Кенг! Центральный полузащитник Бобрик, защитники лисенок и заяц, правый инсайдер, левый инсайдер, счет 0:0! Первый удар над воротами, положение вне игры, одиннадцатиметровая отметка, передача мяча в одно касание! — Галка едва успевала, и судить, и комментировать матч одновременно.

Лучше нее в лесу никто не умел делать внушение игроку, назначать пенальти и при этом не забывать восклицать:

— Какая комбинация! Какой удар!

Галка выполняла свои обязанности с таким пылом, что с еловых лап дождем сыпались иголки — ель, выбранная для судейства, катастрофически лысела. Галке всегда ставили ее обращение с деревьями на вид, но каждый раз все повторялось. А других арбитра и комментатора, кроме Галки, звери не могли себе представить, тем более что только у нее во всем лесу была такая бандана.

Свист, гвалт и крики: «Оле! Оле!» доносились даже до Ложкаревки.

Звери так увлеклись, что не заметили, как к поляне подкрались местные мужики — дед Авоська и Лексей, а с ними лохматый пес Тарас. Деревенские раздвинули заросли орешника и, затаившись, наблюдали за игрой.

— Эй, Боб, ты не прав! — спорил Кенг.

— Все по-честному! Все по-честному! — горячился бобренок.

Пес заволновался, увидев такое количество бегающих и прыгающих зверушек, рванулся было вперед, да его притормозили.

Дед Авоська вгляделся и охнул:

— Ты смотри, Лексей, а ведь Маня не выдумала. Глянь на эту прыгающую дубину. Кажись, кенгуру.

— Почем ты знаешь, кенгуру это или нет. Откель они здесь могут быть? — недоверчиво сощурил подслеповатые глаза дед Лексей.

— «В мире животных» по телевизиру видел. Авось, по телику не врут.

— Ты еще на того громадного гуся скажи, что он страус.

— А ведь и вправду страус. Елки-моталки! Чего они здесь делают? — не верил своим глазам дед Авоська.

— Чего, чего… — прокряхтел Лексей. — Не видишь, что ли… В футбол играют…

Между тем Эму завладел мячом и помчался к воротам! Он обошел лисенка, хитрым приемом обманул Бобрика и оказался перед воротами, в которых метались вратарями сразу два ежика. Гол был неизбежен! Оба ежика сосредоточенно приняли стойку. Эму занес ногу для удара. Зрители замерли в предвкушении красивого гола. И вдруг!.. Эму остановился как вкопанный.

В заднем ряду болельщиков он увидел журавлиху. Она была очень похожа на Эму — такие же длинные ноги, такая же длинная шея.

Журавлиха с молчаливым интересом наблюдала за игрой, слегка наклоняя изящную голову то вправо, то влево. Но чаще всего она смотрела на Эму, потому что он был рыжим и казался ей удивительным и необыкновенным.

Страусу прежде тоже не приходилось видеть таких красивых журавлих.

— O, dreamboat… — басом выдохнул Эму, что в переводе с австралийского означает «предел мечтаний».

— Не заде-е-ерживай! — завопил разгоряченный бобренок.

Эму не двинулся с места. Он, словно во сне, стоял и зачарованно смотрел на журавлиху.

— Бей! — не выдержал дед Авоська и выскочил из укрытия. — Бей, тебе говорят!

Пес Тарас тут же вырвался из орешника и с лаем помчался на поляну.

Зверье в панике бросилось врассыпную. Вратари-ежики, сделав от ворот поворот, покатились колючими шарами в разные стороны.

Кенг подхватил спящего Лени за шиворот. Тот взвизгнул и поджал задние лапы, чтобы не задевать ими кусты. А Эму все стоял и смотрел на журавлиху.

— Эму, беги! Нас нашли! — закричал Кенг, размахнулся и стукнул коалой подскочившего к нему пса по загривку! Лени охнул от удара, а пес Тарас покатился обратно в орешник.

Дед Авоська остановился в пустых воротах отдышаться после бега. Лексей закашлялся рядом, ухватившись за столб.

Наконец журавлиха спохватилась, взлетела, шумно хлопая крыльями, и Эму вернулся в явь. Нужно было продолжать игру. Он увидел ворота с двумя вратарями по краям, размахнулся и сильным ударом отправил туда мяч!

Глаза у деда Авоськи выкатились из орбит — прямо в него летел черно-белый крутящийся шар. Дед только и успел повалиться навзничь, обхватив голову руками. Сказалась старая армейская привычка.

Мяч артиллерийским снарядом просвистел над Авоськой и разорвался в зарослях орешника. Оттуда с воплем: «Го-оу-у-улл!» — выметнулся пес Тарас и помчался, куда глаза глядят.

Дед Лексей потом еще долго задавался вопросом: как это он в свои-то года в мгновение ока оказался на вершине столба?

Еще недавно такая оживленная, лесная поляна в одночасье опустела. Только примятая трава и брошенный впопыхах букет ромашек свидетельствовали о том, что здесь кто-то был. Когда Эму на заплетающихся ногах отыскал в глубине леса друзей, сказать, что те обрадовались — это не сказать ничего. Прилив радости был настолько бурным, что потребовалось время для приведения мыслей в порядок.

Коала никак не мог опомниться после удара о пса Тараса.

— Ух, я этому псу показал! — сидя на Кенге, твердил Лени. — Он мне — р-раз! А я ему — р-раз, р-раз! Не на тех напал. Будет знать! Нет, все-таки ловкие мы ребята! Правда, Кенг?

Здоровущий Кенг согласно кивал и исподлобья посматривал по сторонам, проверяя, все ли вокруг спокойно.

Неспокойно было только в Ложкаревке, в доме у бабы Мани.

— Видел? — нетерпеливо спрашивала баба Маня Авоську.

— Угу, — уставившись в чашку с чаем отвечал дед.

— Ну? — уселась напротив него баба Маня. — Выкладывай.

— Вот это дела, Мань. Это же те, которые до зоопарка не доехали, сбежали.

— Так это звери, что ли? Не черти? — оглянувшись на дверь, спросила баба Маня и торопливо перекрестилась.

— Звери, Мань, звери. Кенгуру и страус, третьего не признал.

Это про них вчерась в «Новостях» говорили…

Дед о чем-то крепко задумался, затем поднял глаза на хозяйку: