Говард Пайл - Сказки Луны Страница 4

Тем временем дракон проснулся и, почувствовав жажду, пополз к реке, чтобы напиться. Верный Слуга лежал тихо, как мышка, пока дракон не дополз до него, а затем внезапно вытащил свой меч и пронзил им сердце дракона. Сраженный дракон так и остался лежать неподвижно, как каменная глыба.

Теперь уже никто не мешал юноше набрать в кувшин Живой воды из Источника жизни. Сделав это, он подбросил перо в воздух, и тут же перед ним явился Северный Ветер — шумный и свежий, как всегда. Он посадил Верного Слугу на спину и понес к себе домой.

Юноша поблагодарил всех четверых братьев и их старую мать и оставил им несколько капель Живой воды. И этих капель хватило, чтобы все Четыре Ветра и в придачу их матушка стали молодыми и сохранили свою бодрость и молодость до наших дней.

Затем Верный Слуга поспешил домой, и молодой король, только завидя его с Живой водой, сразу велел седлать коней, чтобы, не теряя времени даром, скакать к принцессе.

Вместе с Верным Слугой он прибыл наконец в город, где прекрасная принцесса не переставала горевать по своей мертвой птице. Но когда она услышала, что король принес ей Живую воду, она обрадовалась и приветствовала его как самого дорогого гостя.

Они брызнули на мертвую птичку несколько капель, и та сразу встрепенулась. И вот она уже живая и невредимая, и принцессе снова есть с кем посоветоваться.

Но тут-то и вышла заминка со свадьбой. Мудрая Птица прекрасно знала, что вовсе не король принес принцессе Живую воду.

— Пойди скажи королю, — посоветовала она, — что ты выйдешь за него замуж, как только он оседлает и взнуздает в лесу Дикого Черного Коня. Если он такой герой, что смог достать Живую воду, то это он и подавно сделает.

Принцесса так и сказала, и король сразу призвал своего Верного Слугу.

— Не можешь ли ты оседлать и взнуздать для меня Дикого Черного Коня? — спросил он.

Верный Слуга обещал попытаться. Он взял седло и уздечку и пошел с ними в лес караулить Дикого Черного Коня.

В полночь тот примчался в лес, как порыв грозового ветра, и земля задрожала под его копытами. Но Верный Слуга не растерялся, схватил его за гриву и челку, и Конь содрогнулся от гнева. Никто никогда еще не смел покушаться на его свободу! Дикий Черный Конь взвился на дыбы и забил копытами так, что из-под них искры посыпались.

Но он не был сильнее десяти человек, а Верный Слуга — был, поэтому пришлось Коню смириться. Он опустился на колени, и Верный Слуга надел на него седло и уздечку.

— Послушай, — сказал Коню юноша, — завтра мой господин король поведет тебя во дворец к принцессе, и, если ты не сделаешь, как я тебе велю, пеняй на себя. А велю я тебе, когда король оседлает тебя, сгибаться под ним и тяжело дышать, будто ты везешь настоящего богатыря.

Конь обещал, и юноша отправился к королю, который все это время отсиживался дома.

На следующий день король поскакал во дворец к принцессе, и Дикий Черный Конь сделал, как научил его Верный Слуга. Он дрожал и тяжело дышал, так что все встречные показывали на короля: «Посмотрите, что за герой едет на Диком Черном Коне!» И когда принцесса увидела это зрелище, она тоже приняла короля за настоящего богатыря.

Но Мудрая Птица осталась совсем другого мнения, и, когда принцесса пришла спросить ее совета, она только головой покачала.

— Нет-нет, — сказала она, — тут что-то нечисто, король загребает жар чужими руками. Вовсе не он оседлал и взнуздал Дикого Черного Коня. Скажи ему на этот раз, что ты выйдешь замуж только за того человека, который носит золотой браслет с заветными словами на нем.

Принцесса так и сказала королю, а тот пошел прямехонько к своему Верному Слуге.

— Ты должен отдать мне свой браслет, — сказал он.

— Увы, хозяин, то, что ты требуешь, ужасно, — ответил юноша, — потому что снять с меня браслет можно, только отрубив мне руку.

— Ну так что же? — сказал король. — Хоть это и очень печально, но принцесса отказывается стать моей женой, пока я не надену твой браслет.

— Тогда бери его, — ответил Верный Слуга, и король отрубил руку юноше.

Но вот незадача! Браслет совсем не подходил королю, он был гораздо шире, чем надо, так что королю пришлось укрепить его на своей руке тесемкой.

Сделав это, он заспешил к принцессе:

— Посмотри на мой золотой браслет. Я исполнил все твои желания, выполни и ты свое обещание — выходи за меня замуж.

Но Мудрая Птица сидела на стуле принцессы.

— Вот так история! — воскликнула Птица. — Браслет-то явно с чужой руки!

Так оно и было, и каждый мог в этом легко убедиться.

А ведь принцесса ясно сказала, что она выйдет только за хозяина волшебного браслета. Ну и шум тут поднялся! Каждый хотел примерить на себя браслет. Но он никому не был впору. Верный Слуга печально стоял позади всех у стены с перевязанной рукой.

— Попытайся и ты, — сказала ему принцесса.

Но юноша только покачал головой. Он не мог, как все остальные, надеть браслет, потому что у него не было руки.

Но Мудрая Птица, которая не отставала от принцессы, знала, что делать.

— Может быть, Живая вода снова сослужит службу? — сказала она.

Живую воду принесли и брызнули на плечо бедного юноши. И сейчас же у Верного Слуги появилась новая рука, которая была ничуть не хуже прежней. Юноше дали браслет, и он, скользнув по руке, занял свое место.

— Вот мой жених! — сказала принцесса. — И никто другой мне не нужен.

Теперь она догадалась, что Верный Слуга и был героем, совершившим все удивительные подвиги. Что же касается короля, пришлось ему возвращаться восвояси несолоно хлебавши. И никто о нем не пожалел.

И то правда — на свете есть люди получше королей и принцев, какими бы славными те на первый взгляд ни казались.

Три часа

Как солдат заставил Беду на себя работать

Шагал солдат по дороге — левой-правой, левой-правой! Он воевал целых пять лет и, понятное дело, был очень храбрым, а теперь возвращался домой. В его ранце было два медяка, и это было все его богатство, но в родных краях у него остался богатый брат, а это все-таки кое-что. Вот солдат шел и шел, пока не пришел к своему богатому братцу.

— Здорово, брат! — сказал он. — Как ты тут живешь-поживаешь?

Богатый скривился и потер нос — он вовсе не обрадовался при виде своего брата.

— А, это ты, голодранец! Явился, не запылился, — такими словами он приветствовал брата на пороге своего дома.

— Ну и ну! Хорошо же ты меня встречаешь! — обиделся солдат. — Да мне от тебя ничего не надо, дай только корку хлеба и пусти обогреться у очага.

Ну, коли так, другое дело. Пусть бедняк поужинает и переночует в доме, а потом идет себе с богом на все четыре стороны и уже никогда не докучает своему богатому брату. С тем солдат и вошел в дом. Около очага была скамейка, на скамейке корзина, а в корзине семь маленьких утят, которые отсиживались в этом теплом местечке, пока мама-утка высиживала остальных братьев и сестер.

Солдат не заметил корзины, сел на нее, и бедные утята только и успели, что пискнуть «пиип». Солдат вскочил, но нечаянно опрокинул жбан с пивом, который стоял у огня, и пиво залило все вокруг и огонь в том числе. Этого богатей уже не мог стерпеть.

— Полюбуйся, что ты натворил! — вскричал он. — Что бы ты ни делал, куда бы ни шел, ты вечно приносишь одни неприятности, будто беда ходит за тобой по пятам. Убирайся сейчас же из моего дома, а не то я огрею тебя кочергой по затылку.

И храбрый солдат снова оказался без крова над головой. «Видно, я и впрямь невезучий, — подумал солдат, — но что толку унывать. Не лучше ли затянуть песню, чтобы стало легче на сердце?» Солдат запел песню и вдруг заметил, что кто-то рядом ему подпевает.

— Эй, кто тут? — удивился солдат.

— Это всего лишь я — Беда, — ответил голосок рядом с ним.

— И чего тебе от меня надо? — спросил солдат.

Да что тут спрашивать? Беда привыкла ходить с ним. Они давно подружились и провели вместе не один славный денек. И так уж повелось, разве солдат не заметил, что, куда бы он ни шел, Беда, как верный друг, следовала за ним. Солдат только почесал в затылке:

— Ну ладно, все это очень мило, но у всего есть конец. Смотри — вот идут две дороги, давай я пойду по одной, а ты по другой, потому что я не хочу иметь Беду своим товарищем.

— Ну уж нет, — сказала Беда, — я тебя никогда не оставлю, слишком долго мы с тобой дружили.

«Это мы еще посмотрим, — подумал солдат, — надо пойти к самому королю, пусть он нас рассудит».