Светлана Соминг - Карамельное дерево Страница 4

– Смотрите! Смотрите, какая красивая птица! Она и правда была очень необычной. Головка была темно-синяя и переливалась на солнце, а туловище и крылья были нежно-зеленые. Птичка с интересом смотрела на них умными янтарными глазками и совсем не собиралась улетать. Бусинка выдохнула и опустилась на колени, чтобы получше её рассмотреть. Если бы птицы могли улыбаться, то можно было бы сказать, что она улыбалась. Улыбалась и красовалась перед нашими путешественниками. Затем она вспорхнула, издав при этом звук, похожий на звон колокольчика и, отлетев недалеко, приземлилась. Когда носотроллики подбежали к ней, она опять взлетела, покружилась и приземлилась. Они бежали за ней, смеясь, а птичка поддразнивала их своим переливчатым, похожим на смех писком. Незаметно для себя друзья добрались до кромки Дикого леса и остановились, не решаясь войти в него.

Лапуш, Тимуля и Бусинка стояли, вглядывались в тенистые просторы этого леса, а их крылатая спутница в нетерпении перелетала с ветки на ветку, мелодично курлыкая. Птица как будто подбадривала их и звала за собой. Носотролликам было страшновато, но интересно. Бусинка взяла брата за руку, они переглянулись. Тимуля усмехнулся и сказал:

– Так, пожалуй, мы и до завтрашнего утра тут будем стоять. Идем уже!

И первым шагнул под сень огромных деревьев.

Вот уже несколько часов друзья шли по лесу. Чудесная птица, перелетая с дерева на дерево, вела их куда-то. Бусинка очень устала, но старалась не подавать вида.

– Нам нужно отдохнуть, – сказал Лапуш, видя, как устала его сестренка. Они сели на бархатный мох под высоким деревом. Их крылатая спутница села над ними на ветку и негромко зазвенела своим голосом-колокольчиком. Казалось, что она что-то рассказывает им.

– Жаль, что мы не знаем птичьего языка, – с сожалением сказала Бусинка.

– Да, – согласился Лапуш, – интересно, куда она нас ведет? А вдруг она просто летит по своим делам и до спасения Носотроллии ей нет никакого дела?

– Ты, наверное, совсем устал, Лапуш!? Почему ты такой скучный? Если бы я не знал тебя, то подумал бы, что ты зануда! Посмотри, какие у птицы умные глаза! Она точно волшебная! Не есть мне конфет целый год! – смеясь, сказал Тимуля.

– Давайте придумаем ей имя! Невежливо называть её просто птица, – оживленно предложила Бусинка.

– Точно! Давайте назовем её Проводилка! – предложил Тимуля.

Птица удивленно каркнула и демонстративно повернулась к нему спиной.

– Сам ты Проводилка! Она же Дилинь! У нее же голос как серебряный колокольчик, нежный и звонкий. Смотрите! Мое предложение нравится ей больше! – гордо сообщила всем Бусинка.

И правда, птица подлетела ближе и что-то звонко прокурлыкала, заглядывая Бусинке в глаза.

– Хочешь печеньку? – предложила она птице.

Легко вспорхнув и сделав над ними круг, Дилинь приземлилась у ног малышки, а та угостила её кусочком золотистого домашнего печенья. Вот так они и подружились. Теперь Дилинь всегда летела рядом с Бусинкой и мелодично курлыкала.

Друзья шли в тени высоких деревьев долго-долго. Незаметно наступил вечер, становилось темно – и носотролликам стало страшно. Ведь они были одни, далеко от дома и не знали дороги до дома Брюмли. Лапуш даже представить боялся, до чего расстроены его родные, одна надежда, что дедушка Помпон успокоит их немного. Это же не шалость заставила их отправиться в путь, а желание всех спасти. Когда стало до того темно, что трудно было идти, они решили остановиться на ночлег. Лапуш нашел самое большое дерево, вокруг которого был сухой мягкий мох, и предложил расположиться под ним и развести костер. Ночью даже самое крошечное пламя отгоняет страхи. Носотроллики собрали сухие ветви и сложили из них пирамидку. Тимуля достал из своего мешочка спички и стал зажигать костер. Получилось у него не сразу, и половина спичек была потрачена впустую. Наконец маленький уютный костерок, весело потрескивая, отогнал тени подальше от них. Настроение немножко улучшилось, и наши друзья задремали, прижавшись друг к другу, чтобы не озябнуть.

Лапуш проснулся оттого, что ему стало холодно. И теперь бабушкины носки не казались такой уж ненужной вещью, как раньше. Начинался рассвет, и всё вокруг уже не выглядело таким пугающим, как темной ночью. Рядышком сладко спал Тимуля. Здесь, вдали от дома, он был такой знакомый и родной, что Лапуш обрадовался, что он не один. Он хотел поправить одеяло на Бусинке, но его рука нащупала пустоту. Он вскочил на ноги, его сердце испуганно забилось: сестры нигде не было видно.

– Тимуля, просыпайся, наша Бусина исчезла! – он тормошил Тима изо всех сил.

– Лапуш, не тряси, пожалуйста, мне снился такой хороший сон! Разноцветные карамельки летают… летают, я ловлю их, кладу в карманы… – бормотал Тимуля, – Как пропала? Куда? – закричал он, вскакивая на ноги.

Они испуганно оглядывались по сторонам, но Бусинки нигде не было видно. Друзья не знали, что им делать. Маленький, миленький носотроллик среди Дикого леса, совсем один…

– Лапуш! Дилинь тоже не видно, а ведь она дремала на ветке! Они исчезли вместе! – воскликнул Тимуля.

– Это, конечно, хорошо, Тим, но не думаю, что птица поможет в этой ситуации! – почти прокричал взволнованный Лапуш. – Нужно собираться и идти её искать, но я представления не имею куда…

Носотролли, конечно, жизнерадостные существа, но в тот момент они были ужасно расстроены. Они брели по лесу и звали шепотом: «Бууусина! Буууусина!».

Кричать изо всех сил посреди мрачного леса все-таки жутковато. Эхо шептало им в ответ на разные голоса, от чего по спинам друзей бегали толпы мурашек. В конце концов Лапуш в отчаянии сел на землю и уткнулся лицом в колени, готовый разреветься. И когда первая слезинка готова была сорваться с его ресницы, он услышал что-то похожее на смех. На звонкий, заливистый смех его сестренки. Лапуш поднял глаза на Тима.

– Я тоже это слышу, друг! – удивленно сказал ему Тим.

– Ох, и влетит этой непослушной девчонке, когда мы её найдем! – радостно прошептал Лапуш.

И друзья побежали на звук смеха. Увидели неяркий желтый свет среди рассветного леса и, подойдя ближе, обнаружили, что на ветке дерева висит большущая карамель в форме шара и светится.

– Карамельный фонарь! Ничего себе! – смеясь, сказал Тимуля.

– Фонарь!? Ты лучше глянь под ноги! У нас под ногами карамельная дорожка! – удивленно сказал Лапуш.

И правда, они увидели неширокую тропинку из разноцветных прозрачных леденцов, которая петляла и терялась среди деревьев. Разноцветные волшебные фонарики освещали её, и замечательный сладкий аромат звал прогуляться по ней. Казалось, что смех Бусинки звучит совсем рядом, и они побежали по тропинке. Совсем скоро они увидели малышку и Дилинь.

– Бусина! Как тебе не стыдно! Как ты могла убежать от нас? – сурово спросил Лапуш, – Неужели ты не понимаешь, что мы не должны разлучаться? Это ужасно глупо с твоей стороны!

Бусинка остановилась и, удивленно оглядываясь по сторонам, пролопотала:

– Я не заметила, что ушла так далеко. Мне казалось, что вы в нескольких шагах. Я увидела свет, когда проснулась, и хотела посмотреть.

И тут слезы покатились по её щекам. Попробуйте наказать ребенка, который правда сожалеет о своем поступке. Вряд ли у вас получится, если, конечно, вы не злобный тролляка.

– Прости меня, братик! – жалостливо всхлипнула она и обняла Лапуша. Тимуля тоже подбежал к ним, и они стояли обнявшись посреди Дикого леса, счастливо вздыхая. Как все-таки замечательно, когда неприятности обходят стороной. Дилинь громко и переливисто прокурлыкала, напоминая, что им пора идти, и полетела вперед. Друзья поспешили за птицей по тропинке. Уже совсем рассвело, и можно было осмотреться. Карамельные фонарики и дорожка были не единственными удивительными вещами в этом странном месте. Здесь кружили бабочки, больше похожие на цветы, а букашки были до того разноцветные, что невозможно было встретить двух одинаковых, и запах стоял такой вкусный, что хотелось лизнуть тропинку. Только природная воспитанность мешала носотролликам это сделать. Их носики с удовольствием вдыхали этот вкуснейший аромат и, наверное, они могли бы идти с закрытыми глазами, следуя за запахом.

Через некоторое время тропинка вывела друзей к огромному карамельному дереву, по сравнению с которым их Вековое дерево было совсем небольшим. Ствол был невероятной толщины, а на ветвях висели огромные карамели, каждая из которых была больше самого высокого носотролля.

– Вот это да! – только и смог сказать Тимуля.

– Я не верю, что это взаправду! Как такое может быть? – прошептала Бусина.

– Да, сестренка! Я тоже не думал, что карамельные деревья растут где-то, кроме Носотроллии, – улыбаясь, сказал Лапуш.

Подойдя ближе, все увидели на стволе дерева крепкую дверь и несколько окошек с уютными занавесками. Их провожатая влетела в одно из них с радостным звонким криком.