Сергей Козлов - Всё о Ёжике, Медвежонке, Львёнке и Черепахе Страница 43

— У меня щёлки нет, — сказал Медвежонок.

— А ты иди за мной.

— Как же я пойду, если не вижу?

— Я буду шуршать лапами!

И они спустились с крыльца.

Ух как дождь забарабанил по дну бочки, в которой сидел Медвежонок! Ох как застрекотал по дну бочоночка!

— У меня сухо! — сказал Медвежонок.

— И у меня!

— Ты шурши громче, а то я не слышу! — крикнул Медвежонок.

И тут выскочил Заяц.

— Эй, вы, в бочках! — закричал он. — Вы кто?

— Бу-бу-бу! — запела бочка.

— Бу-бу! — булькнул бочоночек.

— Не понял, — сказал Заяц.

— Бу-бу-бу! Бу-бу! — снова загудела бочка, хрюкнул бочоночек.

— Так нечестно, — сказал Заяц. — Вы — сухие, я — мокрый. Вы кто?

— Не скажем, — сказал Ёжик.

— Ни за что! — сказал Медвежонок.

— Примите меня! — заскулил Заяц.

— Беги к Ёжику, — ухнула бочка, — выкати бочоночек, пробей дырки — и назад!

— А зачем дырки?

— Для глаз, — загудела бочка.

— Для ушей, — булькнул бочоночек.

— А, это вы, да? — сказал Заяц. — Это ты, Ёжик?

— Беги скорей!

И Заяц ускакал, а Ёжик с Медвежонком стали взбираться на холм.

— Ты где? Где? — гудела бочка. — Так барабанит — ничего не слышу.

— Я шуршу, шуршу! Слышишь?! — кричал Ёжик.

И так они взобрались на холм.

Прибежал Заяц.

— Ха-ха-ха! Уши! — захохотал Ёжик и чуть не скатился с холма.

— Что? Что? — гудела бочка. — Ничего не вижу!

— Это я! Я! — кричал Заяц. — Ой, здорово!

— А из него — уши! — кричал Ёжик.

Шумел дождь, пузырилась река, а на холме, толкаясь боками, плясали два бочоночка и бочка. И у одного из бочоночков на макушке мокли заячьи уши.

Ворон-Ворон

Когда пошли мелкие осенние дожди, Поросёнок пришёл к старому Ворону.

— Ворон, — сказал Поросёнок, — давай улетим!

— Куда?

— Далеко-далеко, где тепло и солнце.

Ворон был очень старый, но крепкий и добрый.

— Давай, — сказал он.

Посадил на спину Поросёнка, и они полетели.

— Глядите! — курлыкали журавли. — Поросёнок летит, летит Поросёнок!

— Нет-нет, вы только взгляните! — кричали дикие гуси. — Поросёнок-то!..

А Поросёнок обнимал передними ножками Ворона за шею и, радуясь, улыбался.

Прилетели к морю.

Тут было столько птиц, но больше всего — чаек. Чайки кружились над Поросёнком и глядели на него злыми глазами.

— Ты чей? Ты чей? — кричали чайки.

Поросёнок построил из камней дом, и Ворон стал жить на крыше. А Поросёнок целыми днями лежал на горячих камнях и пел.

Но вот и к синему морю прилетели холодные ветры.

— Куда теперь полетим? — спросил Ворон.

— В Индию.

И Поросёнок снова обнял Ворона за шею, и они полетели в Индию.

В Индии было жарко. Так жарко, что даже крокодилы лежали по пояс в воде, а слоны, как большие чайники, поливали друг друга водой.

— Слон, — попросил Поросёнок, — полей и нас с Вороном.

— Уфф! — кивнул Слон.

— Как хорошо! Как легко! Как удивительно! — пел Поросёнок. И построил себе дом из банановых листьев, и Ворон снова стал жить на крыше.

— Ты почему всегда молчишь? — спросил у Ворона Поросёнок.

— Зачем слова? — сказал Ворон.

А Поросёнок болтал без умолку, и пел песни, и даже подружился с обезьянами, и те приносили ему на завтрак кокосовые орехи.

Но вот однажды Поросёнок увидел, что его Ворона нет.

— Ты где? — позвал Поросёнок.

— Я здесь, — сказал Ворон. Он сидел, забившись в угол, и задумчиво смотрел на Поросёнка синими глазами.

— Что с тобой? — спросил Поросёнок.

— Умираю, — прохрипел Ворон.

— Нет-нет, не умирай! Как же я без тебя?

Ворон закрыл глаза и так сидел до вечера, а когда высыпали звёзды, сказал:

— На рассвете я улечу вон на ту звезду. Если тебе что-нибудь понадобится, найди её в небе и скажи: «Ворон-Ворон, помоги мне!» И тебе поможет звезда.

Всю ночь Поросёнок сидел возле Ворона, а перед рассветом незаметно уснул.

Когда солнце разбудило Поросёнка, Ворона не было.

И Поросёнку не нужны стали ни слоны, ни обезьяны, ни кокосовые орехи: он целыми днями ждал вечера, чтобы поговорить со своей звездой.

— Как тебе там, на звезде, Ворон? — спрашивал Поросёнок.

— Хорошо, — отвечал Ворон.

— Ты видишь меня?

— Вижу.

— А ты не можешь спуститься ко мне?

— Могу. Но тогда упадёт звезда.

— Нет-нет, не падай! — говорил Поросёнок. И каждый день ждал вечера, ждал звезду.

Так и жил Поросёнок в Индии, с самого утра ожидая ночи, но однажды к нему пришёл важный Петух.

— Ко-ко-ко! — по-индийски сказал Петух. — Я пришёл пригласить вас в гости.

— К кому?

— К самой главной змее.

— Я не люблю змей, — сказал Поросёнок.

— Но это — Индийский Питон! — торжественно сказал Петух. — Он очень любит розовых поросят!

— Спасибо, — сказал Поросёнок. — Можно я приду завтра?

А ночью нашёл в небе свою звезду и сказал:

— Ворон-Ворон, помоги мне!

И сразу же очутился у себя дома в осеннем лесу у прогоревшей печки.

Печка сверкала угольками, как чёрная индийская ночь, и Поросёнку вдруг показалось, что один уголёк точь-в-точь похож на его звезду.

— Ворон-Ворон… — прошептал Поросёнок.

— Что? — Спросил Ворон голосом Медвежонка. — Проснулся? Ну ты и спал!..

А Поросёнок потрогал ножкой пятачок и стал думать, приснилось ему всё это или так и было на самом деле.

Осенний Поросёнок

Дышалось легко и радостно. Осень стояла просторная, светлая, и вокруг было много земли.

Поросёнок выбежал на поляну и зашуршал ножками в опавшей листве. Это было очень весело — вот так бегать и шуршать, а потом остановиться и слушать.

Тоненько-тоненько свистел в голых кустах ветер, шевелилась трава, но лучше всего, конечно, было шуршать листьями.

Выбежал Заяц.

— Привет, Поросёнок!

— Привет!

— Ты чего делаешь?

— Шуршу, — сказал Поросёнок. И побежал.

— Давай пошуршим вместе, — сказал Заяц, догнав Поросёнка.

И они целых полчаса бегали по поляне, шурша палой листвой.

— Ты как сюда попал? — спросил Заяц, когда они, нашуршавшись, сели.

— Убежал из дому, — сказал Поросёнок. — А что?

— Я так и подумал, что ты нездешний, — сказал Заяц. — Ёжика знаешь?

— Нет.

— А Медвежонка?

— И Медвежонка.

— И Зяблика не знаешь?

— Не знаю, — сказал Поросёнок.

— Приходи сумерничать, — сказал Заяц. И убежал.

Поросёнок посидел ещё немного один, потом сгрёб опавшие листья в кучу, забрался на самый верх и лёг.

Ему было мягко и хорошо.

Выглянуло солнце, ветерок разогнал облака, чистым золотом загорелись огромные листья клёна, а Поросёнок всё лежал на куче опавшей листвы, глядел по сторонам и думал.

О чём думал Поросёнок, он и сам бы не мог сказать; а думал он обо всём сразу и ни о чём в отдельности.

«Вот листья сыплются, — думал Поросёнок, — деревья голенькие, а наверху — небо, а ёлка ещё зеленей стала, и рыжие грибы лисички — как гвоздики во мху».

Широко и покойно шумел лес, качались ветви; будто хромая, проковыляла в пустом воздухе бабочка, а Поросёнок всё глядел и глядел, слушал и слушал, и никуда ему не хотелось идти, ничего не хотелось делать, ни с кем говорить.

«Ну что я буду сумерничать с Зайцем? — думал Поросёнок. — С Зайцем хорошо побегать, пошуршать, но в сумерках, в сумерках лучше быть одному, сидеть и глядеть, как загораются звёзды».

— Лежишь? — выскочил на поляну Заяц.

Поросёнок кивнул.

— Придёшь? — крикнул Заяц.

— Угу, — сказал Поросёнок.

Но в душе он уже твёрдо знал, что никуда, ни к кому сегодня вечером не пойдёт.

Одуванчик и Хрюк

Однажды поросёнок Хрюк влез на крышу и провалился в печную трубу. Хорошо, что ещё печка не топилась!

Выскочил он из печки и помчался во двор — сам чёрный-чёрный.

— Эй! — крикнул ему Одуванчик. — Ты чего такой чёрный?

— Я? — сказал Хрюк. — Я совсем не чёрный.

— Нет, чёрный, — сказал Одуванчик. — Интересно мне тебя обманывать!

— Почему ты так думаешь, братец? — спросил Хрюк.

— Я вижу! — сказал Одуванчик.

— Ты мой друг, ты умный Одуванчик. Откуда ты взял, что я чёрный?

— Ночью я бы тебя не увидел.