Японские народные сказки - Коллектив авторов Страница 46

— Не горюй! — утешает жена. — Смело веди их с собой.

Привел муж стариков в княжеский дворец. Там уже наготове два борца. Каждый в обхвате словно огромная бочка. Кругом толпой стоят кэраи. Начали они хохотать и потешаться над стариками.

Первым со стороны князя вышел борец — громадина, страшилище — и затопал ногами. Против него выступил хилый старичок семидесяти лет. Схватил он борца-великана, поднял над головой, да как бросит! Вбил в землю на глубину одного сяку.

Следом вышел на поединок еще более древний старик и вбил своего противника в землю на глубину двух сяку. Пришлось князю согласно уговору отдать мужу красавицы пятьсот золотых.

Вернулся он, радостный, домой. Старикам дал в знак благодарности каждому по сотне рё и отпустил их восвояси.

Но красавица неожиданно сказала:

— Труд мой завершен. Дозволь мне покинуть тебя.

— Что ты! Что ты! — испугался муж. — Расстаться с тобой? Да я лучше умру! — сетовал он, крепко сжимая руку жены.

— Негоже так говорить. Ты не отпускаешь моей руки, хорошо, оставляю ее тебе. — Обломила она свою руку и ушла неведомо куда.

Всю ночь юноша в тоске глаз не смыкал, лишь под утро его сморил сон. Проснулся он поздно и сидит, унылый, в опустевшем доме. А неподалеку от дома стоял храм. Паломники, ходившие на поклонение, переговариваются между собой:

— Бывают же чудеса! На шее у двух богов висят кошели, в каждом по сотне рё. А богиня, что стоит между ними, лишилась одной руки. Как это могло случиться?

Юноша так и подскочил на месте от удивления:

— Значит, не простая женщина она была, а богиня. Я совершил святотатство!

Схватил он руку, оставленную ему женой, и побежал в храм. Смотрит: в самом деле у богини только одна рука!

— Не ведал я, что ты божество. Прости меня. Нет мне оправдания! — начал он благоговейно молиться. Поднял голову, смотрит — у богини снова обе руки в целости, как прежде.

Был этот юноша честен и трудолюбив, потому и пришла богиня к нему на помощь.

45. Портрет красавицы

Много лет тому назад жил в деревне человек недалекого ума по имени Гомбэй. Исполнилось ему тридцать лет, перевалило за сорок, а он все еще в холостых ходил. Девушки только подсмеивались над его простотой.

Вдруг однажды под вечер пришла в его кривую лачужку незнакомая красавица и просит:

— Будь милостив, приюти меня под твоей крышей хоть на одну ночь!

Изумился Гомбэй, но охотно принял гостью. Сели они ужинать, а как поужинали, девушка просит снова:

— Вижу я, живешь ты один. И я одинока. Возьми меня в жены.

Обомлел от счастья Гомбэй. С той самой поры он так полюбил свою молодую жену, что никакая работа у него больше не ладилась. Начнет плести соломенные сандалии, а сам с жены глаз не сводит. Плетет-плетет и не заметит, что вышли они у него величиной с корыто, обуть нельзя. Станет мастерить соломенный плащ, а сам все на жену глядит. И выйдет у него плащ, как на великана, — надеть нельзя. Пойдет Гомбэй работать в поле — и тут у него работа не спорится. Ударит мотыгой раз, ударит другой — и бежит поглядеть на жену. Вскопает одну борозду — и скорей домой: «Жена, где ты?» Наглядится на нее вдосталь и снова берется за мотыгу.

Увидела красавица, что не идет у Гомбэя дело. Отправилась она в город и заказала художнику свой портрет.

— Смотри, как похоже, — сказала она мужу. — Повесь этот портрет возле поля на ветке шелковичного дерева и любуйся сколько душе угодно.

Перестал Гомбэй то и дело прибегать с поля домой. Взглянет на портрет, а лик жены улыбается на нем как живой. Налюбуется Гомбэй — и снова за мотыгу. Так до вечера и трудится.

Но вот однажды налетел сильный ветер, сорвал портрет с ветки и унес в самые небеса. Плача, воротился Гомбэй домой и рассказал жене о своем горе.

Жена стала его утешать:

— Не печалься! Я велю художнику сделать другой портрет, еще лучше прежнего.

Долго портрет кружился в небе, как сухой листок, и наконец упал на землю в саду князя. Увидел князь красавицу на портрете и захотел во что бы то ни стало добыть ее себе в жены.

— Есть, значит, на свете такая красавица, раз с нее портрет нарисован! — И приказал своим кэраям: — Разыщите ее непременно! И приведите ко мне во дворец волей или неволей.

Стали княжеские кэраи рыскать по соседним деревням и всем встречным портрет показывать:

— Не видели ли вы такой женщины?

В одной деревне говорят: «Не видели», в другой отвечают: «Не знаем».

Наконец дошли кэраи до того селения, где жил Гомбэй. Посмотрели на портрет крестьяне и сразу признали:

— А-а, да ведь это хозяюшка Гомбэй-дона! Она самая!

Пошли кэраи к нему в лачужку. Смотрят — а там красавица, точь-в-точь такая, как на портрете.

— По княжескому повелению мы должны отвести во дворец эту женщину, — говорят кэраи.

Начал их молить Гомбэй:

— Сжальтесь! Помилосердствуйте!

Но они и слушать его не стали. Потащили жену из дома силой. Гомбэй так плакал, что слезы у него ручьями текли. Жена его тоже плакала, но, покидая дом, успела шепнуть мужу:

— Не отчаивайся! Как только наступит канун Нового года, приходи под вечер к княжескому замку продавать ветки новогодних сосен[105]. Я найду случай с тобой повидаться.

Остался Гомбэй снова один и начал дни считать: скоро ли — старый год к концу придет?

Наконец наступил долгожданный канун Нового года. Взвалил Гомбэй себе на спину столько сосновых веток, сколько мог унести, и направился к замку. Стал он прохаживаться перед замком, громко выкрикивая:

— Новогодние сосны! Новогодние со-осны!

А жена Гомбэя, с тех пор как попала во дворец, ни разу не улыбнулась. Уж и так старался князь развеселить ее, и этак — ничто не помогало! Напрасно старались шуты, плясуны и музыканты. А тут, как услышала красавица голос Гомбэя, так и просияла радостной улыбкой.

Несказанно обрадовался князь.

— Ну, если тебе так нравятся торговцы соснами, — воскликнул он, — я сам буду сосны продавать!

Вышел князь за ворота и надел на себя жалкие лохмотья Гомбэя, а Гомбэй облачился в княжеский наряд. Случилось так, что лицом он был похож на князя, как родной брат.

— Ходит князь вокруг замка да кричит:

— Новогодние со-осны! Новогодние со-осны!

А красавица велела слугам:

— Впустите в ворота вашего господина и заприте их накрепко. Никому больше не отворяйте!

Вошел Гомбэй в ворота дворца, а навстречу ему жена бежит! Счастье их никакими словами не описать.

Ходил князь, ходил, кричал-кричал, пока не надоело. Вернулся он к воротам. Глядит: железные ворота наглухо заперты. Начал он стучать изо всех сил:

— Эй, разини, не видите, что ли? Ваш князь за воротами стоит!

Отвечают ему стражники:

— Проваливай отсюда, полоумный бродяга, пока голову тебе не снесли. Наш князь там, где ему быть надлежит, у себя в покоях.

Как ни уверял князь, как ни спорил — никто ему не поверил. Так и не впустили в замок. Пришлось князю всю жизнь по большим дорогам скитаться.

Гомбэй остался со своей красавицей-женой в княжеском замке, и всю жизнь прожили они дружно и счастливо.

46. Соловьиное селение

В старину жил молодой лесоруб. Как-то раз пошел он далеко в горы. Смотрит — посреди рощи на лугу стоит великолепный дом. Нередко случалось ему рубить в тех местах деревья, но и сам он этого дома не примечал, и другие ничего о нем не рассказывали. Подивился лесоруб, подошел поближе. Такие большие, просторные хоромы, а людей не видать и не слыхать! Только стелется широко, словно весенняя дымка, прекрасный сад, и цветет в нем множество разных цветов, поет множество разных птиц.

Зашел лесоруб в дом. Вдруг выходит к нему пригожая женщина и спрашивает:

— Зачем пожаловал?

— Нынче день хороший. Бродил я, бродил по лесу и ненароком зашел сюда.

Женщина зорко посмотрела ему в лицо. Видит, он человек честный.