Ольга Колпакова - Как Бука и Бяка… или Братик для Буки Страница 5

– Да, да, – тихонько посмеивалась мама, вытирая после Буко-Бякиного обеда пол. – Бука у нас яблочным пюре не плевалась. Только кабачковым.

– Фу-у, – вспомнила Бука противное кабачковое пюре. – Кабачковым пусть плюётся, оно несъедобное. А вот игрушки мои нельзя без разрешения брать.

Мама кивнула, вытирая девочек салфетками:

– Да, да, ведь Бука, когда была маленькая, она никогда ничего без спросу не брала. Только однажды мои туфли. И бабушкин парик. И дедушкины марки…

– Я спрашивала! – серьёзно ответила Бука. – Громко-громко. На всю квартиру спрашивала. Только вас дома не было, и я не услышала, что вы мне ответили. И потом, это же не игрушки. Не игрушки можно брать.

– Ну-ну, – смеётся мама.

– А ещё, когда я маленькая была, всегда старших слушалась. Если говорят: не рисуй где попало – я никогда не рисую, – продолжает Бука воспитывать младшую сестру, которая пытается нарисовать на стульчике узоры кашей.

А мама, едва сдерживая смех, добавляет:

– Ага, а обои – это тебе не где попало. Надо же, какая ты у нас хитрюга. Я вот, когда была маленькая, так хитрить не умела.

Но тут бабушка как засмеётся!

– А кто молоко с пенками однажды в кактус вылил и сказал, что выращивает молочное дерево?

– Ой. Неужели я? – удивилась мама.

– И что, получилось? – заинтересовалась Бука. – Выросло молочное дерево? А то я закапывала, закапывала кактусу бабушкину вставную челюсть. Думала, вместо колючек пускай зубы у него вырастут. Такая новая порода кактусов получится – охранная. А они не выросли.

– Вот кто все мои цветы и челюсти попортил, – нахмурила брови бабушка. – Только и знаете, что баловаться и хулиганить! Я, когда была маленькая, так не безобразничала. Я за цветами ухаживала, два раза в неделю поливала! И листочки протирала. И посуду мыть любила. И пол подметала…

Бабушка ещё много рассказывала, какой умницей она была в детстве. И как картошку окучивала, и в очереди за молоком стояла, и плов варила… И никто над ней не подшучивал и не смеялся. Наверное, потому, что никто бабушку маленькой не видел. Бука даже подумала, что, может, бабушка вообще маленькой не была. Бабушки – они же… они же всегда бабушки! Они детьми не бывают. Если ты посуду любишь мыть, и картошку окучивать, и цветы два раза в неделю поливать, то уж точно ты – не Бука, не Бяка, и даже не мама. Ты – бабушка. И Буке от этого было грустно. Она решила научить бабушку немножко хулиганить. И хитрить. И уговорить кактус старыми бусами украсить. Пускай он думает, что стал ёлкой. Тогда на нём вырастут вместо острых колючек новогодние игрушки.

Как Бука и Бяка

Буке очень нравилось, что она Бука. Хорошее это слово. Букварь, например, с Буки начинается. И вообще – буква. Бабушка говорила, что в давние времена у букв были имена и буква Б называлась «буки». Дерево есть такое красивое – бук. Букет – это тоже всё от Буки. И букашка. Да ещё кучу всего хорошего Буками называют. А вот Бяками – мало чего хорошего…

– Вот не понимаю, почему ты решила Бякой назваться, – пожимала плечами Бука, кормя сестрёнку с ложечки полезным кабачковым пюре.

– Бя-я, – выплёвывала пюре Бяка.

– Сама знаю, что бя, – согласилась Бука. – Но надо.

– Вот кому-то и Бякой быть надо, – оторвалась от чистки кабачков бабушка. – Ну а когда подрастёт, взрослое имя получит. Нади в Надежду вырастают. Вовчики – во Владимиров. Так и наша Бяка…

– Это какое взрослое имя? – удивилась Бука. А потом догадалась: Бука! Взрослых Бяк, конечно же, зовут Буками!

А вот как взрослых Бук зовут – этого Бука ещё не знала… Ну ничего, она уже почти взрослая, самостоятельная и рассудительная. Ещё немного подрастёт и обязательно узнает.

Как Бука без Бяки

Бука совсем не представляла – как это так раньше было, что Бяки не было. Как она без неё жила? Иногда ей, правда, хотелось попробовать немножко пожить без Бяки. Она залезала под кровать или закрывалась в ванной и жила там минут 10 или даже 20. Больше жить без неё Бяка не давала – находила Буку и громко звала играть:

– Бу! Бу-бу!

А однажды Бука не захотела гулять вместе с бабушкой и Бякой и осталась одна дома. На целый час. Бука порисовала, посмотрела картинки, слепила яблоко для Пластилинового Ёжика, рассадила игрушки, как ей хотелось, а не как хотела Бяка. Без Бяки было тихо, и Бука могла петь. И никто её не перебивал, не подыгрывал на бубне и не вставлял после каждой строчки: «Ля-ля-ля». Она свернула из бумаги кораблик, и никто его не мял. Никто не требовал поиграть в «Ку-ку? Где наша Бяка?» сто раз подряд. Никто не ронял краски со стола. И не надо было убирать мелкие игрушки на высокую полку. Никто не вытирал слюни о Букино платье. И не пытался делать то же самое, что делает Бука.

– Ну вообще-то не так это и плохо, побыть без Бяки, – решила Бука. И она стала придумывать, что ещё можно делать без Бяки. Но оказалось, она все одиночные занятия уже переделала. В догонялки надо было просить поиграть Дрёму, а он ушёл к соседу дяде Саше. В день рождения – Гусю-Носю-Серафиму-Стремительную, но та сегодня в стирке. «В уборку» тоже одной скучно, хотя бы маму придётся дождаться. Книжку читать интересней с дедушкой, а «в лошадку» играть – с папой. С бабушкой гулять хорошо, её всегда можно на мороженку или новый журнал уговорить. Но даже бабушки нет, она же ушла вместе с Бякой. Надо же, как получается: Буке всегда кто-то нужен!

– Нет, так дело не пойдёт, – вздохнула Бука. – Все разбежались! Надо запасной вариант придумать, когда Бяка гуляет без меня. Надо срочно маму уговорить ещё кого-нибудь родить. Какого-нибудь Бабая, что ли…