Наталья Шерешевская - Сквозь волшебное кольцо. Британские легенды и сказки. Страница 5

Друзья-скрипачи окинули взглядом другие могилы. Все их знакомые оказались уже похороненными здесь.

— Теперь я все понял! — воскликнул Эластер. — Тогда, в Инвернессе, мы играли для прекрасных фей и их веселых кавалеров, а тот старик, наверное, был сам их король! — И добавил с грустью: — Эх, долго же мы там играли. Слишком долго…

Да, вот так и бывает: кажется, провел в стране эльфов всего полчаса, а вернулся в родные места и никого не узнаешь: кто состарился, а кого уже и на свете нет.

Как на крыльях летит время в этой веселой, вечно юной волшебной стране.

Русалка и неверный Эндрью

А вот вам история про молодого Эндрью, которого полюбила русалка. Эндрью жил на самом севере шотландского берега. Как-то утром, проходя дорогой вдоль моря, он услышал чье-то пение. Было еще очень рано, и Эндрью никак не ожидал встретить кого-нибудь на берегу.

Сначала он подумал, что это шум прибоя. Он остановился, прислушался и опять услышал пение. Но, оглядевшись по сторонам, увидел только белых моржей, резвящихся в море. Однако, пройдя еще немного, он заметил, что на скале в самом дальнем конце залива кто-то сидит.

А подойдя совсем близко, он, к своему удивлению, обнаружил, что это русалка.

Она расчесывала перламутровым гребнем длинные волосы и пела. Голос ее разливался ну точно соловьиный! Волосы золотились ярче цветов желтого лютика. Кожа у нее была белее морской пены, а глаза зеленее морской пучины.

Эндрью увидел ее лицо в зеркальце, которое она держала в руке. Он потихоньку подкрался сзади и крепко обнял ее. Она вскрикнула, выронила перламутровый гребень и зеркальце и обернулась к Эндрью.

С этой минуты они полюбили друг друга.

Русалка пообещала Эндрью на другой день опять приплыть на это место и, взмахнув хвостом, исчезла в морской пучине.

На другое утро, вынырнув из моря, она протянула Эндрью, как он подумал было, полную горсть разноцветных стеклышек.

— На, возьми, — сказала она ему. — Это тебе от меня подарок, чтобы ты знал, как я тебя люблю.

Эндрью поглядел, что она ему дала, — это оказались настоящие аметисты и рубины, которые так и играли, и горели в лучах утреннего солнца.

— Откуда ты взяла их? — спросил Эндрью.

— Я нашла их, когда проплывала мимо потонувших кораблей, что лежат на дне Пёнтленд-Фёртского пролива, — отвечала русалка.

Через несколько дней Эндрью отправился в соседний город и продал там все драгоценные камни. А соседи только дивились, что это он вдруг зажил совсем по-новому. Купил новый дом побольше, стал одеваться в богатое платье, баловать себя дорогой едой и заморскими винами.

С русалкой он встречался почти каждый день, и она все больше к нему привязывалась. Но он вел слишком расточительный образ жизни, и его богатство растаяло так же быстро, как появилось.

— Мне нужны еще драгоценные камни, — сказал: он русалке. — Осталось там что-нибудь в Пентленд-Фертском проливе?

Она поклялась ему, что камней там так же много, как блестящих чешуек на ее хвосте, и в день их следующей встречи она высыпала ему на колени топазы, горевшие словно глаза у тигра, сапфиры, синее глаз сиамских котов, и изумруды, зеленее глаз ее сестер-русалок.

— Какая ты щедрая! — изумился Эндрью. — И какая ты красивая! — добавил он, нежно ее обнимая.

Однако чем богаче становился Эндрью, тем больше он проводил времени с друзьями и соседями за выпивкой и тем меньше — со своей любимой, русалкой.

Однажды она принесла ему целую пригоршню бриллиантов.

— Просто не знаю, как и благодарить тебя! — сказал восхищенный Эндрью. — Они прозрачны, словно капли росы!

— Нет, — покачала головой русалка. — Словно слезы, какие я пролью, если ты меня разлюбишь, — печально сказала она.

У Эндрью и так было много денег, которые он выручил на продаже драгоценных камней, поэтому бриллианты он решил приберечь. Только несколько камней подарил прекрасным дамам, чтобы завоевать их расположение. Они заказали из этих бриллиантов броши, кольца и серьги и хвастали ими друг перед другом.

И когда Эндрью в следующий раз встретился с русалкой, она упрекнула его в неверности.

— Ах, Эндрью! — с укором сказала она. — Зачем же ты отдаешь мои подарки другим дамам?

Эндрью горячо отрицал это, однако в тот же вечер подарил самый крупный бриллиант самой красивой даме в округе.

Русалка за это его опять упрекнула, и они поссорились. Русалке было очень обидно. Сначала она горевала, но потом решила: нет, не позволит она своим земным соперницам отнять у нее Эндрью.

И вот однажды, когда в назначенный день Эндрью пришел на берег моря, он увидел пустую скалу — на этот раз русалка не ждала его, как обычно. Эндрью сам сел на скалу и долго сидел, думая, что она вот-вот покажется.

Вдруг он увидел, что с запада к нему плывет нарядная лодка. Она легко разрезала гладкую поверхность воды, словно острые ножницы шелк, и быстро приближалась к нему. На носу ее сидела русалка. Она окликнула Эндрью, он прыгнул со скалы в море, подплыл к лодке и взобрался на борт.

— Раньше ты без лодки приплывала ко мне, — сказал Эндрью.

— Я хочу увезти тебя с собой, — сказала на это русалка.

— Спасибо, но я не уверен, что хочу уехать с тобой, — сказал Эндрью; он был вполне доволен теперешней своей богатой жизнью.

— Я бы отвезла тебя к мысу Дункансби-Хед, — пообещала русалка.

— Не хочу я в Дункансби-Хед, — сказал Эндрью.

— Там, в пещере, — продолжала русалка, не обращая внимания на нелюбезность своего возлюбленного, — я храню все сокровища, которые я нашла когда-то в Пентленд-Фертском проливе. Те драгоценные камни, что я приносила тебе, лишь отблеск этих несметных сокровищ, и все они хранятся в пещере у мыса Дункансби-Хед.

— А ты правду говоришь? — не поверил Эндрью. — Может, ты мне сказки рассказываешь, чтобы заманить меня?

Русалка уверила его, что ничего не придумала, а сказала чистую правду. Рассказ о несметных сокровищах совсем вскружил голову молодому человеку, и Эндрью согласился поехать с ней.

Хотя на лодке не было ни парусов, ни весел, она летела вперед словно по волшебству, и очень скоро они приплыли к огромной пещере. Русалка бросила серебряный якорь и предложила Эндрью сойти с лодки и спуститься в мрачную пещеру.

Эндрью вдруг начало клонить ко сну, и, войдя в пещеру, он лег на песчаный пол, положил голову на камень и заснул. Сколько он проспал, он сам не знал, но, когда проснулся, лунная дорожка уже легла от входа через всю пещеру, осветив сверкающие груды драгоценных камней, сваленных в дальнем углу.

Эндрью тут же вскочил на ноги и кинулся в тот угол, уже прикидывая в уме, сколько камней он сможет унести с собой. Однако когда он погрузил руки в груду холодных, горящих бриллиантов, он вдруг заметил, что кисти его рук схвачены тонкой, но прочной золотой цепью, достаточно длинной, чтобы он мог дотянуться до драгоценностей, но не настолько длинной, чтобы он мог выйти из пещеры.

В отчаянии он огляделся, ища глазами русалку. Она сидела на толстом бревне, увитом морскими водорослями, у входа в пещеру.

— Зачем ты приковала меня цепью? — спросил ее Эндрью. — Ты пошутила?

Русалка покачала головой.

— Больше я тебе не верю, — сказала она. — Ты разорвал невидимую цепь нашей любви. Но эту золотую цепь не разорвешь. Теперь ты навсегда мой…

Вот как наказала русалка молодого Эндрью за неверность.

Отважный охотник Финлей

В далекие-далекие времена в диких горах на самом севере Шотландии жил со своей юной сестрой отважный охотник по имени Финлей.

Каждое утро Финлей уходил с собаками на охоту — за благородным оленем, за куропаткой или за горным зайцем, а сестру оставлял дома. И каждый раз, уходя из дому, он наказывал ей поддерживать огонь в очаге и не открывать окошко, что смотрит на север.

Там, на севере, за снежной вершиной горы в глубокой пещере жили злые великаны. Эти великаны очень любили холодный северный ветер и терпеть не могли жаркий огонь в очаге.

Самой злой и хитрой в семье великанов была старая Кэйллих.

Ходил слух, что в горной пещере великанов хранятся огромные сокровища и даже волшебные предметы, однако никто еще не отважился подняться за ними туда.

А надо вам сказать, что сестра Финлея была очень безрассудная девушка. Ей никогда не приходилось видеть не только самих великанов, но даже их следов. А что она не могла увидеть собственными глазами, в то она не хотела верить. И потому, уходя из дому, она даже не думала подбросить торфа в огонь, а если дымил очаг, она, нимало не смущаясь, открывала настежь окошко, глядящее на север, чтобы выпустить дым.