Уильям Николсон - Последнее пророчество Страница 52

Все утро стражники вокруг обезьяньего фургона наблюдали за проделками дикого серого кота. Кот забирался на крышу одного из фургонов и презабавнейшим образом бросался вниз. Они пытались приласкать животное, предлагали ему пищу, но кот не обращал на стражников никакого внимания. Вот и сейчас он взобрался на крышу фургона и приготовился спрыгнуть вниз.

Вскоре со стороны Высшего Удела начали доноситься крики и грохот. Стражники повернулись, чтобы посмотреть, что происходит. Кот тоже глядел в сторону озера. Люди в фургонах перепугались и потянулись друг к другу, взявшись за руки. Так как грохот становился все громче, стражники разволновались. Они переводили взгляд с рабов, запертых в клетках, на город за озером и обратно, словно понимая, что должны что-то сделать, но не знали, что именно. Пинто Хаз внимательно и спокойно наблюдала за сторожами из клетки, крепко держась за руки своих соседей, – это придавало ей смелости.

Наконец появился ее отец. Он бежал вниз по склону холма, крича стражникам:

– Эй! Неужели не слышите? Все кончено! Теперь вы можете отпустить их!

В ответ стражник посмотрел на Хаза испуганно. Он был лумасом и соображал очень медленно.

– Отпустить их? – спросил он.

– Доставайте ключ, – настаивал Анно. – Отоприте клетки.

– Отпустить? – переспросил стражник.

Ветер донес из-за озера струю едкого дыма. Один из рабов в фургоне, где сидела Пинто, увидел дым и вскрикнул:

– Смотрите! Горит!

– Нет! – закричал Анно. – Молчи!

Но было слишком поздно.

Стражник из лумасов повернулся к своему товарищу и произнес:

– Горит! Горит!

Широкими ноздрями стражники втягивали дым и, слушая отдаленные вопли, сами начали что-то выкрикивать. Казалось, всеобщее помешательство тоже лишило их разума.

– Горит! – орали стражники, подпрыгивая, словно дети. – Горит! – Они принялись хохотать. Один из стражников подошел к костру, вытащил горящую палку и показал ее другому: – Горит!

– Горит! – согласился тот, яростно кивая.

Анно бросился наперерез стражнику, направлявшемуся к обезьяньему фургону. Стражник даже не притормозил. Свободной рукой он наотмашь ударил Хаза, который, задохнувшись, повалился на землю. Стражник сунул горящую палку в сухие щепки под фургоном, где сидела Пинто. Вместе со всеми девочка пыталась просунуть пальцы в решетку, чтобы отпихнуть палку, но ячейки были слишком малы. Сухие щепки уже занялись. Серый кот учуял это и соскочил с крыши фургона.

Радостные и взволнованные лумасы наблюдали за происходящим. Приплясывая, они жестами изображали, как пленники будут заживо гореть в огне. Они находили, что все это очень забавно. Люди в фургоне отползали от пламени. Пинто не отрывала глаз от отца и не издавала ни звука.

Дамбу запрудили люди, бегущие из горящего города. Мампо потребовалось некоторое время, чтобы пробить дорогу себе и своим товарищам. Давка все усиливалась из-за большого количества награбленных вещей. Люди тащили узлы с серебряной посудой и платьями, рулоны постельных принадлежностей и даже железную кровать. Там, где на пути образовывались пробки, горожане лезли прямо по тем несчастным, которые загораживали проход, и затаптывали их насмерть. Многие забрались на низкую балюстраду, деревянные перила не выдержали и неожиданно проломились в нескольких местах. Люди упали в холодные воды озера. Те, кто не умел плавать, некоторое время кричали и бились, но так как никто не обращал на них внимания, их крики скоро стихли.

На склоне холма над обезьяньим фургоном Креот управлял повозкой с дневным надоем молока, ведя стадо коров. Анно Хаз позвал его в путешествие, и бывший император захватил с собой коров, фургон и четыре больших бидона молока. Сначала Креот услыхал возбужденное мычание коров. Затем увидел горящий город. Потом услышал крик Анно:

– Креот! Молоко!

Креот не мог понять, чего от него хочет Анно. Внезапно он увидел, что в одном из фургонов люди сгрудились в углу, а огонь уже подбирается к ним, в то время как лумасы танцуют и смеются.

– На огонь! – прокричал Анно. – Опрокинь молоко на огонь!

– Клянусь бородой моего предка! – пробормотал Креот.

Он остановил повозку, спрыгнул вниз и побежал к бидонам молока, стоящим сзади. Бидоны были тяжелыми, но Креот, обхватив один сосуд обеими руками, смог его вытащить. Оглядываясь на смеющихся стражников и пошатываясь, бывший император выволок бидон из повозки и наклонил его. Жирное молоко хлынуло потоком, и на дороге образовалась белая лужа. От смеха стражники сложились вдвое и принялись с криками шлепать по луже. Люди в фургоне завопили, почувствовав, что огонь подобрался к ногам.

Креот шлепнул себя по лицу.

– Я опозорил моих предков! – всхлипнул он. – Ну почему я такой бестолковый?

– Помоги мне.

Анно уже добрался до фургона и сражался со вторым бидоном, но емкость была слишком тяжела для него. Креот заспешил к Хазу и сильными руками обхватил сосуд. Анно направлял его, наклоняя бидон. На этот раз, шипя и пузырясь, жидкость пролилась на огонь, загасив часть пламени. Сильный запах пригоревшего молока наполнил воздух.

Стражники перестали смеяться и удивленно вытаращились. Затем с гневным ревом один из них вытащил меч и бросился на Креота, а другой взял связку сухих щепок, чтобы снова разжечь огонь. Меч взлетел вверх, заставив бывшего императора Араманта съежиться за перевернутым бидоном, а затем опустился вниз, рубанув по воздуху. Креот забрался под повозку. Разочарованный стражник двинулся вокруг, пытаясь достать Креота мечом, в то время как тот старался укрыться за колесами.

Дымок заметил, что второй стражник понес дрова к фургону, и понял, что будет делать. Охранник находился достаточно далеко, но кот был взбешен. Целое утро эти два дурачка насмехались над его неумением летать. А сейчас они потешаются над людьми, которым предстоит сгореть заживо. Собрав все силы, кот выгнул спину и бросился вниз. Выпустив когти, он пронесся по воздуху, дальше, быстрее, выше, чем когда-либо ранее, и приземлился на лицо стражника. Расцарапывая щеки и шею человека когтями, кот заставил его споткнуться и выпустить из рук дрова.

– Ай-ай-ай! – завизжал стражник, сдирая зверя с лица. Дымок упал на землю и удивленно оглянулся. Как он мог прыгнуть так далеко? Как он вообще мог сюда допрыгнуть? «Неужели я летал? Так это и есть полет?» Раздался крик стражника с мечом. Он так увлекся охотой за Креотом, что не заметил, как появились другие рабы. Мампо нанес ему один смертельный удар – охранник даже не понял, что на него напали. Второй стражник, услышав вопль своего товарища, обернулся как раз для того, чтобы увидеть летящий кулак Мампо, – и все было кончено.

Анно уже снимал ключ с пояса мертвого стражника. Бомен подошел к фургону и сквозь решетку дотронулся до Пинто. Аира Хаз заключила Кестрель в объятия.

Дверь фургона отворилась, и перепуганные пленники вырвались на свободу. Пинто подождала, пока все покинули фургон, и позволила отцу вынести себя на руках. Несколько бесценных мгновений она, Анно, Аира, Кестрель, Бомен и Мампо молча стояли, прижавшись друг к другу.

Затем Анно произнес:

– Пора.

Зохон стал единоличным правителем Высшего Удела, если можно говорить об управлении разбитым, разграбленным и горящим городом. Но командиру гвардии не было дела до красот Домината. С мрачным удовлетворением наблюдал он, как изящные здания под куполами горят и разрушаются. Пусть Высший Удел со всеми своими чудесами погибает. Пусть люди режут друг друга. Он, Зохон, правитель Домината, покоритель мира, держал в голове другую, более высокую цель. Во главе непобедимой гвардии он с триумфом возвратится в Обагэнг и там провозгласит себя новым верховным правителем – Зохонной из Гэнга. Только бы найти свою возлюбленную, свою истинную невесту, ту, которая узаконит его притязания на власть и принесет радость в его гордое сердце: Сияние Востока, Жемчужину Совершенства и Усладу Миллионов Глаз.

Однако ее нигде не было. Люди Зохона обыскивали комнаты. Они нашли тело Ортиза, но Йодиллу так и не обнаружили.

– Кто-то украл ее! – бушевал Зохон. – Кто-то прячет ее от меня!

Несчастный великий визирь вместе с королевским предсказателем ползали перед ним на коленях. У Озоха Мудрого от ужаса заплетался язык.

– Где она? – вопил Зохон. – Говорите немедленно!

– Я не знаю, – скулил Барзан.

Зохон вытащил молот, перевернул его острым лезвием и полоснул по тунике Барзана. Великий визирь вскрикнул. Лезвие оставило надрез на ткани, и кровь засочилась по телу.

– Недостаточно глубоко?

– Клянусь, клянусь, я не знаю. – От боли и страха Барзан рыдал, как ребенок.

Зохон посмотрел на него с отвращением.

– Где твоя мужественность? Встань прямо!

Барзан попытался выпрямить согнутую спину.

– Думаешь, такой червяк, как ты, может противостоять мне? Распознаешь ли ты истинное величие, когда оно находится перед тобой?