Жорж Санд - Королева Квакуша Страница 6

Она сняла их с себя, положила в шкатулку, пошла ко рвам и заглянула в шалаш, думая найти там Геба.

— Вы ищете лебедя? — спросил, ее садовник. — Он улетел. На заре я видел, как он взвился за стаей диких лебедей, которые здесь пролетали. Я вам часто говорил, барышня, что нужно бы подломить ему кончик крыла, вам не угодно было меня послушать, вот он и улетел.

— Тем лучше, — сказала Маргарита, — потому что он теперь счастлив на свободе, но в то время, как он улетал, не заметили ли вы чего-нибудь около рвов высокого тростника?

— Тростника? Еще бы! Я беспрестанно смотрю за чистотою, и сегодня еще повыдергал все отростки, которые пробиваются вокруг бассейнов, и усыпал все песком.

Маргарите сначала показалось, что на песке точно следы лягушачьих лап, отпечатавшихся во время неистового танца Квакуши. Но вглядевшись внимательно, она узнала следы павлинов, приходивших обыкновенно копаться в земле.

В то же время она услыхала шум проезжавших лошадей и, взглянув, узнала на подъемном мосту своего кузена Пюиперсе, уезжавшего в сопровождении своих слуг. Она совершенно о нем позабыла и нисколько не огорчилась его отъездом. Она могла заставить его вернуться одним словом. Она это знала и на мгновение задумалась, потом пожала плечами и равнодушно смотрела на удалявшегося полковника.

Возвратившись домой, она увидела служителей замка, собравшихся на крыльце и деливших между собою то, что уезжая драгунский полковник бросил им на водку. Они роптали, что им приходилось не более, как по одному су.

— Может быть, он намерен возвратиться, — подумала Маргарита, — оттого он их и наградил так мало, а может быть он очень беден, а в таком случае его нельзя и винить.

— Виделась ли ты с своим кузеном? — спросила ее г-жа Иоланд, когда она вошла к ней с шоколадом — Остается он у нас или нет?

— Я его видела издали, когда он уезжал, бабушка, но с ним не говорила.

— Отчего же?

— Сама не знаю! Может быть оттого, что я слишком была встревожена сном, который хочу вам рассказать. Но так как этот сон или видение был следствием смутного воспоминания сказки о волшебной лягушке, которая меня усыпляла, я вас попрошу повторить мне ее как в детстве.

— Я едва ее помню, — отвечала г-жа Иоланд, — мне тем труднее передать тебе ее без изменения, что я при рассказе каждый раз изменяла ее. Погоди, я, может быть, и припомню… Жила-была в этом замке прекрасная наследница, которую звали…

— Ранаидой, — воскликнула Маргарита.

— Совершенно верно, — сказала бабушка, — она была волшебницею…

— И вышла замуж за прекрасного принца… скажите-ка его имя, добрая мама!

— Постой, дай припомнить!.. Вспомнила — принц Роланд!

— Теперь мне понятно, что я во сне видела эту сказку, но так ясно, как будто все происходило перед моими глазами.

— А конец?

— Ужасный! Лягушка, желая принять человеческий образ…

— Так надувалась, так надувалась, что наконец и лопнула?

— Именно так.

— А для развязки тебе послужила басня, которую ты учила в одно и то же время, потому что мне никогда не приходилось кончать сказку, которая тебя усыпляла ранее развязки.

В это самое мгновение сильный порыв ветра принес в комнату множество сухих листьев и соломинок. Маргарита пошла затворить окно и увидела на нем листок исписанной и разорванной бумажки. Он походил на черновое письмо, и она собиралась бросить его за окно, как вдруг увидела на нем свое имя. Тогда она подала его бабушке, которая взяла его и, внимательно рассмотрев, передала ей обратно, говоря:

— Это начало письма твоего кузена к матери. Ветер занес его из комнаты, которую он занимал, а так как мы с тобою в настроении верить духам, то не худо поблагодарить домового, которому, вероятно, мы обязаны открытием тайны твоего кузена. Я разрешаю тебе прочесть это письмо.

“Милая матушка, простите все мои глупости, которые я надеюсь скоро загладить, женясь на Маргарите. Я узнал, что она наследница всего состояния старой тетушки и потому решаюсь вступить с нею в брак. Девочка самая безобразная, настоящая лягушка, или скорее похожа на зеленую жабу, а ко всему этому страшная кокетка и без ума от меня, но так как мы с вами в долгах, то…

Черновое письмо этим и кончалось, но для Маргариты этого было довольно, она молча смотрела на раздраженную бабушку, которая совершенно убедилась в дурных свойствах своего племянничка. Маргарита сказала ей:

— Не будем досадовать, добрая мама, а лучше посмеемся надо всем случившимся. Я совсем не влюблена в кузена, и меня нисколько не оскорбляет его тщеславие. Вчера вечером вы мне велели хорошенько поразмыслить. Не знаю, размышляла я или просто спала, но в моих сновидениях мне представлялось то, что послужило мне прекрасным уроком.

— Что же ты видела во сне, дитя мое?

— Я видела лягушку, рядившуюся в богатые изумруды, она обмахивалась веером, танцевала сарабанду, красовалась и, наконец, лопнула. Она мне казалась такою смешною, и я не хочу походить на нее… Я видела еще прекрасного лебедя, скрывшегося за солнечными лучами, он мне сказал: “Ты найдешь счастье лишь с тем, который полюбит тебя без всяких украшений.” Я хочу последовать его совету.

— И будь уверена, что тебя каждый полюбит такою, какою создал тебя Господь, — отвечала г-жа Иоланд, целуя ее, — потому что заслуженное счастье — лучшее украшение.