Константин Арбенин - Заявка на подвиг: Сказочное повествование Страница 6

– Ну ладно, пойдем! – Барон Николай одернул оруженоску, которая уж слишком увлеченно уставилась на не своего рыцаря. – Об остальном узнаем из новостей.

И он сгрузил на нее сверх оружия еще и бесполезный теперь шлем.

Какой-то неприятный осадок остался на душе барона Николая после этого неудачного марш-броска. Как будто он дал осечку, как будто у него что-то перехватили и принизили его рыцарское достоинство, как будто отняли у него кусочек славы и полкоролевства в придачу. Впрочем, зачем ему слава и полкоролевства? У него и так есть все, что нужно рыцарю: оруженоска, конь, крыша над головой. А летние доспехи – дело наживное. И все же что-то не давало ему покоя. На следующее утро он даже не включил чудо-ящик и не стал слушать радио. Только выйдя из ванной и увидав, как донья Маня читает газету, он с деланным равнодушием спросил:

– Ну, чем там закончилось дельце? Рыбу зажарили?

– Ничего не понимаю... – смятенно произнесла оруженоска, отрывая взгляд от газетного листа.

Ее тревожный тон как-то сразу положительно подействовал на рыцаря: он почувствовал, что его достоинство не совсем еще втоптано в грязь, и очень сильно воспрянул.

– И что же там такое непонятное? – спросил он, молодецки растирая свой животик полотенцем.

– Тут написано, – стала рассказывать донья Маня, – что Дон Капитон вовсе не сражался с рыбой... Что рыбу никто в парке не нашел, что она прячется. Что это, оказывается, не так-то просто – разыскать там рыбу...

– Ну и? – заинтересовался рыцарь.

– И он – этот Дон Капитон – теперь вселился в пряничный дворец, и будет там жить, пока не обнаружит в парке рыбу и не уничтожит ее.

– А как же дети? – не понял рыцарь. – Где они будут теперь творить?

– Вот именно: где и что?! – вскрикнула донья Маня, потом скривила губы и беззвучно зарыдала в газету. – Детям теперь одна дорога – на улицу... Мы этот дворец... с таким трудом... выбивали...

– Ну, может, им предоставят другой дворец, – предположил барон Николай.

– Как же! Держи карман! – плакала донья Маня. – Специально все сделали, пока каникулы: дети в лагерях, педагоги в отпуске, весь персонал тоже черт знает где... Приедут в августе, а тут – ни кола, ни дворца...

– Слушай, чего ты все время ревешь! – укорил ее барон Николай. – У тебя что – рыцаря нет, что ли!

Оруженоска подняла глаза и удивленно уставилась на обернутого полотенцем рыцаря.

– Прости, – всхлипнула она, – это я машинально. Все никак не привыкну, что рядом со мной теперь есть... настоящий рыцарь, все забываю... что я не одна...

Они вновь явились к воротам парка, когда уже изрядно потемнело. Барон Николай на этот раз не надел доспехов, а пошел налегке – в потертых джинсах, в толстовке, – и теперь все время мерз: земля еще не прогрелась, и вечером холодало рано.

Ворота парка были освещены факелами и крепко заперты, там и сям висели фосфоресцирующие таблички «Частная территория». Двухсотлетние дубы и столетние вязы, знакомые рыцарю с детства, уже не перешептывались о пустяках; рыцарю показалось даже, будто они протягивают свои ветви сквозь прутья ограды и умоляют освободить их. Возле калитки стоял привратник в латах с алебардой в руках, еще двое латников раскидывали кости в охранной будке. Барон Николай и донья Маня в растерянности остановились возле калитки, и привратник, хотя они и не спешили войти, на всякий случай загородил дорогу алебардой.

– Пропуск, – сказал он безо всякого выражения.

– У нас нет пропуска, – ответила оруженоска. – Нам нужно видеть доблестного рыцаря Дона Капитона.

– Приходите завтра в восемь утра, – посоветовал привратник, – их доблесть в это время будет выезжать по делам, вот и поглядите на него издалека.

– Вы не поняли, – продолжала оруженоска, – нам нужно с ним поговорить. У нас к нему дело, нам необходимо кое-что важное выяснить.

Лицо привратника не выразило никаких эмоций. Все так же бесстрастно он пояснил:

– На прием к их доблести надо записываться у секретаря, но хочу предупредить, что очередь очень большая, и аудиенции расписаны на месяц вперед. У их доблести очень много денег, но очень мало времени, поэтому второе он ценит дороже.

Барон Николай и донья Маня опешили. Рыцарь рванулся вперед:

– Эй, служивый, твой хозяин что – доктор? Чего это ради я к нему на прием должен записываться? Плевать я хотел на его деньги. Я, служивый, твоего Дона Капитона хочу вызвать на дуэль! Есть у меня подозрения, что он – порядочная скотина.

Но привратника такие слова не удивили. Он, ничуть не изменившись в лице, ответил:

– Для этого вам нужно записаться на прием к адвокату его доблести, – спорными и раздорными делами занимается именно он. И потом...

Привратник оглядел рыцаря оценивающе, не решаясь высказаться дальше.

– Их доблесть с вами сражаться не будет, – понизил он голос.

– Это почему? – спросила оруженоска.

– Их доблесть принимает вызовы только от равных ему по доблести рыцарей. А у вас, как я вижу, даже соответствующего обмундирования нет. – И он добавил совсем тихо, так, чтобы даже его товарищи в будке не услышали: – Уходите вы, отсюда, ребята, от греха подальше, не связывайтесь...

Видя, что рыцарь и оруженоска продолжают стоять в растерянности, привратник разгладил свои пышные усы и совсем тихо сказал еще кое-что:

– Если только вы принесете рекомендательное письмо от какого-нибудь известного деятеля, от выдающегося лица – их доблесть это страсть как любит. А так – без обмундирования, без рекомендации – совершенно бесполезно.

Рыцарь и оруженоска постояли еще немного неизвестно зачем, помялись, попереминались с ноги на ногу, но никакого чуда не дождались. Тогда оруженоска решительно потянула барона Николая за ремень и, отойдя подальше от калитки, шепнула:

– Я знаю одну прореху в ограде. Если они ее еще не обнаружили, у нас есть шанс!

Они спокойно прошли еще несколько метров, пока не убедились, что охрана больше не видит их, потом скользнули в кусты и долго крались вдоль ограды.

Прореха оказалась на месте – едва разглядели ее в сумерках. Оруженоска легко бочком проскользнула между разогнутых прутьев и поманила рукой рыцаря. А у того возникли непредвиденные сложности: он долго не мог пролезть в дыру, – животик мешал.

– Я ж все-таки рыцарь, а не ниндзя, – сказал он в свое оправдание, когда, пыхтя, догнал в темноте донью Маню.

– Современный рыцарь должен быть гибким, – шепотом заявила оруженоска, кладя на землю чехол с оружием, – в какой-то мере он должен быть и ниндзей.

– Тогда кем же должна быть его оруженоска? – прошептал барон Николай.

И в этот миг они услышали вопль – такой громкий и неприятный, что дубы затрепетали листьями, а вязы зашевелили под землей корнями. Эхо запрыгало между деревьями сотней невидимых мячиков. Это был не звериный, не птичий, не человеческий, это был чудовищный вопль – вопль чудовищно голодного существа!

Оруженоска и рыцарь замерли, оглоушенные такой неожиданностью.

– Говорят, так кричит сухопутная рыба, – дрожащим голосом произнесла оруженоска.

Барон Николай прижал ее к себе – так ему было менее страшно. Донья Маня пальцем указала вглубь парка.

Они увидели, как из темноты к ним прямой наводкой приближаются два светящихся огонька. Но, чем ближе они приближались, тем меньше страха оставалось в бароне Николае. Наконец рыцарь и вовсе вышел из оцепенения, проворно нащупал в кармане кусок ваты, заткнул себе нос и гнусаво спросил донью Маню:

– Ну, чего мы там из оружия захватили? Этот вопрос ободрил оруженоску. Она зашарила руками вокруг себя, но стало уже так темно, что чехол с оружием никак не находился. Чудовище приближалось, рыцарь нетерпеливо разминал ладони, как бы пытаясь ощутить ими рукоять меча или черенок палицы, а донья Маня обшаривала влажную траву и никак не могла найти положенное ей тут оружие. И чем дольше она искала, тем больше кружилась ее голова, и тем меньше оставалось шансов что-нибудь найти.

Огоньки были уже совсем близко, они то расходились слегка в стороны, то снова съезжались к воображаемому рыбьему носу. «А рыба-то – косоглазая!» – подумал барон Николай, плюнул на ладони и встал в специальную рыцарскую стойку, из которой было сподручней разить врага. Но вот только разить пока было нечем: оруженоска суматошно ползала под ногами и только сбивала с толка.

Наконец она наткнулась на какую-то палку, в отчаянии схватила ее и сунула рыцарю в руки. А сама тот час упала на землю и прикрыла голову локтями.

Огоньки приблизились вплотную и оказались такими яркими, что тут же ослепили барона Николая. Он выпустил из рук корягу и зажмурился.

– Стой, руки вверх! – раздалось совсем рядом. – Предъявите документы!

Голос был явно человеческий. Донья Маня подняла голову и вместо чудовища увидела двух рослых латников с фонариками на шишаках.

Не прошло и двадцати минут, как нарушителей частной собственности очень вежливо вышвырнули из тех же главных ворот. Предварительно латники культурно и доходчиво разъяснили рыцарю и его оруженоске, что им не стоит даже надеяться еще раз искать встречи с Доном Капитоном, ибо их внешний вид сильно не понравились начальнику патрульной службы, а он имеет полномочия отказывать в доступе на территорию парка непонравившимся ему лицам, не затрудняя себя объяснением причин. Кроме того, латники самым любезным образом разыскали и вернули визитерам не только чехол с оружием, но и корягу, которой отмахивался рыцарь.