Дино Буццати - Невероятное нашествие медведей на Сицилию Страница 6

Вовсе нет. Всё очень просто. Прошло целых семь дней. После первого штурма медведи были отброшены назад с большими потерями. Они начали готовиться ко второму приступу. Один старый медведь по кличке Умелец был горазд придумывать всякие разные механизмы. Пришёл он к Царю и говорит:

— Плохи наши дела, Государь. В первый раз нам крепко досталось. Достанется и во второй...

— Знаю, Умелец, знаю... — отвечал Леонций. — Плохи дела, хуже некуда.

— Три шкуры с нас спустили, — продолжал Умелец со всей прямотой, — и ещё семь спустят, если только...

— Если только что?

— Если только не выискать с полсотни медведей, которые не боятся высоты. Изволь сам увидеть, Государь, я тут кое-что смастерил...

И повёл он Царя Леонция за семь вёрст на свои придумки смотреть.

В укромном местечке премудрый Умелец с помощью инструментов, собранных где придётся во время похода, наладил прямо-таки завод, ни дать ни взять. И соорудил он на том заводе диковинные машины. Была среди них преогромная пушка. В ней мог поместиться целый телёнок. Была там и гигантская катапульта. Были и длиннющие лестницы, и всякая прочая чертовщина.

— С такими-то штукенциями, — сказал Умелец, объяснив, для чего они нужны, — ей-ей зададим мы им жару.

И задали. Когда медведи снова пошли на штурм, Эрцгерцог даже не удосужился выйти из своих покоев — до того он был уверен, что медведи будут разбиты наголову. Он снял военную форму и облачился в белые наряды с серебристо-алыми кружевами, потому что вечером собирался в театр. А солдатам приказал выдать ещё спиртного для бодрости.

Только вина и огненной воды до утра не хватило. Вы и сами видите, чем дело кончилось.

Медведи прикатили огромную пушкуи главную башню взяли на мушку.Верхом на ядре из пушки лететьвсякий раз отправлялся новый медведь.(Мюнхгаузен тоже — помнишь, дружок? —совершил однажды подобный прыжок).Было и другое хитрое устройство,катапульта с одним необычным свойством:вместо камней и снарядов горящихмедведей пускали в полёт парящий.Чтобы во вражеский стан приземлиться,они в небо взмывали, точно птицы,исполненные решимости и отваги,послушные взмаху пёстрого флага.

Другие медведи, точно крабы,на приставные лестницы карабкались храбро.Но глядите: в правом углу картиныпопадали с лестницы все до едина.От стены на расстоянии в несколько шаговобломки лестницы, тела смельчаков.Лишь один из них чудом остался жив:он еле стоит, голову обхватив,но пройдёт минута, и снова бесстрашноон бросится на штурм, в бой рукопашный.Что же, друзья, замка осада,пожалуй, проходит вполне как надо.Эрцгерцог с генералами планы обсуждают,а медведи даром времени не теряют:двадцать семь из катапульты спланировали на крышу,двадцать три из пушки полетели кто выше,и ровно столько же на стены крутыевскарабкались, лестницы подняв приставные.А что же солдаты? Кто в стельку напилсяи с зубчатых стен, точно тюк, повалился.Другие, забыв приказанья начальства,оставили пост боевой в одночасьеи сгинули где-то в канавах и рвах.Медведи ликуют на полных правах!Вот так из-за чрезмерного самомненияЭрцгерцог снова потерпел поражение.

Глава шестая

Тем временем в столичном театре Эксельсиор на праздничное представление в честь Эрцгерцога собрался высший свет во всём своём блеске и великолепии. Семь дней назад медведей отбросили от стен крепости: чем не повод для веселья? Как не отметить такое событие! Парадный зал сверкал изысканными нарядами дам и пышными костюмами кавалеров. Среди гостей были индийский принц с принцессой, офицеры всех родов войск в парадных мундирах, князи, виконты, маркизы и баронеты. И даже сам Лангравий, хотя мы толком не знаем, кто он такой. Ещё в театре было два важных сановника персидского двора. Был там и профессор Де Амброзиус, инкогнито (вот только как оставаться инкогнито с таким лицом, которое видно за версту?). Он сидел в отдельной ложе, в гордом одиночестве. На голове у него был неизменный метровый колпак.

Программа была составлена исключительно для ублажения Эрцгерцога. Вот что в ней было:

Экзотический танец шести балерин,впридачу мавр, но только один.Несколько глотателей огня и шпаг,которые рот разевают так,что не успеешь и глазом моргнуть —многих предметов уже не вернуть.Еще тигры и львы — совершенно ручные,клоуны - глупые или смешные,акробаты, фокусники, чревовещатели,другие номера, отобранные тщательно.К примеру, диковинка: говорящие блохив цилиндрах и перчатках! Совсем неплохо!Дрессированные лошади, тюлени учёные,слоны — их восемь — белые и чёрные.А также двадцать французских танцовщици... гвоздь программы, небыль из небылиц —все разинут рты, головы задрав —под куполом на проволоке медвежонок Голиаф.И нигде, никогда, хоть за тридевять земель,ты другого такого не сыщешь, поверь.

Ещё утром публика слышала, будто медведи вновь пошли на приступ. Поэтому все были слегка взволнованны. Однако появление в театре Эрцгерцога и Эрцгерцогини при полном параде развеяло опасения. Коль скоро Их Высочества соблаговолили принять участие в представлении, можно было не волноваться: дела, слава богу, идут хорошо. Играл оркестр, балерины порхали, как бабочки, а чревовещатель издавал своим чревом — к удивлению невежд, уверенных, что всё это фокус — такие звуки, какие не издают даже гробницы.

Время от времени Эрцгерцог делал знак своему адъютанту. Тот подбегал стрелой за очередным приказанием.

— Какие новости? — спрашивал Эрцгерцог.

— Всё хорошо, Ваше Светлейшество, — отвечал адъютант, не смея сказать правду о том, что всё было совсем даже не хорошо.

Музыканты продолжали играть, балерины кружились в танце, фокусник извлекал из пустых цилиндров живых кроликов, а чревовещатель вещал животом на всевозможные лады и даже пропел песенку, сорвав аплодисменты. Довольный Эрцгерцог улыбался, ему было весело. Разве всё не складывалось как нельзя лучше?

На самом деле всё летело в тартарары. Медведи уже взяли крепость и прорвались на столичные улицы.

Разгром завершился самым невероятным образом прямо в театре Эксельсиор. Под восторженные аплодисменты публики медвежонок Голиаф уже начал свой головокружительный номер. Он шёл по проволоке на высоте двадцати метров от сцены и при этом крутил китайский зонтик. Тут послышались непривычные голоса. Занавес распахнулся, и сам Царь Леонций во главе небольшого отряда вооружённых медведей появился в партере.

— Ой, да это медведи! — ахнула в ложе третьего яруса невеста Лангравия и со стоном упала без чувств.

— Руки вверх! — рявкнули звери почтенной публике.

Онемев от ужаса, все подняли руки. Кроме балерин, которые до того перепугались, что окаменели, словно статуэтки с поднятыми ножками. Так их потом и запечатлели на фасаде театра, дабы увековечить это историческое событие. Вы и сегодня можете ими полюбоваться.

Но что происходит с Леонцием? Почему, вместо того, чтобы броситься на своего заклятого врага Эрцгерцога, он уставился на медвежонка-канатоходца? Почему он тянет к сцене лапы и шатается, как пьяный?

Вот вам, ребята, загадка: кто скажет,что приключилось с Царем медведей?Почему, позабыв обо всем на свете,он шелохнуться не смеет даже?И среди всех выступающих артистовсмотрит только на мишку-эквилибриста?Вспомните нашей истории начало:уверен, что мишку уже вы встречали.Вы ведь смышленые. Догадались: то некто иной, как пропавший...

— Тони! — выкрикнул не своим голосом Леонций, узнав похищенного сынишку.

Медвежонок тоже распознал голос отца, хотя прошёл не один год. От неожиданности он оступился и чуть было не сорвался вниз. Но Тони был прекрасным артистом. Он тут же восстановил равновесие и продолжил опасную прогулку по проволоке, не забывая вертеть китайский зонтик.

— Папа, папа, — лепетал в ярких лучах прожектора славный медвежонок, которому дали это несуразное имя — Голиаф, чтобы собирать побольше зрителей.

Вдруг послышалось: — Бах! — и все подскочили на месте. Эрцгерцог сразу всё понял и решил отомстить. Он выстрелил в Тони из своего безотказного пистолета с агатовой рукояткой, украшенной драгоценными камнями! А ведь он мог сразиться с Леонцием, своим главным противником. Но нет, Эрцгерцог гораздо хуже, чем о нём думают. Он задумал убить сына Леонция.