Виктор Харин - Путешествие за край земли Страница 6

Альбатрос прокричал:

– Отец Ворон, случилась беда. Погас маяк на одном из далеких берегов. Вернее, маяк-то горит, только погасла искра значения маяка, его душа, она была украдена. И, дабы ее вернуть, мы прилетели к тебе за советом. В изначальные времена душой маяка служил волос с головы Отца Солнца. Мы хотим пройти к истокам сказки. Посоветуй, как нам быть.

– Вот теперь-то я вспомнил тебя, юноша, – проговорил Отец Ворон, обращаясь к альбатросу. – Ведь именно ты на заре веков по глупости своей и по наущению женщины вырвал волос из головы Отца Солнца? Знаешь ли ты, сколько бед принес в этот мир твой отчаянный поступок?

– Да, это был я, – тихо проговорил альбатрос. – Оправданием мне служит лишь то, что делал я это во имя и ради любви. Я спас влюбленных, принес в мир немного света и тепла. Да, я виноват. Я был молод и горяч. Но неужели ты, Отец Ворон, забыл, что значит быть молодым и любить?

Голос альбатроса звучал все громче и громче. Последний звук эхом отразился от разбросанных вокруг камней и затих в звенящей тишине.

Ворон на минуту задумался:

– Ты прав. Конечно, прав. Но я не могу забыть того, что случилось после.

– Отец Ворон, а что случилось после? – не удержался Мартин.

– Когда Отец Солнце спустился на ту сторону земли и сел в свою ладью, он не заметил потерю волоса. И не знал, что силы его огня уже не хватит для битвы с темными полчищами демонов, охранявших Великого Змея. Он был побежден впервые с момента основания мира, и заключен в тюрьму. На земле воцарился мрак и холод. Реки, моря и океаны замерзли. Дули промозглые ветры, сыпался снег. Снега выпало так много, что он покрыл всю землю. И тогда старейшины мира выбрали меня для того, чтобы я проник в темное царство и вызволил Отца Солнце на поверхность.

Незаметной тенью скользил я по той стороне земли, благодаря тому, что самого рождения был иссиня-черным, как сама тьма.

В самой глубокой пещере я нашел темницу, где ждал избавления Отец Солнце. Он сильно страдал. Увидев меня, он обрадовался и рассказал, как открыть двери. Для этого мне нужно было выкрасть ключи, которые висели на шее у неспящего Великого Змея. Я подкрался и закрыл его глаза своими крыльями, так что он и не заметил окутавшую его темноту и посчитал, что все в порядке. Бесшумно я снял с его шеи связку ключей и полетел обратно к темнице, выпустил Отца Солнце из плена, но он был так слаб, что мне пришлось нести его на своих плечах. Его жар опалил мне голову, с тех пор она седая. Я вынес его на священную гору, где горит Негасимый Огонь. Отец Солнце немного отогрелся, сел в свою колесницу и помчался по небу. И так силен был его праведный гнев, что снега в одночасье растаяли. Вода затопила землю, многие погибли, но часть спаслась на вершине Священной горы.

Увидев, что он натворил, Отец Солнце опечалился. Он воззвал к своей Небесной Матери с мольбой о помощи. Небесная Мать обернулась уткой и, спустившись на землю, нырнула в глубины океана. С третьей попытки ей удалось добраться до земли. Она ухватилась за эту землю и вытащила ее на поверхность. Но земля была мокрой, и все на ней было мокрым. Люди, расселившись по земле, ходили в мокрой одежде, если сырую пищу, отчего многие болели и умирали. Тогда Отец Солнце попросил меня лететь на Священную гору, и взять у стерегущего Негасимый Огонь Инмара язычок пламени, и отдать его людям. Но Инмар был не в духе и наотрез оказался поделиться. Тогда мне пришлось пойти на хитрость. Я пел и плясал перед ним, пока великого кузнеца не сморил сон. Вы бы слышали, как я пел. Ни одна птица так не пела и петь не будет. Я пел и плясал, пока не сорвал голос, пока Инмар не закрыл глаза. И только он заснул, я окунул лучину в Негасимый Огонь, отнес ее на землю и дал людям. С тех пор в каждом людском очаге горит часть Негасимого Священного Огня, а вороны не могут петь и только каркают.

Вот что случилось после похищения всего одного волоса Отца Солнце. И боюсь, что он не позволит этому произойти еще раз.

– И что же нам делать? – расстроился Мартин.

– Не знаю, – вздохнул Отец Ворон, и остров заходил ходуном. – Мне нужно подумать.

Ворон нахохлился и затих. Казалось, что он опять впал в спячку. Мартин снова почувствовал холод и начал прохаживаться из стороны в сторону. Снег скрипел под ногами, альбатрос дремал, засунув голову под крыло. Мартин потерял счет времени, но тут ворон встрепенулся.

– Кхе-кхе! – прокашлялся он. Альбатрос высунул голову, а Мартин перестал прохаживаться, оба с интересом посмотрели на Отца Ворона.

– Кажется, я придумал.

– Что? Что? – в один голос воскликнули Мартин и Отец Альбатрос.

– Кажется, я придумал, – повторил ворон. – Нужно предложить дар, равнозначный по силе и значимости. Дар, который поможет Отцу Солнце в его вечной битве.

– И что может быть равнозначной заменой? – насупившись, пророкотал альбатрос.

– Я не знаю. Могу только предположить, что это может быть дар Света. Дар Тепла, дар Огня… Да! Дар Огня! Придумал! – крикнул ворон. От его голоса с противоположного склона горы обрушилась лавина. – Нужно принести ему в дар ветку Негасимого Священного огня.

– А где ее взять, эту ветку? – спросил Мартин.

– Взять ее можно у Инмара, – помрачнел альбатрос. – А он после «подвига» Отца Ворона глаз с него не спускает.

– Отец Ворон, а разве в каждом огне, что горит в наших домах, в каждом очаге, камине, печи – нет частицы Негасимого Священного Огня? Почему бы не зажечь огонь самим? – предположил Мартин.

– Потому что часть – не сам Священный Огонь. Первородный дух Огня, неукротимый, негасимый. Вместе они смогут победить в опасном путешествии на темной стороне земли, – ответил ворон.

Альбатрос усмехнулся:

– Отец Ворон, а сам ты не хочешь вспомнить старые добрые времена? Выпить чаю со стариком Инмаром, уговорить его отдать нам ветку Негасимого Священного Огня? Я могу быстренько слетать за печеньем и малиновым вареньем. А может быть, ты просто повторишь подвиг? Или опасаешься за свои перья?

– Слишком стар я стал для этой суеты, провожу время в тишине и покое, наедине со своими размышлениями, – ответил ворон. – Но я могу послать с вами проводника. Одного из моих правнуков. Он, конечно, слишком молод, но быстр на ум и скор на язык. Он проводит вас до Священной горы и поможет поговорить с Инмаром.

– Хорошо, мы понимаем. Зови своего правнука, – согласился альбатрос.

– Карак! Карак! Услышь мой призыв. Лети ко мне, – крикнул ворон, и земля вокруг задрожала.

– Ты звал меня пр-редок? – раздался голос позади Мартина. – Я пришел.

Обернувшись, он увидел, как с ближайшего валуна спрыгнул ворон, до этого остававшийся незамеченным.

– Как это ты, пройдоха, оказался здесь раньше, чем я тебя позвал? – сурово спросил Отец Ворон.

– Уважаемый пр-редок, ты так шумел и хлопал кр-рыльями, что я за сто миль услышал, что ты пробудился, и подумал, что р-раз Отец Вор-рон проснулся, значит, на это была пр-ричина. И не поинтер-ресоваться этой пр-ричиной было бы вер-рхом глупости. Я сразу устр-ремился сюда и, видимо, не ошибся.

Альбатрос одобрительно хмыкнул.

– Что я вам говорил? – довольно пророкотал Отец Ворон. – Этому птенцу червяка на крыло не клади, проглотит вместе с крылом.

– Это такой вороний юмор, – подмигнул Мартину альбатрос.

– И много ли ты успел подслушать? – сурово спросил Карака Отец Ворон.

– Достаточно, чтобы понять: если меня не ощиплют и не зажар-рят на гр-риле, то есть все шансы пр-рославить вор-роний р-род на века.

– Карак! Отправляйся с ними, проводи до Священной горы. Я рассчитываю на твою смышленость и изворотливость. Я буду молить стихии о твоем благополучии. Если что случится, посылай весточку на крыльях ветра, и мы придем на помощь.

Глава четвертая

Новая задача

Мартин сидел на кухне. На улице сгустились сумерки. Ворон прогуливался по столу туда-сюда, с любопытством поглядывая на Августу, а та суетилась вокруг внука.

– И что сказал Отец Ворон? – спросила она, налив уже третью по счету кружку какао и ставя ее перед Мартином.

– Он сказал, что нам нужно добыть ветку Негасимого Священного Огня и отдать ее Отцу Солнце в обмен на волос, – проговорил Мартин с набитым ртом. Он проголодался, замерз и сейчас ел с таким аппетитом, что бабуля была очень удивлена. Обычно Мартина приходилось уговаривать поесть, а сейчас он ел за троих и не привередничал, как обычно.

Альбатрос принес его домой перед заходом солнца и улетел по своим делам, пообещав вернуться к утру. Карак остался с мальчиком, не потому, что у него не было своих дел, ему было любопытно. За свои тысячу с небольшим лет он так по-настоящему и не общался с людьми, предпочитая одинокие странствия или шумные вечеринки ровесников, которые не всегда заканчивались мирно. Зато по выпутыванию из затруднений ему не было равных.

– Но это будет невероятно трудно, даже невозможно… – задумчиво сказала Августа.