Арабские сказки - Книга тысячи и одной ночи Страница 68

О господин, эти значительные траты и богатые подарки уничтожают деньги", — сказал он потом.

И когда Нур-ад-дин Али услышал от своего поверенного Эти слова, он посмотрел на него и ответил: "Из всего, что ты сказал, я не буду слушать ни слова! Я слышал, как поэт говорил:

Коль есть у меня в руках богатство и я не щедр,Пусть будет рука больна и пусть не встает нога!Подайте скупого мне, что славен стал скупостью,И где, покажите, тот, что умер от щедрости!"

"Знай, о поверенный, — прибавил он, — я хочу, чтобы, если у тебя осталось достаточно мне на обед, ты не отягощал меня заботой об ужине".

И поверенный ушел от него своей дорогой, а Нур-ад-дин Али предался наслаждениям, ведя приятнейшую жизнь, как и прежде, и всякому из его сотрапезников, кто ему говорил: "Эта вещь прекрасна!" — он отвечал: "Она твоя как подарок". А если другой говорил: "О господин мой, такой-то дом красив!" Нур-ад-дин отвечал ему: "Он подарок тебе".

И Нур-ад-дин до тех пор устраивал для них трапезу в начале дня и трапезу в конце дня, пока не провел таким образом год. А через год, однажды, он сидит и вдруг слышит: девушка Анис аль-Джалис произносит стихи:

"Доволен ты днями был, пока хорошо жилось,И зла не боялся ты, судьбой приносимого.Ночами ты был храним и дал обмануть себя,Но часто, хоть ночь ясна, случается смутное".

Когда она кончила говорить стихотворение, вдруг постучали в дверь, и Нур ад-дин поднялся, и кто-то из его сотрапезников последовал за ним, а он не знал этого. И, открыв дверь, Нур-ад-дин Али увидел своего поверенного и спросил его: "Что случилось?" И поверенный отвечал: "О господин мой, то, чего я боялся, — произошло". — "А как так?" — спросил Нур-ад-дин, и поверенный ответил: "Знай, что у меня в руках не осталось ничего, что бы стоило дирхем, или меньше, или больше, и вот тетрад с расходами, которые я произвел, и записи о твоем первоначальном имуществе".

И, услышав эти слова, Нур-ад-дин Али опустил голову к земле и воскликнул: "Нет мощи и силы, кроме как у Аллаха!"

Когда же тот человек, который тайком последовал за ним, чтобы подслушать, услыхал слова поверенного, он вернулся к своим друзьям и сказал: "Что станем делать? Нур-ад-дин Али разорился".

И когда Али Нур-ад-дин вернулся к ним, они ясно увидели у него на лице огорчение, и тут один из сотрапезников поднялся на ноги, посмотрел на Нур-ад-дина Али и спросил: "О господин, может быть ты разрешишь мне уйти?" — "Почему это ты уходишь сегодня?" — спросил Нур-ад-дин, и гость ответил: "Моя жена рожает, и я не могу быть вдали от нее. Мне хочется пойти к ней и посмотреть ее". И Нур-ад-дин позволил ему.

Тогда встал другой и сказал: "О господин мой Нур-ад-дин, мне хотелось бы сегодня быть у брата — он справляет обрезание своего сына".

И каждый стал отпрашиваться, с помощью выдумки, я уходил своей дорогой, пока не ушли все, и Нур-ад-дин Али остался один.

И тогда он позвал свою невольницу и сказал ей: "О Анис аль-Джалис, не видишь ты, что меня постигло?" — и рассказал ей, о чем говорил ему поверенный. А она отвечала: "О господин, уже много ночей назад намеревалась я сказать тебе об этих обстоятельствах, но услышала, что ты произнес такие стихи:

Коль щедро дарит тебя мир здешний — и ты будь щедрНа блага его ко всем, пока не изменит жизнь.Щедроты не сгубят благ, пока благосклонна жизнь,Когда ж отвернется жизнь, скупым не продлить ее.

И когда я услышала, что ты произносишь эти стихи, я промолчала и не обратила к тебе речи".

"О Анис аль-Джалис, — сказал ей Нур-ад-дин Али, — ты знаешь, что я раздарил свои деньги только друзьям, а они оставили меня ни с чем, но я думаю, что они не покинут меня без помощи". — "Клянусь Аллахом, — отвечала Анис аль-Джалис, — тебе не будет от них никакой пользы".

И тогда Нур-ад-дин воскликнул: "Я сейчас же пойду и постучусь к ним в дверь, быть может, мне что-нибудь от них достанется, и я сделаю это основой своих денег и стану на них торговать и оставлю развлечения и забавы".

И в тот же час и минуту он встал и шел, не останавливаясь, пока не пришел в тот переулок, где жили его десять друзей (а все они жили в этом переулке). И он подошел к первым воротам и постучал, и к нему вышла невольница и спросила его: "Кто ты?" — и он отвечал ей: "Скажи твоему господину: "Нур-ад-дин Али стоит у двери и говорит тебе: "Твой раб целует тебе руки и ожидает твоей милости".

И невольница вошла и уведомила своего господина, но тот крикнул ей: "Воротись, скажи ему: "Его нет!" И невольница вернулась к Нур-ад-дину и сказала ему: "О господин, моего господина нет".

И Нур-ад-дин пошел, говоря про себя: "Если этот, сын прелюбодеяния, и отрекся от себя, то другой не будет сыном прелюбодеяния". И он подошел к воротам второго друга и сказал то же, что говорил в первый раз, но тот тоже сказался отсутствующим, и тогда Нур-ад-дин произнес:

"Удалились те, кто, когда стоял ты у двери их,Одарить тебя и жарким могли и мясом".

А произнеся этот стих, он воскликнул: "Клянусь Аллахом, я непременно испытаю их всех: может быть, среди них будет один, кто заступит место их всех!" И он обошел этих десятерых, но никто из них не открыл ему двери и не показался ему и не разломил перед ним лепешки, и тогда Нур-ад-дин произнес:

"Когда преуспеет муж, подобен он дереву,И люди вокруг него, покуда плоды на нем.Но только исчезнет плод, как тотчас уходят все,Оставив страдать его от пыли и зноя дней.Погибель да будет всем сынам этих злых времен!Среди десяти никто не чист помышлением".

Потом он вернулся к своей невольнице (а его горе увеличилось), и она сказала ему: "О господин, не говорила ли я, что они не принесут тебе никакой пользы!" И Нур-ад-дин отвечал: "Клянусь Аллахом, никто из них не пока; ал мне своего лица, и ни один из них не признал меня". И тогда она сказала: "О господин, продавай домашнюю утварь и посуду, пока Аллах великий не приуготовит тебе чего-нибудь, и проживай одно за другим".

И Нур-ад-дин продавал, пока не продал всего, что было в доме, и у него ничего не осталось, и тогда он посмотрел на Анис аль-Джалис и спросил ее: "Что же будем делать теперь?" — "О господин, — отвечала она, — мое мнение, что тебе следует сейчас же встать и пойти со мною на рынок и продать меня. Ты ведь знаешь, что твой отец купил меня за десять тысяч динаров; быть может, Аллах пошлет тебе цену близкую к этой, а когда Аллах предопределит нам быть вместе, мы будем вместе".

"О Анис аль-Джалис, — отвечал Нур-ад-дин, — клянусь Аллахом, мне не легко расстаться с тобою на одну минуту". И она сказала ему: "Клянусь Аллахом, о господин мой, и мне тоже, но у необходимости свои законы, как сказал поэт:

Нужда порой заставляет в делах идтиНе той стезей, что прилична воспитанным.Такого нет, чтоб решился на средство он,Коль нет причин, подходящих для средств таких".

И тогда Нур-ад-дин поднялся на ноги и взял Анис аль-Джалис (а слезы текли у него по щекам, как дождь) и произнес языком своего состояния:

"Постойте! Прибавьте мне хоть взгляд пред разлукою!Утешу им сердце я, едва не погибшееВ разлуке; по если в том для вас затруднение,Пусть гибну от страсти я — усилий не делайте".

А затем он пошел и привел Анис аль-Джалис на рынок и отдал ее посреднику, сказав ему: "О хаджи[74] Хасан, Знай цену того, что ты будешь предлагать". И посредник отвечал ему: "О господин мой Нур-ад-дин, корни сохраняются!"

"Это не Анис аль-Джалис, которую твой отец купил у меня за десять тысяч динаров?" — спросил он потом, и Нур-ад-дин сказал: "Да".

Тогда посредник отправился к купцам, но увидал, что не все они собрались, и подождал, пока сошлись все купцы и рынок наполнился невольницами всех родов: из турчанок, франкских девушек, черкешенок, абиссинок, нубиянок, текрурок [75], гречанок, татарок, грузинок и других. И, увидав, что рынок полон, посредник поднялся на ноги и выступил вперед и крикнул: "О купцы, о денежные люди, не все, что кругло, — орех, и не все, что продолговато, — банан; не все красное — мясо и не все белое — жир! О купцы, у меня эта единственная жемчужина, которой нет цены. Сколько же мне выкрикнуть за нее?" — "Кричи четыре тысячи динаров и пятьсот", — сказал один из купцов, и зазыватель открыл ворота торга четырьмя тысячами и пятьюстами динаров.

И когда он произносил эти слова, вдруг везирь аль-Муин ибн Сави прошел по рынку, и, увидав Нур-ад-дина Али, который стоял в конце рынка, он произнес про себя: "Что это ибн Хакан стоит здесь? Разве осталось у этого висельника что-нибудь, на что покупать невольниц?" И он посмотрел кругом и услышал зазывателя, который стоял на рынке и кричал, а купцы стояли вокруг него, и тогда везирь сказал про себя: "Я думаю, он наверное разорился и привел невольницу Анис аль-Джалис, чтобы продать ее".