Дмитрий Емец - Приключения домовят Страница 7

Хлопотун задумался и почесал затылок.

– До этого места я ещё не доучил, – признался он.

Вреднючка запрыгнула к Мите на колени:

– Обещай, что ты научишь нас считать и писать! Читать мы уже немного умеем!

– Мы будем очень сталаться! – застенчиво подтвердил Пузатик. – Плавда, Хлопотун?

– Как бы не так! Стану я у него учиться! Да я умнее этого вашего Мити в сто тысяч раз!

Наступил первый учебный день. Мама проводила Митю до школы. Митя в новой белой рубашке и с чисто вымытыми ушами нёс громадный букет гладиолусов.

С этого года он перешёл в другую школу. В старую ездить было далеко. Понятное дело, что Митя волновался, как всё устроится на новом месте и как примут его ребята.

– Ну как всё было? Как тебе новая школа? – спросила мама, когда после уроков сын вернулся домой.

– А ничего особенного, – Митя забросил школьную сумку в угол комнаты. – Ты даже не представляешь себе, мама, сколько в школах всякой мелюзги развелось, второклашек там, первоклашек. Всё время под ногами путаются и нам, третьеклассникам, мешают.

Мама улыбнулась.

– А как зовут вашу учительницу?

– Ирина Максимовна.

– Она молодая?

– Не очень. Ей, наверное, лет двадцать или сорок.

Мама только головой покачала.

– Да, и вот ещё, – Митя серьёзно посмотрел на маму. – Учительница сказала, что завтра у нас день игрушки и чтобы каждый принёс в класс свою любимую игрушку. Можно я возьму полосатого тигра?

– Не стоит, – подумав, решила мама. – Он легко пачкается. Возьми кубики или индейцев.

Весь день Митя был озабочен. Он перерывал свои игрушки и искал что-нибудь подходящее:

«Конечно, можно взять индейцев, но они перемазаны пластилином. И вообще, нужно принести что-нибудь особенное».

В поисках игрушки Митя заглянул под кровать и увидел домовят, которые пили чай с брусникой из маленьких чашечек.

– Присоединяйся! – пригласил Хлопотун и спрятал что-то за спину. – Только у нас сахара нет и заварки тоже нет!

– Не жадничай! – одёрнула его Вреднючка. – Есть у нас сахар!

– Нет, спасибо, я не хочу чаю! Я ищу какую-нибудь игрушку, чтобы взять её с собой в школу.

– Игрушку?

Ворчун задумчиво посмотрел на мальчика, и в его глазах зажглась озорная искорка.

– Тебе нужна игрушка? Считай, ты её уже нашёл.

– Где?

– Вот она! – Ворчун ткнул себя пальцем в грудь.

Митя растерялся. Он не собирался брать Ворчуна с собой в школу.

– Ты хочешь сказать, что я плохая игрушка? – Леший подбоченился. – Да такой замечательной игрушки, как я, тебе вовек не найти! Представляешь, как рады будут детишки увидеть меня?

Сколько Митя ни отговаривал Ворчуна от этой затеи, у него ничего не получилось. Леший ни разу в жизни не был в школе, и, естественно, ему хотелось посмотреть, что это такое.

– Я буду вести себя как самая обыкновенная игрушка, – пообещал Ворчун. – Никто и не догадается, кто я на самом деле.

На следующее утро Ворчун залез в школьную сумку к Мите. Он с любопытством разглядывал Москву, высунув голову из сумки.

– Тяжело деревьям в городе, – бормотал он. – Совсем замучились, бедняжки. Корни в асфальт пустили. Мой лесок получше был, пока его не вырубили.

Когда Митя переходил дорогу с оживлённым движением, Ворчун испуганно спрятался и закрыл глаза.

– Батюшки-светы! Машин, машин-то сколько! Собьют и не заметят!

На другой стороне он выглянул из сумки:

– Надо же! Не раздавили. Кто бы мог подумать!

В класс мальчик попал перед самым звонком. Все его одноклассники уже расставили на партах свои игрушки. Как он и ожидал, у девочек это были куклы и мягкие разноцветные игрушки всех размеров, а у мальчиков – пистолеты и черепашки из мультфильма.

– А ты что принёс, Митя? – спросила учительница, подходя к нему.

Он нерешительно достал из портфеля Ворчуна и поставил его на стол. Ворчун не шевелился и даже не моргал. Его нельзя было отличить от обыкновенной игрушки.

Ирина Максимовна разглядывала Ворчуна.

– Забавная штучка! – сказала она. – Этакий старичок-лесовичок. Ручки – палочки, туловище – шишка. Ты сам его сделал?

Митины одноклассники засмеялись и стали показывать на Ворчуна пальцами:

– Где ты только откопал это чучело?

Пальчики на ручках Ворчуна сжались в кулачки. Митя понимал, каких огромных усилий стоит ему сдержаться.

К счастью, очень скоро учительница и одноклассники потеряли интерес к лешему. Одна из девочек принесла в класс куклу-фотомодель, с зимним и летним гардеробом, которая произносила «мама» по-английски и по-французски.

Митя загородил Ворчуна учебниками, и обиженный Ворчун смог дать выход своим чувствам.

– Я дружил с деревенскими детьми. Выводил из леса, когда они заблудятся, помогал находить ягоды, грибы, и никто никогда не называл меня чучелом… – бормотал Ворчун, вытирая красные глаза. – Ну я их проучу! Леший я или нет?

Прежде чем Митя успел его отговорить, Ворчун стал кружиться на месте, притоптывать, пришёптывать и размахивать своей сучковатой палкой. Комнату заволок золотой туман. Когда он рассеялся, в классе стало твориться что-то совершенно невероятное.

Куклы покрылись корой и, к ужасу своих хозяек, стали пускать корни в парты. Игрушечное зверьё ожило и стало, рыча, разгуливать по классу. Пистолетики принялись стрелять во все стороны колючими репьями. Мальчики и девочки бегали между партами, уворачиваясь от репьёв.

У учительницы Ирины Максимовны вырос чешуйчатый русалочий хвост. В классе назойливо запахло рыбой. Ирина Максимовна стучала по столу журналом и повторяла:

– Спокойно, дети, спокойно! Не наступайте мне на хвост!

Та самая кукла, которая раньше говорила «мама» на иностранных языках, выросла до таких чудовищных размеров, что упиралась головой в потолок. Она медленными шагами бродила между рядами и, расставив руки, ловила детей. «Мало, мало!» – гнусаво повторяла кукла. Мальчики и девочки с писком прятались под партами.

Сквозь паркет стала прорастать густая трава, а стены покрылись мхом. Прямо в классном журнале вырос огромный мухомор. Ирина Максимовна сидела под этим грибом, как под зонтиком, и обмахивалась хвостом.

Чудовищная кукла поймала нескольких детей и жонглировала ими, как мячиками.

Митя наклонился к Ворчуну и прошептал:

– Хватит! Ты их уже достаточно проучил. Миленький Ворчун, ты же добрый, прости их!

Ворчун недовольно покосился на Митю, но послушался. Пистолетики перестали стрелять репьями, громадная кукла уменьшилась, звери стали тряпичными, а хвост у Ирины Максимовны исчез. Вместо него возникли её крепкие учительские ноги.

Дети сгрудились возле учительницы. Постепенно их страх проходил. Они со смехом вспоминали, как убегали от куклы и прятались под партами.

Ирина Максимовна потрясла головой, закрыла глаза и сказала самой себе:

– Мне всё померещилось. Этого быть не может, потому что не может быть никогда.

В этот день учительница отпустила детей с уроков пораньше, а сама пошла домой, приняла снотворное и легла спать. На следующее утро она уже была уверена, что все чудеса ей просто привиделись.

Конечно же, дети рассказали дома своим папам и мамам о том, что случилось сегодня в классе, но родители только смеялись и называли их фантазёрами:

– С нами в день игрушки не то ещё бывало…

А Ворчун разгуливал по подоконнику, поливая цветы, и довольно приговаривал:

– Леший я или кто?! Я ещё и не такое могу!

Глава десятая

Кто скажет слово…

Как-то в сентябре случился холодный и дождливый денёк. Домовята сидели на диванчике, поджав под себя ноги, и тосковали. Они уже полчаса не могли придумать, во что бы поиграть.

– Может, в салочки?

– Да ну их, эти салочки. Надоело. Лучше в прятки.

– Неохота!

Пузатик зевнул, а следом за ним поочерёдно зевнули Вреднючка и Хлопотун.

– Ску-у-чно!

– Я придумала! – воскликнула Вреднючка. – Будем играть в молчанку!

В глазах Пузатика и Хлопотуна зажглась искорка интереса.

Вреднючка хлопнула в ладоши:

– Кошка сдохла, хвост облез, кто заговорит, тот кошку съест! Кто скажет слово – тот корова!

В комнате повисла тишина. Домовята поглядывали друг на друга и корчили страшные рожи. Прошло минут пять, потом десять, потом полчаса. Никто так и не открыл рта. Дождь постукивал в стекло, и вздрагивали за окном ветки деревьев.

Леший Ворчун вышел из комнатки с лейкой и стал поливать цветы. Потом уселся на подоконник и спросил:

– Как дела?

Ворчуну никто не ответил. Понятное дело, никому не хотелось съесть дохлую кошку.

– Чего вы накуксились? Плохое настроение?

Вреднючка и Пузатик принялись мычать и наставлять друг дружке рожки, пытаясь объяснить, что играют в молчанку. А Хлопотун встал на четвереньки и стал бодаться, изображая корову.