Льюис Кэрролл - Алиса в Стране Чудес. Алиса в Зазеркалье Страница 8

– Ах, перестань! У меня голова кругом идёт от этих подсчётов, – прервала её Герцогиня.

И она принялась встряхивать младенчика, напевая такое:

Спи, моя гадость, усни,Столько с тобою возни —Перцу от сердца задай,Каши берёзовой дай.Бай-бай-бай.

Стряпуха и младенчик подхватили припев на свой лад:

– Ай-ай-ай!

Дойдя до второго куплета, Герцогиня стала подергивать, потряхивать, подбрасывать младенчика. И тот верещал так, что Алиса с трудом разбирала слова Герцогининой колыбельной:

Следует деток любить —Как следует следует бить.Утром им баню задам,Вечером жару поддам.Бай-бай-бам!!!

– Лови! – крикнула вдруг Герцогиня и запустила в Алису младенчиком. – Попробуй его успокоить, если сможешь. А мне пора собираться на крокет к Королеве.

И она пулей вылетела из кухни. Но Стряпуха всё же успела пульнуть в неё сковородкой. Правда, не попала.

Алиса еле удерживала младенчика. Отовсюду у него торчали ноги и руки. Будто это был не младенчик, а морская звезда. А младенчик пронзительно визжал, как паровозный свисток, и упрямился в руках у Алисы, выгибаясь дугой. Но она ловко скрутила его, схватив за правое ухо и левую то ли руку, то ли ногу, в общем, торчалку. Завязанного узлом младенчика Алиса с трудом выволокла на улицу.

Надо унести младенчика подальше, решила Алиса, пока они его не добили. И она добавила, уже вслух:

– Пока он ещё живой.

В подтверждение этого младенчик весело хрюкнул.

– Не смей хрюкать! – рассердилась Алиса. – Учись говорить по-человечески!

Но младенчик в ответ снова хрюкнул. Алиса тревожно вгляделась в его личико. Какое-то оно странное! Носик приплюснут, будто пятачок, а глазки крохотные – буравчики. Не очень симпатичная мордочка у этого младенчика.

«Может быть, он просто гукнул, а не хрюкнул?» – подумала Алиса.

А младенчик снова хрюкнул. Или гукнул? Алиса внимательно поглядела на него и сказала:

– В конце концов, это свинство с твоей стороны. С тобой по-человечески, а ты…

А младенчик опять. Хрюкнул? Гукнул? Ну, как с ним говорить? И Алиса молча пошла дальше. Она уже представляла себе, как принесет младенчика домой, как…

И тут он опять хрюкнул! Да ещё во весь голос! И завизжал по-поросячьи. Алиса так и ахнула – у неё в руках был действительно поросёнок! Алиса представила, какой у неё глупый вид с поросёнком на руках. И опустила его на землю. Поросёнок, быстро перебирая ножками, исчез в лесу.

«Такому младенчику только поросёночком и становиться», – подумала Алиса.

И она стала вспоминать детей, которые легко могли бы превратиться в настоящих поросят.

«Интересно, – подумала она. – Как их превращают в поросят?»

И тут она застыла. Прямо перед ней на дереве сидел Кот! Кажется, тот самый, Чеширский. Или Чесырский?

Кот приветливо улыбнулся. Но его зубастая улыбка не казалась очень уж добродушной и почему-то напоминала об острых когтях.

– Сырик-Чесырик! Сырный котик! – заискивающе пропела Алиса, надеясь, что этот Котище-когтище не рассердится на неё.

Кот просто расплылся в улыбке.

«Ага, – обрадовалась Алиса, – угодила!»

И она решилась спросить его:

– Будьте любезны, в каком направлении мне идти?

– В известном тебе, – ответил Кот.

– Оно мне неизвестно.

– Значит, в неизвестном. Во всяком случае, известно, что в известное время ты окажешься та-ам или ту-ут, – мурлыкнул Кот.

Алиса окончательно запуталась и начала снова:

– А не известно ли вам, кто там или тут живёт?

– Там, – и Кот помахал лапой вправо, – живёт Котелок. Это шляпа такая. Но и под шляпой у него котелок. Варит, но не совсем. А тут, – и он ткнул лапой влево, – живёт Безумный, точнее, Полоумный, Заяц. Полностью безумный он только в марте, а в остальное время – наполовину, Полоумный. Котелок – тот постоянно сдвинутый, мозги у него набекрень. Выбирай, кто тебе интереснее.

– Зачем мне всякие безумные, полоумные да сдвинутые? – возмутилась Алиса. – Что я, ненормальная?

– Конечно! – воскликнул Кот. – Как и мы все. Иначе ты сюда бы не попала!

– А вы тоже?.. – осторожно спросила Алиса.

– Ещё бы! – радостно мяукнул Кот. – И доказывается это очень просто. Представь себе нормальную собаку. Представила?

– Да, – ответила Алиса.

– Нормальная собака, – продолжал Кот, – радостно крутит хвостом и сердито ворчит. А я наоборот – сердито машу хвостом и радостно ворчу. Если собака нормальная, то я наверняка ненормальный!

– Вы не ворчите, а мурлычете, – сказала Алиса.

– Это не прибавляет мне нормальности, – заметил Кот. – Кстати, ты будешь сегодня у Королевы?

– Я бы пошла, но кто меня пустит без приглашения? – вздохнула Алиса.

– Не пустят? Пустяки! – сказал Кот. – Значит, там увидимся!

И он мгновенно растворился в воздухе.

Алиса так наудивлялась уже за этот день, что исчезновение Кота и его странные речи ни капельки её не поразили. А Кот вдруг снова появился или, скорее, проявился на своей ветке.

– Да, совсем забыл, – сказал он. – Что стало с младенчиком?

– Он стал свинкой, – сообщила Алиса.

– Это на него похоже, – буркнул Кот и тут же исчез.

Алиса из вежливости подождала ещё немного, но Кот больше не появлялся. Она подумала-подумала и отправилась к Полоумному Зайцу.

«Всякие котелки, чепчики и шляпки для меня не новость. Лучше уж на Полоумного Зайца погляжу. Тем более что совсем безумный он только в марте. А сейчас май. Значит, он всего-навсего полоумный» – так рассуждала Алиса, выбирая дорогу. Но тут снова над ней на дереве возник Кот.

– Ты, кажется, сказала: стал спинкой? – спросил он. – Объясни – чьей?

– Свинкой, а не спинкой, – объяснила Алиса. – И, пожалуйста, не исчезайте так внезапно, а то у меня в глазах уже рябит.

– Это можно, – сказал Кот и стал исчезать постепенно: от кончика хвоста до головы. Но голова исчезла не совсем – от неё осталась улыбка. Эта странная кошачья улыбка долго ещё дрожала в воздухе опрокинутым полумесяцем.

– Ух ты! – восхитилась Алиса. – Кот без улыбки – это ещё понятно, но улыбка без Кота – просто чудо из чудес!

Пройдя немного, она увидела домик, крытый заячьим мехом, а над этой меховой крышей торчали печными трубами заячьи уши. Алиса сразу догадалась, что здесь живёт Заяц.

Дом этот, в отличие от дома Герцогини, был намного больше Алисы, и ей пришлось даже съесть чуточку гриба, чтобы увеличиться. Вместе с ростом увеличились и её опасения.

«Всё-таки Заяц полоумный! – засомневалась она. – Не лучше ли было отправиться к Котелку?»

Глава седьмая

Необычайное чаепитие

В тени дерева у дома стоял стол. За ним сидели рядышком и пили чай Котелок и Полоумный Заяц. Между ними втиснулась пушистенькая Ночная Соня. Она, конечно же, спала. Котелок и Заяц облокотились на нее, словно на подушку, и преспокойно беседовали.

«Лучше бы ей самой спать на подушке, чем быть подушкой», – подумала Алиса.

Но Соня так сладко спала, будто ей нравилось быть подушкой.

Стол был длинный-предлинный, а все сгрудились на самом кончике. Но, увидев Алису, тут же загалдели:

– Чур, всё занято! Чур, мест нет!

– Места сколько угодно, – сказала Алиса и плюхнулась в громадное кресло напротив них.

– Какого вина желаете? – галантно осведомился Заяц.

Алиса оглядела стол, но ничего, кроме чая да чайных чашек, не увидела.

– Какого вина? – удивилась Алиса.

– А никакого! – равнодушно ответил Заяц.

– Невежливо предлагать то, чего нет, – надулась Алиса.

– Невежливо садиться за стол, когда места нет! – хмыкнул Заяц.

– Но вас только трое, а стол ого какой длинный! – ответила Алиса.

– Волосы у тебя ого какие длинные, – вдруг ляпнул Котелок. Он уж давно с интересом разглядывал Алису.

– Не грубите, пожалуйста! – отрезала Алиса.

Котелок озадаченно умолк, но тут же озадачил Алису:

– Отгадай, чем ворона похожа на парту?

«Загадка? Вот здорово! – повеселела Алиса. – Позабавляемся!» А вслух сказала:

– Постойте, постойте, сейчас… отгадаю…

– Ты думаешь, что отгадаешь? – спросил Заяц.

– А как же! – сказала Алиса.

– Тогда и говори, что думаешь, – хмыкнул Заяц.

– Я думаю… что я думаю, если подумать, то это то, что я думаю… или не то? – И Алиса запнулась.

– Совсем не то, – сказал Котелок, – ты должна думать, о чем думаешь. Ещё, чего доброго, ты подумаешь, будто «я вижу, что ем» и «что вижу, то и ем» – это одно и то же!

– Она, наверное, думает, – подхватил Заяц, – будто «мне нравится всё, что моё» и «всё, что мне нравится, моё» – это тоже одно и то же.