О. Бухина - Последняя битва (с иллюстрациями) Страница 8

– Умеешь ли ты обращаться с луком, девица? – спросил Тириан.

– Не стоит говорить об этом, – ответила Джил, краснея. – Вред умеет неплохо.

– Не верьте ей, сир, – заметил Юстэс, – мы оба занима­лись стрельбой из лука с тех пор как вернулись их Нарнии. И она теперь стреляет так же, как я. Конечно, это не зна­чит, что мы оба уж очень хорошие стрелки.

Тогда Тириан дал Джил лук и колчан, полный стрел. По­том нужно было зажечь огонь, потому что внутри башни они чувствовали себя как в пещере и все время дрожали. Но они согрелись, пока собирали дрова – солнце было в зените – а когда пламя заревело в трубе, стало куда веселее. Обед, однако, был скудным, лучшее, что они могли приготовить – это растолочь сухие бисквиты, найденные в шкафчике и всыпать их, как крупу, в кипящую воду. Конечно, для питья была только вода.

– Надо было захватить пачку чаю, – сказала Джил.

– Или жестянку с какао, – отозвался Юстэс.

– Было бы недурно иметь по бочонку доброго вина в каж­дой из этих башен, – заметил Тириан.

Глава б.

ОТЛИЧНАЯ НОЧНАЯ РАБОТА

Только через четыре часа Тириан бросился на скамейку, чтобы немножко поспать. Дети уже давно мирно посапыва­ли. Тириан рано отправил их спать, потому что знал, что ночью предстоит много дел, а в их возрасте трудно обхо­диться без сна. Кроме того, они устали: во-первых, он дал Джил несколько уроков стрельбы из лука и обнаружил, что хотя и не по нарнийским стандартам, но стреляет она до­вольно неплохо. Она подстрелила кролика (не говорящего, конечно, в западной Нарнии водилось множество обыкно­венных зверей), а потом освежевала его, выпотрошила и подвесила. Тириан обнаружил, что дети отлично справля­ются с такой работой; они научились этому, путешествуя по стране великанов во времена принца Рилиана. Сам Тириан очень устал, пока учил Юстэса пользоваться мечом и щи­том. Юстэс многое узнал об обращении с мечом во время своих первых путешествий в Нарнии, но то был прямой нарнийский меч, а кривого тархистанского ятагана Юстэсу никогда не приходилось держать в руках. Это затрудняло дело, потому что большинство приемов сильно отличалось, и многое из того, что он знал, пришлось забыть. Упражня­ясь с Юстэсом, Тириан увидел, что у него верный глаз и быстрые ноги. Он удивился силе детей: действительно, оба казались сильнее и выносливей, чем несколько часов назад, когда он впервые их встретил. Нарнийский воздух часто действует так на посетителей из нашего мира.

Все трое решили, что первым делом они должны вернуть­ся к холму, на котором стоит Хлев, и освободить единорога Алмаза. Потом, если первое предприятие окажется успеш­ным, им нужно будет пробираться на восток, чтобы встре­титься с маленькой армией, которую Рунвит должен вести из Кэр-Паравела.

Такой опытный воин и охотник, как Тириан, всегда мо­жет проснуться в нужное время, поэтому он приказал себе спать до девяти часов, потом выкинул все неприятности из головы и заснул. Казалось, прошла только секунда с тех пор, как он заснул, но проснувшись он понял, что точно рассчитал время. Он поднялся, надел шлем-тюрбан (спал он в кольчуге), затем начал расталкивать остальных. По прав­де говоря, дети выглядели довольно серыми и мрачными, когда, зевая, поднялись со скамей.

– Теперь, – сказал Тириан, – мы двинемся на север. На нашу удачу ночь звездная и путешествие будет короче, чем утром; тогда мы шли кругом, а сейчас двинемся напрямик. Если нас окликнут, вы двое молчите, а я постараюсь гово­рить, как отвратительный, жестокий и гордый тархистанский вельможа. Если я обнажу меч, ты, Юстэс, должен сде­лать то же самое, а Джил пусть держится позади нас с лу­ком на изготовку. Но если я крикну: «Домой!», летите оба к башне и не пытайтесь сражаться – ни одного удара после то­го, как я дам сигнал к отступлению: фальшивая доблесть губит прекрасные планы. А теперь, друзья, во имя Аслана, вперед!

Они вышли в холодную ночь. Огромные северные звезды горели над верхушками деревьев. Северная звезда называ­ется в Нарнии Наконечник Копья, и она ярче нашей По­лярной Звезды.

Какое-то время они шли прямо по направлению, которое указывал Наконечник Копья, но подойдя к густым зарос­лям, свернули, чтобы обойти их. После этого – они были еще в тени ветвей – трудно было найти нужное направле­ние. Правильную дорогу указала Джил. В Англии она была отличным проводником и, конечно же, превосходно знала нарнийские звезды и могла найти нужное направление, ориентируясь по другим звездам, когда Наконечник Копья не был виден. Как только Тириан понял, что она лучше всех умеет выбирать направление, он пропустил ее вперед, и изумапся, наблюдая, как тихо и совершенно незаметно она скользила перед ним.

– Клянусь Гривой! – прошептал он Юстэсу. – Эта девочка – удивительная лесная нимфа; даже если бы в ней была кровь дриад, вряд ли она смогла бы двигаться лучше.

– Ей помогает маленький рост, – отозвался Юстэс, но Джил, обернувшись сказала: «Ш-ш-ш, меньше шума».

Лес вокруг был очень тих. По правде говоря, он был даже слишком тих. В обычную нарнийскую ночь в лесу всегда есть какой-нибудь шум – случайное веселое «Доброй ночи» ежа, крик совы над головой, звук флейты вдали, говорящий о танце фавнов, шелест, шум молотков гномов из-под зем­ли. Но сейчас все молчало, угрюмость и страх царили в На­рнии.

Они начали подниматься круто вверх на холм, деревья там росли реже; Тириан уже мог различить хорошо знако­мую верхушку холма и Хлев. Джил шла теперь все осто­рожней и осторожней. Она подала знак другим делать то же самое. Затем остановилась как вкопанная. Тириан увидел, как она без звука опустилась на траву и скрылась в ней. Минутой позже она снова появилась и прошептала так ти­хо, как могла, прямо Тириану в ухо: «Ложись. Шмотри вни­мательней». Она сказала «ш» вместо «с» не потому, что ше­пелявила, а потому, что знала – свистящий звук «с» слыш­нее всего в шепоте. Тириан мгновенно лег, хотя он сделал это не так тихо, как Джил, потому что был старше и тяже­лее. Пока они лежали, он увидел край холма прямо против усыпанного звездами неба. Две черные тени поднимались на его фоне: Хлев, и, в нескольких футах, тархистанский часовой. Он не следил за тем, что происходит вокруг: не хо­дил и не стоял, а сидел с пикой на плече, опустив подборо­док на грудь. «Отлично», – сказал Тириан. Он узнал все, что хотел.

Они поднялись, и теперь Тириан взял на себя руководст­во. Очень медленно, с трудом сдерживая дыхание, они дви­нулись к маленькой группе деревьев, которая была не далее чем в сорока футах от часового.

– Ждите здесь, пока я не вернусь, – прошептал Тириан детям, – если мне ничего не удастся – бегите. – Затем он смело вышел на поляну, чтобы враг смог его увидеть. Заме­тив его, человек вздрогнул и вскочил на ноги: он испугался, что Тириан один из его начальников, и у него будут крупные неприятности из-за того, что он сидит на посту. Но до того, как он успел встать, Тириан упал перед ним на одно колено и сказал:

– Ты воин Тисрока, да живет он вечно? Радость моему сердцу встретить тебя среди этих зверей и дьяволов На-рнии. Дай мне руку, друг.

И раньше, чем тархистанский часовой понял, что про­изошло, его рука была крепко схвачена. В следующий мо­мент он уже стоял на коленях, и кинжал касался его шеи.

– Один звук и ты умрешь, – прошептал ему на ухо Тири­ан. – Скажи мне, где единорог, и ты останешься жив.

– Позади Хлева, о, мой господин, – заикаясь, проговорил несчастный.

– Хорошо, встань и веди меня туда.

Когда часовой поднялся, острие кинжала по-прежнему касалось его шеи: холодное и щекочущее острие немного сместилось; Тириан шел позади него, удобно устроив кин­жал под ухом. Трясясь от страха, часовой обогнул Хлев.

Несмотря на темноту, Тириан сразу увидел белый силуэт Алмаза.

– Тс-с. Ни звука, ни ржанья. Да, Алмаз, это я. Ты при­вязан?

– Они стреножили меня и привязали уздечкой к кольцу в стене Хлева, – послышался голос Алмаза.

– Стой здесь, часовой, спиной к стене. Так. Пожалуйста, Алмаз, направь свой рог в грудь тархистанцу.

– С удовольствием, сир, – ответил единорог.

– И если он двинется, пронзи ему сердце. – Тириан за не­сколько секунд перерезал веревки, а остатками их связал часового по рукам и ногам. Потом он заставил часового от­крыть рот, набил туда травы, подвязал подбородок так, что­бы тот не мог издать ни звука, и посадил спиной к стене.

– Я поступил с тобой немного жестоко, солдат, – сказал Тириан, – но это было необходимо. Если мы встретимся сно­ва, может быть, это тебе зачтется. Теперь, Алмаз, пойдем потихоньку.

Он обнял единорога левой рукой за шею, нагнулся и по­целовал его в нос, и оба очень обрадовались. Так тихо, как могли, они подошли туда, где Тириан оставил детей. Между деревьями было еще темнее; они приблизились к Юстэсу, а тот даже не заметил их.

– Все хорошо, – прошептал Тириан, – отличная ночная работа. Теперь к дому.