Монгольские сказки - сказки Народные Страница 8

— Почтенный звездочет, я принес тебе пищу.

Из окна показалась правая рука звездочета, жадно искавшая приношение. В один миг Бар-хара отсек эту руку, сунул ее за пазуху и пошел во дворец.

Вдоволь наболтавшись с принцессой, он уже собрался уходить, как вдруг девушка сказала ему:

— Отец строго наказал не выпускать никого из моей комнаты, и я не могу его ослушаться.

— У меня сегодня неотложные дела, и я не могу задержаться, — молвил Бар-хара в ответ. — Но в доказательство того, что я был здесь, оставляю тебе свою правую руку.

Наутро приходит хан к дочери — никого нет! Принцесса показала отцу руку мнимого вора, и хан не медля ни минуты отдал приказ — обыскать весь город и доставить во дворец человека без правой руки. А чтобы поиски шли успешней, хан велел привести к нему звездочета.

Не успел мудрец войти во дворец, как слуги увидели, что у него нет правой руки. Схватили они звездочета и бросили его в тюрьму.

Вскоре после этого хан получил письмо от владыки соседнего ханства. Тот писал: «Дошел до меня слух, что о твоих землях живет необыкновенно хитрый вор. Я обещаю тебе в короткий срок построить громадный дом и спрятать в нем лошадиный череп, набитый топазами. Вокруг дома выставлю караул из двадцати человек. Если твой прославленный вор украдет топазы не позднее, чем через месяц, — моя голова с плеч долой, а мои подданные станут твоими. Но если вор оплошает — берегись, не жди пощады».

Хану ничего не оставалось, как принять дерзкий вызов соседа. Собрал хан всех жителей своего города и обещал дать в награду много крепостных тому, кто совершит эту кражу. Но такого смельчака среди них не нашлось.

Между тем Бар-хара, не теряя времени, разведал, где построен дом, о котором говорилось в письме. Неподалеку от этого места тянулся семивершинный горный хребет. Бар-хара вырыл в горе пещеру, а оттуда прокопал подземный ход прямо в дом.

Тем временем хан совсем пал духом: до конца срока оставался один день, а смельчаков все не находилось. Тогда он в отчаянии объявил свою волю: «Тому, кто похитит топазы, я уступлю свой трон».

Услыхав об этом, Бар-хара пошел во дворец и сказал хану:

— Дай мне хадак[11], лопату да быстроногого скакуна, и я попытаю счастья. Только не забудь: в случае удачи я сяду на твой трон!

Хан поспешил дать вору все, что он просил, и Бар-хара отправился в путь.

Подъехал он к пещере, обмотал морду коня хадаком, чтобы он не заржал, оставил его за горой, а сам по подземному ходу проник в дом, забрал сокровища, да и был таков.

Хан сдержал свое слово: на другой день Бар-хара уже сидел на ханском троне.

Хан соседних земель был казнен, и Бар-хара встал во главе большого ханства. Ом любил простых людей и никогда не обижал сирот и бедняков. Храбрый и решительным, он счастливо дожил до глубокой старости.

ДОГАДЛИВЫЙ УРОДЕЦ

давние времена монгольский народ стонал под игом жестокого маньчжурского хана. Тяжело приходилось людям из-за непосильных налогов. В те годы жил в Монголии маленький человечек — уродец с узким, длинным лицом и короткими ногами. Под стать самому хозяину был и его конь, низкорослый и неуклюжий. Однажды ехал уродец верхом на своем коньке. Вдруг конь споткнулся о норку суслика. Уродец спешился и стал выкуривать зверька из норы. За этим занятием и застали его пастухи хана.

— Что ты здесь делаешь? — полюбопытствовали они.

— Хочу суслика выкурить, — ответил уродец.

— А мы и не догадались!

— Где уж вам. Сразу видно, ума у вас столько, сколько травы на голой скале.

Рассердились пастухи на дерзкие слова, связали уродца веревкой для стреноживания коней и бросили одного в степи. Верный конек перегрыз веревку, но хозяин его так устал, что решил немного полежать, прежде чем продолжать путь. Тут на уродца и наткнулись ханские жены — они со своей свитой выехали на прогулку.

— Что ты здесь делаешь? — спросила младшая ханша.

— Какое тебе дело?

Ханша отошла.

— Что ты здесь делаешь? — спросила уродца старшая жена хана.

— Какое тебе дело?

— А где твоя семья? — не унималась женщина.

— У северного моря.

— А что такое море? Похоже на лужу?

— Похоже, да только ее не перепрыгнуть.

— А жаворонок перелетит?

— Может быть. Да только это должен быть такой жаворонок, перьями которого можно крышу дома покрыть.

— Но этот дом, конечно, не больше гнездышка?

— Может быть. Только, если в таком доме собака залает в одном углу, в другом — не услышишь.

— Но эта собака — щенок?

— Может быть. Только такой щенок, что и зайца перегонит.

— Но этот заяц, конечно, еще зайчонок?

— Может быть. Только такой зайчонок одним махом перепрыгнет через десяток навьюченных верблюдов.

— Но эти верблюды, конечно, еще верблюжата?

— Может быть. Только каждый из них с десятью огромными тюками одолеет горный перевал.

— Но этот перевал, конечно, не больше холмика?

— На этот раз ты, ханша, угадала. Это не перевал, а холмик величиной с детскую тюбетейку.

— Так уж и с тюбетейку. Таких холмов не бывает. Вероятно, тот перевал высотой с шапку.

— Может быть. Только эта шапка такая же плоская и плохая, как у маньчжурского хана.

— Как ты смеешь так говорить о великом хане? — закричала ханша, и по ее приказу уродца бросили в темницу.

Сел уродец у запертых дверей и стал смотреть на белый свет в узенькую щелку. Проходил мимо великий хан, остановился у дверей темницы и говорит:

— Послушай, уродец! Говорят, ты чересчур остер на язык. Может быть, это и поможет тебе получить свободу. Ответь мне, что мешает тебе покинуть темницу?

— Мешает мне дерево, что росло в лесу, — ответил уродец. — Срубили его — стало бревно, распилили — стали доски, сколотили — стал трон для маньчжурского хана.

Подивился хан мудрости уродца и велел отпустить его. С тех пор маньчжурский хан стал бояться простых людей.

НОМЫН-БАЯСГАЛАН И ЭРДЭНИЙН-БАЯСГАЛАН

авным-давно у подножья горы Тулэт жил дровосек с женой. Каждый день на восходе солнца дровосек уходил в лес за дровами, а возвращался домой уже в сумерки. Однажды жена дровосека почувствовала, что у нее будет ребенок. Через месяц родился сын, и отец назвал первенца Номын-баясгаланом. Прошло некоторое время, и жена дровосека родила еще одного сына. Мать назвала его Эрдэнийн-баясгаланом. Когда дети подросли, они стали вместо отца ходить за дровами. Как-то раз братья пришли из леса с пустыми руками.

— А где же дрова? — спросил отец.

— Мы хотели срубить одно сухое дерево, — ответили юноши, — но, как ни старались, срубить не смогли.

— Вы запомнили то место, где стоит дерево?

— Запомнили.

— Завтра я сам пойду с вами, и мы вместе его срубим, — сказал отец.

На следующее утро, захватив с собой толстую веревку, все трое отправились в лес. Обвязали они дерево веревкой и свалили его на землю. На том месте, где росло дерево, открылась глубокая яма.

— Номын-баясгалан, загляни-ка туда, — сказал отец старшему сыну.

— Ничего я там не вижу, — ответил тот.

— А теперь ты, Эрдэнийн-баясгалан, посмотри.

— Там какой-то ящик, — ответил отцу младший сын.

— Так достань же его.

Эрдэнийн-баясгалан вытащил ящик на поверхность и очистил его от земли. В нем оказалась маленькая железная шкатулка, а в той железной шкатулке лежала еще одна, серебряная, а в серебряной — золотая. Отец поднял крышку последней, золотой шкатулки, и оттуда выскочила красивая белая курица с зеленым хохолком.