Мальчики-охотники за удачей на Юкатане - Лаймен Фрэнк Баум Страница 40

Вскоре Ама открыла глаза, и, естественно, первым, что она увидела, было встревоженное лицо Пола. Она улыбнулась ему, вздохнула и тревожно зашевелилась, начиная вспоминать страшное испытание. Потом села, встала на ноги, в ужасе глядя на разрушенный город и на страну итцексов, видную через разрез в горе.

– Идемте, – сказала и, не обращая внимания на своих людей, толпившихся вокруг, одной рукой взяла за руку Чаку, другой – Пола и, пользуясь их поддержкой, пошла осматривать размеры ущерба.

Можно было ожидать дикого волнения в долине, но тча – спокойный народ. Те, кто собрались в театре, не пострадали и теперь сидели, с отчаянием глядя на развалины своего великолепного города, который знали и любили. Даже жрецы были совершенно деморализованы, и я видел, как наш враг Каталат молча стоит один, глядя себе под ноги, погруженный в мысли.

Тча нельзя было винить за такое поведение. Этот народ столетие за столетием жил в своем любимом месте, и нынешние жители города совсем не думали о его безопасности. Землетрясение и последующие несчастья обрушились на них так неожиданно, что они на время потеряли даже способность логично мыслить.

Ана стонала и плакала на каждом шагу, идя по городу. Вряд ли хоть одно здание избежало повреждений, а большинство были полностью разрушены. Больше всего пострадал район ремесленников, потому что здесь постройки были не такими крепкими, и сотни мертвых лежали под стенами своих домов.

Бедная девушка не могла долго выносить это зрелище. Даже с нашей помощью, которую мы ей оказывали от всего сердца, в час катастрофы невозможно было помочь пострадавшим, и Ама вскоре повернула к своему дворцу.

Здесь тоже были разрушения, но часть стен устояла и в помещениях, занятых Верховной Жрицей, можно было жить. Из пятидесяти служительниц только тридцать избежали смерти, остальных проглотила открывшаяся пропасть. Когда мы пришли, выжившие отчаянно плакали, и утешить их было невозможно.

Ама удалилась в свои помещения и закрылась. Три дня мы ее не видели. Мы вернулись в свое прежнее помещение в одноэтажном крыле дворца жрецов, это крыло почти единственное в здании уцелело. Каталат и его приспешники переселились в тюрьму, это низкое прочное здание избежало повреждений, и какое-то время мы и о них ничего слышали.

Я предложил нашей группе собрать по возможности запасы провизии, взять несколько рубинов и уйти через территорию итцексов к нашему кораблю. Пол сказал, что мы можем идти, если хотим, но он останется и поможет Аме преодолевать трудности. Чака сказал, что тоже останется. Спорить с ними было невозможно, потому что оба влюбились в девушку, и, конечно, мы все остались. В такое время никто не может оставить товарищей.

Вечером третьего дня прибежал тча, оставленный охранять трещину в горе, и сказал, что к нам приближается большое войско итцексов; они остановились на ночь всего в трех часах ходьбы от города.

Когда об этом стало известно Аме, она немедленно послала за нами и спросила, что можно сделать, чтобы защитить ее народ.

– Каковы твои паны на будущее? – спокойно спросил Пол. – Ты намерена восстановить город?

– Конечно, – ответила она. – Я уже посоветовалась с Трибуналом, с Верховным Жрецом Каталатом и с самыми знатными людьми, и мы решили построить на развалинах новый город. Но на это уйдет много лет, и мой народ еще не оправился от шока катастрофы.

– Сейчас, когда гора раскололась и тропа ведет в долину, – сказал Аллертон, – сюда придет весь мир, и ты не сможешь помешать этому. Сейчас пришли итцексы, они хотят покорить остатки тча и отобрать у вас ваши сокровища. Но они только первые, за ними придут другие.

Она в отчаянии сжала руки.

– Что мне делать? – простонала Ама. – О, что мне делать?

– Сражаться! – неожиданно сказал Чака. Итцексы – его народ.

– Мы поможем отогнать их, – с энтузиазмом сказал Арчи.

Пол выглядел задумчивым.

– Сколько бойцов может быть под твоим командованием? – спросил он.

– Для наших целей всегда было достаточно общественных стражников, – ответила она. – Их сто человек, и ими командует ваба Пагатка. Но я думаю, каждый мужчина в долине будет защищать свой город.

– Кто предводитель шахтеров? – был следующий вопрос.

– Их вождь, тча по имени Ампакс.

– Пошли за ним и за Пагаткой, – попросил Аллертон.

Она немедленно отправила вестников.

Первым пришел Пагатка и со своей обычной почтительностью приветствовал Верховную Жрицу.

– Собери своих людей, – сказала Ама, – и веди к отверстию, которое сделало землетрясение в горе. Вы будете охранять проход от итцексов, которые нападут сегодня утром.

– У меня в живых осталось только восемьдесят человек, – ответил он. – Итцексов тысячи.

– Но ты владеешь проходом, – сказал Пол, – а я и мои товарищи поможем вам. Нужно любой ценой не позволить итцексам войти в долину. Если они войдут, безжалостно убьют всех.

Ваба ответил, что сделает все, что в его силах, и отправился собирать людей. Как и все жители долины, он был ошеломлен и не надеялся на успешное сопротивление.

Когда пришел шахтер Ампакс, он оказался могучим рослым мужчиной с густой ярко-рыжей бородой и острыми, проницательным взглядом. Его попросили собрать всех людей его касты, кого можно, и построить преграду в самом узком месте прохода. Проход шириной в сто футов, и задача казалась невыполнимой, но Амракс быстро предпринял все необходимое. Нам понравился этот человек. В кризис он оказался самым надежным из всех тча.

Всю ночь работали шахтеры, и многие жители долины, узнав, в чем дело, помогали им. Земля была усеяна камнями и мраморными блоками от разрушенных зданий, поэтому материал был под рукой. К рассвету поперек прохода тянулся барьер в пять футов высотой.

К этому времени подошел ваба Пагатка со своими людьми, вооруженными копьями и боевыми топорами, и солдаты выстроились за барьером. Ама приказала вернуть нам оружие и боеприпасы, и это вдобавок к электритам сделало нашу группу более грозной силой, чем все солдаты Пагатки. Но теперь тча начали интересоваться своим благополучием, и к рассвету к нам присоединилось много добровольцев, и среди них даже несколько жрецов. Они пришли с примитивным оружием, какое смогли раздобыть. Главным образом это были топоры, ножи и тяжелые дубины, а также несколько луков со стрелами. При жизни этого поколения никому не приходилось участвовать в боях, но они, несмотря на свою неопытность, были спокойны и решительны, и мы решили, что они могут постоять за себя.

Всего нам удалось собрать более четырехсот человек, а нам противостояли пять тысяч опытных итцексов, самых искусных и безжалостных бойцов. Наше положение казалось безнадежным.

На рассвете враг свернул лагерь и