Адриен Бургонь - Мемуары наполеоновского гренадера

Адриен Жан Батист Франсуа Бургонь

МЕМУАРЫ НАПОЛЕОНОВСКОГО ГРЕНАДЕРА

ОТ ПЕРЕВОДЧИКА

Перевод «Мемуаров» Адриена Бургоня на русский сделан по изданию:

Memoirs of Sergeant Bourgogne.1812–1813 / Compiled from the Original MS, by Paul Cottin; illustrated. – New York: Doubleday amp; McClure Company, 1899. – 356 рр.

На русский язык в полном объёме это произведение переводится впервые.

При работе над переводом на русский язык использовались следующие издания: частичный русский перевод (Пожар Москвы и отступление французов.1812 год: Воспоминания сержанта Бургоня (Memoires du sergent Bourgogne) / Пер. с фр. Л. Г. – СПб.: Изд. А. С. Суворина, 1898. – 286 с.) и оригинальный французский текст (Memoires du sergent Bourgogne (1812–1813) / Publies d'apres le manuscript original par Paul Cottin et Maurice Henault.– 6e ed.– Paris: Librairie Hachette et Cie, 1910.– 355pp.)

Перевод любых мемуаров – довольно сложная стилистическая проблема. Особенно, если их автор не профессиональный писатель, а обычный человек среднего класса и среднего уровня образования, именно таким был Адриен Бургонь. Он сам определил цель написания своих мемуаров и, руководствуясь ею, пишет простым, понятным языком, хотя не лишённым неуклюжестей и литературных огрехов. В его воспоминаниях много юмора, много драматических и трагических сцен и диалогов и, благодаря живому языку и искренности автора, читатель легко может представить себе и его самого, его друзей и тех, с кем ему приходилось встречаться. Поэтому переводчик стремился сохранить эту манеру автора и передать её средствами русского языка.

Для удобства читателя все примечания сделаны в виде постраничных сносок, благо, их оказалось немного. Отмечены такие категории, как собственные и географические названия и малопонятные места, требующие пояснений.

Следует отметить, что американский переводчик весьма точно, практически слово в слово перевёл на английский французский текст, однако, весьма небрежно обошёлся с переводом мер длины. Таким образом, лье превратились в лиги, шаги – в ярды, и т. п. Поскольку в данном контексте меры длины – одна из важнейших составляющих, все они приведены по французскому оригиналу. То же самое относится и к некоторым именам собственным – все они транслитерированы на русский по французскому тексту.

Кроме того, было обнаружено множество мелких опечаток – все они исправлены и особого комментария не требуют но, самые любопытные из них переводчик счёл нужным прокомментировать также в постраничных сносках.

ПРЕДИСЛОВИЕ К АМЕРИКАНСКОМУ ИЗДАНИЮ 1899 Г.

Адриен Жан – Батист Франсуа Бургонь родился в семье торговца тканями в Конде – на – Шельде (Северный департамент). 12-го ноября 1805 года ему исполнилось двадцать лет. В те времена военная карьера и слава были главной и единственной мечтой молодёжи. Чтобы осуществить эту мечту, отец Бургоня способствовал его поступлению в корпус велитов Гвардии, где необходимым условием был фиксированный доход курсанта.

Изначально велитами назывались легковооружённые римские солдаты, в задачи которых входило начинать битву и разведка (velitare). В год XII-й, когда революция подошла к концу, два корпуса велитов – по 800 человек в каждом, стали гренадерами и конными гренадерами Консульской Гвардии.

В мирное время каждый кавалерийский полк располагал эскадроном велитов, состоявшим из двух рот по 125 человек в каждой, а при каждом пехотном полку состоял батальон велитов, состоящий из двух рот по сто пятьдесят человек в каждой. Форма велитов, была такая же, как и у тех частей войск, к которым они причислялись.

На велитов обучали сначала в Сен-Жермен-Ан-Лэ, а затем в Экуане и в Фонтенбло. Бургонь посещал классы арифметики, грамоты, рисования, гимнастики, учреждённые с целью довершить военное образование этих будущих офицеров, поскольку через несколько лет наиболее способные получали звание су – лейтенанта.

Через несколько месяцев Бургонь вместе с товарищами отправился в поход; началась кампания 1806 года. Сначала он попал в Польшу, где был произведён в капралы. Два года спустя он участвовал в битве при Эслинге, где был дважды ранен.[1] С 1809 по 1811 г. он сражался в Австрии, в Испании, в Португалии. 1812 год застал его в Вильно, где Император сосредоточил свою гвардию перед выступлением против России. Бургоня произвели в сержанты. Он много путешествовал. Он побывал в разных странах, вёл дневник и делал записи обо всем, что видел.

Какой это был бы клад для истории армии, эпохи Первой Империи, если бы он действительно оставил полные свои воспоминания! Ведь даже фрагмент или часть его дневника вызывает огромное желание прочитать весь.

Воспоминания Де Сегюра о Русской кампании в комплиментах не нуждаются. Но, тем не менее, этот поход, так сказать, не пережит им самим, и не мог быть пережит. Состоя при генеральном штабе, Де Сегюр сам не испытал тех страданий, которые выпадали на долю солдат и офицеров армии – и о которых мы хотим знать как можно больше.

Этими подробностями и интересны мемуары Бургоня – этот человек умел видеть и рассказать об увиденном. В этом отношении он не уступает капитану Куанье, записки которого издал Лоредан Ларше. «Тетради» Куанье, сделавшиеся классическими в своём роде, открыли собой новую серию военных мемуаров, принадлежащих обычным людям. Точное описание их впечатлений, вероятно, будет ценным и интересным.

Нам нет необходимости особо подчёркивать драматизм картин, описанных Бургонем. Мы можем лишь отметить описание оргии в церкви в Смоленске, кладбища устланного множеством обледеневших трупов, через которые несчастный шагает, пробираясь к храму, привлекаемый звуками музыки, которую он принимает за небесную, между тем как её производят пьяные люди на полусгоревшем органе, готовом рухнуть в любую секунду. Это, действительно, невозможно забыть.

Ценность этих воспоминаний и в знакомстве с психологией солдата, удручённого невзгодами – это поистине ужасающая драма голода. Бургоня нельзя упрекнуть в бессердечности: проявления эгоизма настолько противны его натуре, что вслед за ними немедленно следуют угрызения совести. По мере сил он помогает своим товарищам, спасает погибающих. Ужасы, совершающиеся на его глазах, трогают его до глубины души: он видел, как солдаты обирают падающих, но ещё живых товарищей, как другие (хорваты) вытаскивают из пламени человеческие трупы и пожирают их. Он видел, как, за недостатком перевозочных средств, войска покидали раненых, простиравших с мольбою руки, волочась по снегу, обагрённому их кровью, между тем как их товарищи безмолвно проходили мимо, размышляя о том, что их ожидает такая же участь. На берегу Немана Бургонь, напрасно просил проходивших мимо солдат, помочь ему. Один только старый гренадер подходит к нему.