Екатерина Мещерская - Китти. Мемуарная проза княжны Мещерской

Мещерская Екатерина Александровна

Китти

Мемуарная проза княжны Мещерской

Вступительное слово

Имя коренной москвички княжны Е. А. Мещерской (1904–1995) хорошо известно всем, кто читал опубликованные фрагменты ее воспоминаний.

В своих мемуарах Екатерина Александровна (Китти) рассказывала о родителях — князе Александре Васильевиче и княгине Екатерине Прокофьевне Мещерских, об их неравном, с разницей в 48 лет (!), браке, об их трех имениях и двух дворцах в Подмосковье и в Полтавской губернии, о своем «золотом» детстве, о брате Вячеславе, о Московском дворянском институте, в котором Китти до большевистского государственного переворота в октябре 1917 года довелось проучиться всего три года; о конфискации Советской властью у княгини-вдовы Е. П. Мещерской всех имений, дворцов, большой (в целый этаж) московской квартиры на Поварской улице, в доме 22, о лишении княгини и княжны права на труд и выселении их из Москвы, о 23 обысках и 13 арестах чекистами с содержанием в Таганской, Новинской (женской) и Бутырской тюрьмах; о «трудовом крещении» на Рублевской водонасосной станции, где бывшая княгиня работала кухаркой, а 14-летняя княжна учила детей пению и нотной грамоте в местной школе вплоть до возвращения их в Москву в ноябре 1919 года и поселения в бывшей своей квартире на Поварской улице, но… в холодной, не отапливавшейся кухне, так как все комнаты уже были заселены. «Нашей с мамой двуспальной кроватью, — вспоминала Е. А. Мещерская, — стала широкая, окаймленная черным тяжелым чугуном плита…»

В 1921 году Е. Мещерская была вынуждена выйти замуж за насильника, пьяницу и дебошира Н. В. Васильева, известного тогда военного красного летчика. Он вскоре погиб.

Второй раз она вышла замуж в годы НЭПа за Д. 3. Фокина, сына сапожника, предпринимателя, талантливого изобретателя. Но брак оказался неудачным. «Между нами шла никогда не прекращавшаяся моральная борьба, и окончилась она большой драмой…» — писала Е. Мещерская в своих воспоминаниях.

Если в начале 30-х годов Е. Мещерской и ее матери с трудом и удавалось найти простую работу, то из-за бывшего «княжества» их вскоре увольняли.

При первой паспортизации в стране в 1933 году советские паспорта им не выдали, обеих заранее уволили с работы, арестовали (не в последний раз!), бросили в подвал знаменитой Лубянки.

«Сидела я в камере-одиночке, — вспоминала Е. А. Мещерская. — Допросы шли ночью. Спать совершенно не давали. Почему нас на этот раз посадили на Лубянку, мне было ясно: первый советский паспорт должны были получить строго проверенные люди. Все, кто был недостаточно понятен и возбуждал малейшее подозрение, отметались, вернее, выметались из советской столицы… Предъявленные мне обвинения были настолько же нелепы, насколько и чудовищны: я агитировала против Советской власти и призывала к восстанию…»

Сложная, тяжелая борьба за гражданские права, за жизнь, за существование в полицейских условиях «советской демократии» для Мещерских продолжалась долгие годы…

Великая Отечественная война застала Е. А. Мещерскую замужем за композитором М. И. Лалиновым. Жили они в то время там же, на Поварской улице, в бывшей дворницкой, дверь которой открывалась прямо в грязный двор с помойкой. В комнате рядом с пианино «Бехштейн» дымилась кирпичная печурка, неумолчно капала вода всегда неисправного водопровода.

В октябре 1941 года гитлеровские войска приблизились к Москве. В городе началась паника. 16 октября многие известные композиторы и певцы покинули Москву, эвакуировались. Композитору М. Лалинову и его жене было предложено временно поселиться для охраны в квартире певицы Н. Рождественской…

Е. Мещерская, работая музыкальным корректором при Союзе советских композиторов, написала несколько военных маршей и песен («Вперед, к Победе!», «Наше знамя», «Морской охотник», «Миленькая, маленькая», «Сто грамм» и др.). При налетах фашистских самолетов на Москву она во время воздушных тревог днем и ночью дежурила на посту МПВО…

Военные марши и песни Е. Мещерской получили положительный отзыв бойцов-фронтовиков. Вместе с музыкальной бригадой Мещерская выезжала в Подмосковье, на Калининский фронт, была награждена медалью «За оборону Москвы».

После смерти М. Лалинова четвертым (последним) мужем Е. А. Мещерской стал дальний родственник, И. С. Богданевич, сын расстрелянного царского генерала, бывший драматический актер. При нем, под его нажимом, Екатерина Александровна и писала автобиографические воспоминания. (Их объем — более 2000 машинописных листов.)

Поэтически одаренная, она сочиняла пародии и иронические стихи о КПСС («Партия была, Партия есть, Партия будет есть!!!») и Советской власти («Овецкой», как она выражалась). С юмором и насмешкой писала и о своей жизни, например, в «Екатеринозавре»:

Среди людей живет, и ест, и дышит,Гремя тяжелой, многолетней чешуей,Своей когтистой лапой что-то пишетСтрашило-чудище из пыли вековой.Марксистский век ошибся, не предвидел…— На это, право, слов не нахожу!— А ты Екатеринозавра видел?— Да нет…— Тогда пойдем, я покажу!

В 80-х годах Е. А. Мещерской была назначена персональная пенсия союзного значения в 140 рублей в месяц. За что? Мотивы «благодеяния» для нее были скрыты… Тогда просто говорили: «за личные заслуги».

О княжне Е. А. Мещерской изредка писали разные авторы на разные лады, иногда ей и самой предлагали выступить в печати с короткими рассказами о своей жизни. Ее неоднократно показывали по телевидению, телесъемки велись как в ее квартире, так и на даче (чужой) в Мичуринце…

Вслед за публикацией в журнале «Новый мир» воспоминаний Е. А. Мещерской отдельные фрагменты из ее автобиографии были в виде книг изданы в США, Англии, Канаде, ФРГ, Дании, Финляндии, Новой Зеландии и Австралии.

Однако сотни машинописных листов ее воспоминаний оставались и остаются в ее архиве неопубликованными.

Е. А. Мещерская умерла на 91-м году жизни и была похоронена на Введенском (Немецком) кладбище, рядом со своей матерью Е. П. Мещерской (та умерла в 1945 году) и мужем И. С. Богдановичем (он умер в 1978 году).

Многие годы я поддерживал с Е. А. Мещерской, женщиной одинокой, нездоровой (у нее было больное сердце), не ходячей (в последние пять лет), творческие отношения, оказывал ей по возможности разностороннюю помощь.

Свой мемуарный архив, некоторые документы, фамильные фотографии, письма она еще в 1980 году передала мне для использования в печати после ее смерти.

В предлагаемой читателям книге представлены воспоминания Е. А. Мещерской: «Конец „Шехеразады“», «Рублево», «Змея», «История одной картины» и «Однажды…». События, описываемые в них, относятся к 1919–1930 годам. По объему они различны, по содержанию неравнозначны, но читаются с большим интересом.