Автор неизвестен - ДНЕВНИК АЛИСЫ

Автор неизвестен

ДНЕВНИК АЛИСЫ

НАЧАЛО

Еще вчера я думала, что я самый счастливый человек на всей земле, во всей галактике, среди всех, кого сотворил Бог. Неужели это было только вчера или это было множество бесконечных световых лет тому назад? Никогда прежде трава не пахла для меня так свежо, а небо никогда не казалось мне таким высоким. Теперь все в прошлом, я хочу смешаться с землей и перестать существовать. Но почему? Почему? Почему все так? Как мне смотреть в глаза Шерон и Дебби, и остальным ребятам? Как? Все в школе уже знают, я уверена! Вчера я купила этот дневник, потому что у меня было нечто чудесное, замечательное и важное, нечто такое личное, которым я ни с кем, ни с кем не могла поделиться. А теперь, как и все в моей жизни, это нечто превратилось в полное ничто.

Я, правда, не понимаю, как Роджер мог со мной так поступить, ведь я люблю его сколько себя помню и всю жизнь ждала, когда же он наконец захочет со мной встречаться. Вчера, когда он пригласил меня на свидание, я думала, что буквально умру от счастья! Я правда так думала! А теперь весь мир стал холодным, и серым, и бесчувственным, и мама придирается и требует, чтобы я убрала в своей комнате. Как она может ко мне цепляться, когда мне так плохо, что я готова умереть? Неужели меня нельзя оставить в покое?

До завтра, мой Дневник, а то мне придется снова выслушивать лекцию о моей безответственности.

В школе был кошмар. Я все время боялась, что столкнусь в коридоре с Роджером и в то же время что я его вообще не увижу. Я твердила себе: «Может, я сделала что-то не так и он мне все объяснит». За ланчем мне пришлось рассказать девочкам, почему он не показывается. Я сделала вид, будто мне все равно, но знаешь, Дневник, это не так. Мне не все равно! Мне до того не все равно, что я вся дрожу! И как так получается, что я, такая несчастная, такая униженная и разбитая, могу функционировать, разговаривать, улыбаться и думать? Как Роджер мог со мной так поступить? Я никогда в жизни намеренно никому не причинила боли. Ни физической, ни душевной… Так почему же люди постоянно причиняют боль мне? Даже мои родители обращаются со мной так, будто я полная дура и всегда такой и останусь. Кажется, я никогда не оправдывала ничьих надежд и уж точно никогда не приближалась к собственным идеалам.

Папин день рождения. Ничего особенного.

Мой день рождения. Мне 15. Ничего.

Не писала уже почти неделю, не было ничего интересного. Те же дурацкие учителя, те же дурацкие предметы в той же дурацкой школе. Похоже, я ко всему теряю интерес. Раньше я думала, что в старших классах будет весело, но оказалось до чертиков скучно. Может, я просто становлюсь старше и искушенней. Джули Браун устроила вечеринку, а я не пошла. Я набрала семь мерзких, гадких, уродливых, жирных фунтов, и мне теперь нечего надеть. Начинаю выглядеть так же противно, как себя чувствую.

У меня отличные новости! Мы переезжаем! Папе предложили стать деканом кафедры политических наук в ***. Разве не здорово! Может, опять станет все как раньше, как когда я была маленькой. Может, он опять будет каждое лето преподавать в Европе, и мы снова будем ездить с ним вместе. Как тогда было весело! Всё, с сегодняшнего дня сажусь на диету. К тому времени, как мы переедем в новый дом, я стану абсолютно другим человеком. Больше ни кусочка шоколада, ни ломтика жареной картошки – пока не сброшу целых десять фунтов этого мерзкого жира! А еще я полностью сменю гардероб. И кому какое дело до этого дурацкого Роджера? Скажу по секрету, мой Дневник, – мне-то есть. Наверное, я всегда буду любить его. Но если еще до моего отъезда, когда я уже стану стройной, с безупречной чистой и гладкой, как лепесток, кожей и оденусь как фотомодель, он попросит меня еще об одном свидании-что мне тогда делать? Отвергнуть и поставить его на место? Или – а я боюсь, что именно так и будет-уступить и согласиться?

Ах, Дневник, помоги мне быть сильной и непреклонной. Помоги мне каждый день утром и вечером делать зарядку, и заниматься лицом, и правильно питаться, и быть оптимистичной, покладистой и позитивной, и сохранять хорошее настроение. Я так хочу стать нужной для кого-нибудь, или хотя бы чтобы меня время от времени приглашал на свидание какой-нибудь парень. Может быть, новая Я будет совсем другая.

Я сбросила три фунта. Мы все занимаемся всякими делами, связанными с переездом.

Наш дом выставили на продажу, а мама с папой уехали смотреть дом в ***. Я осталась, чтобы присмотреть за Тимом и Александрой, и, не поверишь, они совсем меня не достают. Мы все в восторге от переезда, и они, когда я прошу их помочь с уборкой или на кухне, все делают – ну, почти все. Думаю, папа начнет работать в новой должности с зимних каникул. Он радуется как маленький, и всё почти как в старые времена. Мы вместе сидим за столом, шутим, смеемся, строим планы. Это здорово! Тим и Алекс настаивают на том, чтобы взять с собой все свои игрушки и прочее барахло. А лично я хочу все новое – все, кроме книг, конечно, – они часть моей жизни. В пятом классе меня сбила машина, и я надолго оказалась отрезанной от жизни – я тогда умерла бы без книг. Даже сейчас точно не знаю, какая часть меня настоящая, а какая взята из книг. Как бы там ни было, все здорово! Жизнь прекрасна, замечательна и восхитительна, и мне не терпится заглянуть за следующий поворот, и за следующий, и за все последующие.

Сегодня вернулись мама с папой. Ура! У нас есть дом! Большой, в испанском стиле – как мама любит. Не могу дождаться, когда же мы наконец переедем! Не могу! Не могу! Не могу! Они его сфотографировали, снимки будут готовы через три-четыре дня. Не могу дождаться! Не могу! Не могу! Я сказала это уже, наверное, миллион раз.

Даже школа теперь радует. Я получила пять за работу по алгебре и по всем остальным тоже пятерки и четверки. Алгебра хуже всего. Но если я смогла ее сдать, то смогу все! Обычно я считаю, что мне везет, когда получаю тройку; да и то, чтобы ее получить, лезу из кожи вон. Забавно, но когда что-то вдруг начинает идти хорошо, все остальное тоже налаживается. Даже с мамой стало проще. Кажется, она стала меньше ко мне придираться. Не могу понять, кто из нас изменился, – правда не могу. То ли я становлюсь такой, какой она хотела бы меня видеть (что бы это ни значило), то ли она стала менее требовательной.

Сегодня в холле, даже когда встретилась с Роджером, я была само равнодушие. Он сказал «привет» и остановился, чтобы поговорить, а я просто прошла мимо. Он больше не сможет заставить меня упасть в своих глазах. Ух, всего-то чуть больше трех месяцев!