Илья Константиновский - Караджале

«Караджале был самым просвещенным умом и самым большим талантом Румынии. По уровню своего таланта он мог бы сравняться с Гоголем… И вот этот человек огромного ума и таланта умирает, и никто за пределами маленькой Румынии не упоминает о нем ни единым словом. Наверное, и вы, Владимир Галактионович, ничего не слышали о смерти Караджале. Несчастна и достойна сожаления наша маленькая и отсталая страна; но еще более несчастны и достойны сожаления великие люди, родившиеся в таких маленьких странах».

К. Доброджану Геря

о И.Л. Караджале

От автора

Эта книга должна быть не только рассказом о жизни большого писателя, «самого большого из неизвестных драматургов мира», как назвали Караджале в пятидесятые годы нашего столетия, когда его комедии были впервые поставлены на многих сценах мира. Написать об авторе «Потерянного письма» значило для меня также написать о Румынии, о ее талантливом народе, о некоторых особенностях истории его общественной жизни, о развитии румынской литературы в конце прошлого и па-чале нынешнего века.

С тех пор как Румыния стала социалистической страной, у нас сделано немало для ознакомления советского читателя с румынской литературой. Произведения Караджале, Эминеску, Садовяну, Аргези переведены не только на русский, но и на украинский, белорусский и другие языки народов СССР. Пьесы Караджале, Михаила Себастьяна и других румынских драматургов ставились во многих советских театрах. Опубликовано множество статей и несколько книг о румынской литературе. Изданы монографии, посвященные отдельным румынским писателям и художникам.

И в то же время у нас еще очень мало книг об истории Румынии, о румынском фольклоре, искусстве, музыке. У нас нет книг о революционных эпохах румынской истории, о социальной борьбе и противоречиях в развитии румынского общества. Нет связных повествований о народной жизни, о доминирующих факторах, повлиявших на образование национального характера, и в конечном итоге на личности выдающихся румынских писателей.

Жизнь Караджале не была похожа на прямую линию. Это скорее полная драматизма кривая, с неожиданными и необъяснимыми поворотами. Почти всегда он в пути, но покоя он не находит. Иногда кажется, что перед нами не один, а несколько персонажей, противоречащих друг другу. Отсюда и возникло мнение, что жизнь и творчество Караджале — загадка.

Научная биография Караджале творилась медленно и кажется нам незавершенной до сих пор. Но книга эта задумана отнюдь не как академическая монография — мне дано лишь поведать советскому читателю о богатом и достоверном материале, который уже собран румынскими исследователями. Я ограничился фактами и только фактами, тщательно избегая вымышленных ситуаций, домыслов и ни на чем не основанных заключений, которыми пестрят некоторые книги о Караджале, изданные в Румынии в двадцатые и тридцатые годы. Но, рассказывая о фактах, я старался не забывать, что для читателя, мало знакомого с Румынией, не подходит та документальность, которая вполне может удовлетворить румынского читателя. Поведать о том, как трудная и необычная жизнь Караджале, противоречия его характера и основы его творчества связаны с жизнью его страны, понять и осмыслить исторический опыт и постоянное действие напряженных до предела сил, определивших судьбу румынского общества, — вот, мне кажется, задача советского биографа. И, взирая на жизнь Караджале с высоты сегодняшнего времени, обнаруживая весь проникновенный смысл ее, необходимо вместе с биографией человека начертать хотя бы краткую биографию его творчества, потому что, несмотря на издание его книг и постановку его лучших пьес на сцене крупнейших советских театров, у нас еще нет критических исследований, которые дали бы систематический обзор всего того, что он написал в своей полной драматизма жизни.

Мне помогли богатые фактическим материалом труды румынского литературоведа Шербана Чиокулеску и не устаревшие до сих пор критические работы К. Доброд-жану Геря. Я широко использовал также воспоминания современников и другие материалы, изданные в Румынии в связи со столетием со дня рождения Караджале (1952) и пятидесятилетием со дня его смерти (1962). Я пользовался также новейшими работами румынских критиков и историков литературы: Тудора Виану, Сильвиана Иосифеску, Штефана Казимир, Иона Роман, Вику Мындра, Б. Эльвина.

1. Детство. Юность. Первые шаги

ИСТОРИЯ ОДНОЙ РОДОСЛОВНОЙ

Человек, высмеивавший всю жизнь чувство национальной исключительности и тщеславие знатного происхождения, не придавал, конечно, особого значения своей родословной. Караджале любил говорить о своих предках в тонах иронических. Когда его собственный сын Матей вдруг увлекся изучением геральдики и стал придумывать себе знатную родословную, Караджале попробовал его вылечить следующим образом. Однажды в присутствии гостей отец, указывая на сына, спросил:

— Как вы думаете, почему у моего Матея приплюснутое темя?

Никто, разумеется, не смог ответить на этот вопрос, и Караджале продолжал:

— Все объясняется наследственностью. Дело в том, что наши предки из рода в род торговали «плациндами». А люди этой профессии носят подносы со своим товаром на голове. Вот у них и образовалось с течением времени слегка приплюснутое темя.

Следует признать, что у Караджале не было никаких оснований выдвигать такую теорию: никто, собственно, не знает, чем занимались его далекие предки. Надо сказать также, что ирония отца не оказала никакого влияния на его сына: Матей продолжал увлекаться геральдикой.

Итак, Караджале был равнодушен к своей родословной. Но другие люди желали во что бы то ни стало поведать миру подробности о его предках. И Караджале сердился, когда к нему обращались за разъяснениями по этому вопросу.

«Какое отношение имеет моя семья к моим произведениям? — писал он одному студенту, собиравшему материал для научной монографии. — Полагаю, что вы хотите написать литературно-критическое исследование о моих творениях, а не геральдический труд о моей семье».

Юному читателю-школьнику, пожелавшему узнать побольше о своем любимом писателе, Караджале ответил так: «Когда у тебя имеется пара дешевых и удобных ботинок, то носи их на здоровье, и нечего тебе беспокоиться о месте рождения их автора или о перипетиях его жизни, не имеющих ничего общего с твоими ботинками».

Какова же фактическая история его родословной? Вот выводы, к которым пришли историки румынской литературы.