Анатолий Александров - "Цитадель"... Прохоровка

АНАТОЛИЙ АЛЕКСАНДРОВ

«ЦИТАДЕЛЬ» … ПРОХОРОВКА

В середине дня 8 июня 1943 года начальник Генштаба маршал Василевский докладывал Верховному о положении дел на фронте, в районе так называемой Курской дуги.

Чтобы логически завершить разработку операции на Курской дуге, Генштабу необходимо было установить хотя бы примерный срок начала контрнаступления наших войск. Маршал Василевский попытался выяснить мнение Верховного на этот счет. Но Сталин ответил уклончиво: это пусть решают Военные советы фронтов, исходя из конкретно сложившейся обстановки. Генштаб обязан следить лишь за тем, чтобы не нарушалось взаимодействие фронтов и не возникало больших оперативных пауз, в течение которых немец мог бы закрепиться на достигнутых рубежах. Очень важно также своевременно ввести в дело стратегические резервы Ставки. К этому вопросу следует вернуться позднее. Ответ был действительно не окончательным.

В ночь на 12 июня Генштаб получил донесения Центрального и Воронежского фронтов о дислокации танковых соединений противника. Возникшие в Ставке опасения, что командование группами армий «Центр» и «Юг» осуществляет скрытую перегруппировку сил на Курском направлении, не подтвердились. Фельдмаршалы фон Клюге и фон Манштейн продолжали настойчиво усиливать мощь своих ударных группировок южнее Орла и севернее Харькова. Не предупреждая более о возможном наступлении противника в ближайшее время, Генштаб обязал фронтовые штабы усилить все виды наблюдения за его действиями и о любых проявлениях активности немедленно докладывать в Ставку.

Ночью 15 июня Верховному позвонил командующий Юго—Западным фронтом Малиновский. Доложив о предпринимаемых Военным советом фронта мерах по укреплению обороны на участке от Волчанска до Ворошиловграда, Малиновский высказал тревогу за прочность обороны на стыке с Воронежским фронтом Ватутина. Отсутствие собственных резервов не позволяло ему реализовать свое предложение. При этом он сослался на мнение маршала Жукова, который считал, что в полосе Юго—Западного фронта противник на первом или последующих этапах операции на Курской дуге обязательно нанесет сильный удар. Их общее предложение было конкретным: расположить в районе Волчанска общевойсковую армию или, в крайнем случае, танковый корпус из резерва Ставки.

Сталин поблагодарил командующего Юго—Западным фронтом за такую предусмотрительность, но предложение отклонил.

Вечером 17 июня командующему Северо—Западным фронтом Коневу позвонил 1‑й заместитель начальника Генштаба Антонов и передал приказ Верховного: «Передать командование фронтом генерал–лейтенанту Курочкину, а самому прибыть в Ставку не позднее 19 июня». С этого момента бывший командующий Северо—Западным фронтом понял — его ждет новое назначение.

Почти четыре тяжелых месяца войны не был генерал–полковник Конев в Кремле, и ему показалось, что ничего здесь не изменилось за минувшее время, не изменился и Сталин. Он поздоровался с «резервистом» и сразу приступил к делу:

— Государственный Комитет Обороны назначил вас, товарищ Конев, командующим Степным военным округом. Вы, надеюсь, знаете о той сложной обстановке, которая складывается в настоящее время на Южном направлении. Немец, видимо, создает очень сильные группировки для того, чтобы срезать Курский выступ. Ваш военный округ, который Ставка намерена преобразовать позднее в Степной фронт, расположившись за Центральным и Воронежским фронтами, должен находиться в постоянной готовности отразить удары врага в случае его прорыва через переднюю линию нашей обороны, не допустить развития прорыва в восточном направлении, как со стороны Орла, так и со стороны Белгорода. Поэтому полосу, занимаемую в настоящее время силами военного округа, следует хорошо подготовить в оборонительном отношении, а в тылу, по рекам Воронеж и Дон, подготовить государственный рубеж обороны.

Сталин молча прошел взад–вперед вдоль кабинета и, остановившись у разложенной на столе «оперативки», продолжил свой монолог:

— Но особенно важную роль предстоит сыграть войскам Степного фронта в планируемом Ставкой контрнаступлении. Измотав главные силы немца в оборонительных боях, выбив у него максимум танков, наши войска без всякой паузы, как это было в декабре сорок первого под Москвой, перейдут в решительное контрнаступление. Мы планируем в ходе его ликвидировать Орловский выступ. Брянский, Центральный, Степной, Юго—Западный и Южный фронты должны выйти на левобережье Днепра по всему его течению. Нам надо быстрее освободить Харьковский промышленный район и угольный район Донбасса. Тем временем войска Северо—Кавказского фронта приступят к освобождению Крыма. Будут предприняты также наступательные действия под Ленинградом и на Финском направлении. Нам предстоит превратить сорок третий год в переломный в войне, товарищ Конев.

Июнь шел к завершению. Войска уже больше месяца томились в ожидании решительных действий.

Центральный штаб партизанского движения 28 и 29 июня донес в Генштаб о прибытии в Орел и Харьков до двадцати эшелонов с военной техникой. Все маршруты их продвижения к фронту, а продвигались они только ночью, круглосуточно тщательно охранялись большими силами эсэсовцев и полевой жандармерии.

В ночь на 30 июня сведения, переданные партизанами с Курского направления, в разговоре с Верховным подтвердил маршал Жуков. Сталин приказал ему оставаться на Орловском направлении для координации действий Западного, Брянского и Центрального фронтов.

Вечером 1 июля начальник Генштаба Василевский, получив донесение разведывательного управления о том, что в период с 3 до 6 июля неизбежен переход противника в наступление на Курской дуге, сообщил об этом Верховному.

В середине того же дня вблизи Воронежа нашими истребителями был сбит немецкий самолет–разведчик. Пилот попал в плен и на допросе в штабе фронта показал, что наступление войск групп армий «Центр» и «Юг» намечалось начать в конце июня, но затем было отложено на июль ввиду недопоставок новой бронетанковой техники. На этот день танки и самоходные артиллерийские установки уже поступили. Окончательный срок начала решающего наступления — 5 июля.

Поздно вечером 4 июля Сталин принял в Кремле командующего авиацией дальнего действия генерал–полковника Голованова. Выслушав его доклад о боевой работе соединений в летние месяцы и подписав представленные оперативные документы, Верховный сразу заговорил о создавшейся обстановке в полосе Центрального и Воронежского фронтов. Ситуация представлялась ему сложной, и он передал собеседнику дневной разговор с генералом армии Рокоссовским. Командующий Центральным фронтом на его вопрос, сможет ли он сейчас наступать, ответил уклончиво. Для победоносного наступления, дескать, ему нужны дополнительные силы и средства. Рокоссовский доказывал, что выжидательная тактика с нашей стороны верна. Противник со дня на день непременно перейдет в наступление. Он не может бесконечно откладывать его, поскольку перевозочных средств в группах армий «Центр» и «Юг» сейчас еле–еле хватает на то, чтобы восполнять текущие расходы войны. Немец не в состоянии находиться «на взводе» длительное время. Необходимо сохранить выдержку.