О. Петрунина - Румыния и Египет в 1860-1870-е гг. Письма российского дипломата И. И. Лекса к Н. П. Игнатьеву Страница 10

Балтаджи стал наконец благоразумнее в своих требованиях, а поэтому дело его, вероятно, на этих днях совсем окончится.

Армянского офицера, которого Вы мне прислали, я ни в какое консульство определить не могу, так как он не знает по-арабски и весьма плохо говорит по-французски, который необходим в Египте. Попробую, нельзя ли найти ему места на железной дороге, – но только мне кажется, что он имеет большие претензии, так как он поговаривает уже о комиссиях! Несчастный конек всех иностранцев, приезжающих в Египет.

Что мне надо будет делать с Ковакой, если он приедет сюда? Я уже читал в приказах, что он уволен в одиннадцатимесячный отпуск в Египет.

Жена моя Вам очень кланяется. Засвидетельствуйте, пожалуйста, наше почтение супруге Вашей и княгине Голицыной.

С истинным почтением и душевною преданностию имею честь быть Вашего Превосходительства покорнейшим слугою

И. Лекс

Александрия

23 апреля/5 мая 1867 г.

Многоуважаемый Николай Павлович.

Любезное письмо Ваше от 8/20 апреля я имел честь получить и в первое же свидание с вице-королем передал ему в разговоре все то, что Вы мне поручали ему сказать. Его Светлость очень благодарен Вам за память, за участие и, наконец, за советы, которые он непременно примет к руководству. Текст фирмана Порты, разрешающего Египту заключение торговых условий с иностранными державами, и изменения административные и судебные Измаил-паша соглашается принять с той редакцией, которую предлагает Порта, но с некоторыми только изменениями, – так, например, он не может принять вполне условия Гюлканеского хати-шерифа[85], который никогда во всем своем составе не был приведен в исполнение в Египте. Вице-король прислал мне на другой день после моего визита текст фирмана с сделанными им изменениями, который я имею честь при сем представить Вашему Превосходительству, – об увеличении армии и о титуле Измаил-паша, согласно Вашему совету, настаивать более в настоящее время не будет. Что же касается до войск в Крите, то Его Светлость намерен поступить так, как пожелаете, только он полагает, что пятнадцати- или двадцатидневный срок для замены египетских войск турецкими покажется недостаточен для Порты. В Константинополь вице-король не поедет, но он все еще сбирается ехать на выставку в Париж, а оттуда – в Берлин, Петербург и Вену. Будьте так добры сообщить мне, не следует ли мне посоветовать Измаил-паше вернуться прямо из Парижа в Египет.

Нубар-паша писал уже вице-королю о том милостивом участии, которое Вам угодно было принять в судьбе Египта.

О ежегодной подати, платимой Египтом Турции, я уже несколько раз говорил с Измаил-пашой, и он, как кажется, решился не платить ее более до тех пор, пока не выплачена будет ему вся огромная сумма, истраченная им на кандийскую экспедицию.

Дела Александрийской Церкви все еще не пришли в порядок: Евгений хотя и служит уже в соборе, но к управлению Церковью его Патриарх не допускает, сколько я ни убеждал блаженного Никанора признать Евгения своим викарием – все понапрасну, его до того предупредили против Евгения, что он как попугай говорит только одно: «Не хочу Евгения, он скверный человек, не хочу его», – а между тем он сам говорит, что Евгения вовсе не знает и никаких доказательств против него не представляет.

Патриарх в разговоре со мной сказал мне между прочим: «Я желаю ехать в Россию, напишите об этом послу и дайте мне паспорт». Он уже не в первый раз поговаривает об этом желании своем, но оно трудноисполнимо. Евгений уверяет, что с высылкой из Египта Мелетия и Афанасия Левийского все устроится, – но вице-король не соглашается привести в исполнение эту меру до тех пор, пока Евгений не представит каких-либо улик против епископов. Впрочем, кроме духовных лиц, которые, конечно, главные деятели, есть еще несколько греков, иностранных подданных (между прочим, бельгийский генеральный консул Зизиния[86]), на которых египетское правительство не имеет власти и которые сильно интригуют против Евгения, боясь, чтоб не открылись через него в Патриархате разные мошенничества, в которых они замешаны.

Посмотрим, что будет далее, во всяком случае, я действую согласно Вашим инструкциям и, где можно, поддерживаю Евгения.

На днях португальский посланник в Константинополе привозил для наследника египетского престола орден Консепции[87], который и был возложен на него с большою помпою.

С отличным почтением и душевною преданностию имею честь быть Вашего Превосходительства покорнейшим слугою

И. Лекс

Александрия 30 мая 1867

Многоуважаемый Николай Павлович.

Получив разрешение от Азиатского департамента выдать паспорт А. Н. Николаеву по приезде в Египет г. Эбергарда, я позволил себе отпустить его несколько ранее этого срока, а именно – он отправился уже сегодня в Италию, о чем я и спешу донести Вашему Превосходительству. Причина, по которой я решился это сделать, вероятно, будет признана Вами уважительною, когда Вы узнаете, что г. Николаев страдал уже месяц хроническим поносом и что единственным средством для его излечения оставалось одно, по совету всех докторов, – немедленная перемена климата. Что же касается до Эбергарда, то я сам приучу его к его новым обязанностям, которые, впрочем, не весьма сложны, так как я буду лично исполнять вице-консульскую должность во все время пребывания моего в Александрии. Считаю также долгом сообщить Вашему Превосходительству, что я по просьбе Измаил-паши отпустил Лавизона в Париж, куда он поехал вместе с вице-королем. Я провожал Измаил-пашу до парохода, и он при прощании несколько раз благодарил меня за то участие, которое мы приняли в переговорах его с Портою. Его Высочество не дождался получения фирмана, и его будут читать уже по возвращении вице-короля из Европы, что, вероятно, последует через месяц, так как он едет только в Париж и, может быть, в Лондон, дальнейшее же путешествие по Европе отложено до будущего года.

На прошлой неделе мы служили два торжественных молебна: один по случаю помолвки греческого короля с Ольгой Константиновной[88] и другой, благодарственный, – за чудесное спасение жизни государя императора[89]. Все почти греки из высшего класса были у меня с визитом, народ же греческий сделал уличную манифестацию и приходил ко мне с факелами и с музыкой. Надо отдать справедливость, что никогда наше влияние на Востоке не было так сильно, как с тех пор, как Вы управляете политикой нашей в Турции.

Засвидетельствуйте мое почтение супруге Вашей и княгине Голицыной.

С отличным почтением и душевною преданностию имею честь быть Вашего Превосходительства покорнейшим слугою

И. Лекс

Александрия

6/18 июня 1867 г.

Многоуважаемый Николай Павлович.

Все меры кротости и убеждения, которые употреблены были вице-королем и мною для того, чтобы убедить епископов Мелетия и Афанасия не противиться назначению Евгения и признать его викарием Александрийского Патриархата, ни к чему не повели: оба епископа упорно стояли за свое мнение и действовали в этом смысле не только на слабодушного Патриарха, но и на греков из простого класса, возбуждая их против Евгения. Епископы эти дошли до того, что для достижения своей цели вошли в связь с католическими и униатскими епископами и с самим французским консульством, надеясь через них свергнуть Евгения, положение которого через все эти интриги становилось невыносимым. С одной стороны, выбранный епитропиями[90] признанный духовенством, здешним правительством, Вселенским Патриархом, Вашим Превосходительством и мною, с другой, вследствие оппозиции епископов, оставаясь без всякой власти и не будучи в состоянии вступить в управление Церковью, – все это побудило Евгения и эпитропов просить вице-короля о высылке Мелетия и Афанасия из страны. Вице-король долго старался кончить дело миром, но видя, что этим путем ничего не сделаешь, отдал перед своим отъездом в Европу приказание выслать двух епископов из Египта. Сегодня утром приказание это было исполнено и оба епископа посажены на пароход, который направляется в Константинополь. Так как Мелетий и Афанасий противились исполнить приказание вице-короля, то их принуждены были арестовать, употребив для этого самих греков (но не кавасов).

Приехав в Константинополь, епископы эти, вероятно, будут надоедать Вам своими жалобами, употребляя, конечно, также разные вымыслы, то я спешу предупредить о всем Ваше Превосходительство, присовокупляя при том, что Вселенский Патриарх дозволил Евгению употребить против епископов те меры, которые были приняты сегодня и которые согласны также с инструкциями Вашего Превосходительства.

С отличным почтением и душевною преданностию имею честь быть Вашего Превосходительства покорнейшим слугою

И. Лекс

Александрия