Георг Фингер - 1976. Москва – назад дороги нет Страница 10

Я открыл, и она увидела там моих чудесных рыбок. На ее лице появилось искреннее удивление. Я подумал, что в ее голове закрутились мысли, что перед ней стоит или полный идиот, или обыкновенный хитрец. Из десятка тысяч «изменников Родины» вряд ли кто был способен на такую глупость – везти с собой рыбок. Видимо, о состоянии зоомагазинов на Западе она знала лучше меня. Взяв ножницы, она приготовилась разрезать их животы, наверно, надеясь найти там заветные камушки. В этот момент я, не сдержав себя, закричал:

– Не делайте этого, ведь вы можете пропустить аквариум через рентген!

После минуты молчания она отложила ножницы, и аквариум проехал через рентген, который, к ее удивлению, показал, что у рыбок в животе ничего е было, кроме переваренных водорослей.

Кончилась война. Феникс, возрожденный из пепла. Мама моей жены – Елена Алексеевна Орлова. За спиной путь от Москвы до Вены. Женщина, защитившая Родину! Прочь – военную одежду!

Как я потом узнал, из-за этой процедуры вылет самолета задержали на 20 минут. Затем таможенница велела поставить наши два чемодана и сумку на стол. И здесь со мной приключилось такое, о чем я буду помнить всю оставшуюся жизнь. Она деловито стала доставать все, что там лежало и наткнулась на ордена и медали и военные фото матери моей жены. Бесцеремонно отложила их в сторону, заявив, что эти секретные вещи за границу вывозить нельзя. Затем она добралась до тещиной урны с ее прахом и, грозно поглядев на меня, сказала: «А что это у вас такое? Да еще зацементированное?»

Я объяснил, в чем дело. «Знаем вас, изменников, жидов, всю родину обокрали, а теперь хотите сладко пожить за чужой счет. Бриллианты, наверное, везешь». Я побледнел от такого хамского заявления. Затем она расстелила на столе грязную газету, ударила молотком по урне и высыпала прах Святой женщины – защитницы Родины – на ее мятую поверхность. Потом деревянной лопаткой стала перемешивать пепел. Чем дольше она возилась, тем больше ее несимпатичное лицо искажалось недовольством. «Забирайте», – сказала она, ничего не найдя. «А куда забирать?» «А куда хотите». Я собрал пепел в газету и завернул в виде кулька. Комментировать я ничего не стал. Я был в ужасе. И от бессилия так сжал кулаки, что пальцы хрустнули и побелели. Затем шагнул за дверь и увидел самолет, который должен был увезти нас на Свободу.

К самолету я не мог пойти, так как не было моей жены. По задуманному сценарию ее долго держали на пропускном пункте вместе с сыном, то смотря на нее, то на визу, то на нее, то на визу. Помотав нервы бедной испуганной женщине, ее отпустили. Но задержали на таможне, отобрав крошечное колечко с бриллиантиком, которое мы купили при продаже вещей и мебели[11]. Моя мама каким-то чудом забрала его у таможенницы и только через несколько лет смогла передать нам.

Все закончилось, и трое свободных людей зашагали к самолету. В самолет – первый самолет в нашей жизни!!! Мы сели чуть дыша. Обстановка внутри самолета была совсем другой, чем на таможне. Приветливые стюардессы, приветливый экипаж. Длинный салон примерно на 120 человек. Уютные спинки кресел располагали к отдыху. Я сел и мысленно оказался в зале ожидания. Я был заядлый рыбак и часто, сидя на берегу озера, представлял себе бесчисленные трагедии, которые происходили под зеркалом воды. То тут, то там раздавался плеск, и тихая вода шла волнами. Это крупная щука схватила поперек окуня или карася. Затем все затихало, и устанавливалась зеркальная гладь и тишина.

То же самое происходило с кучками людей в зале. Никто не замечал те сотни трагедий, которых вроде бы и не было там. Мать провожала сына или дочь – навсегда. Или дети провожали мать, которая не могла на старости лет получить нужную медицинскую помощь. Всякое случалось. И я подумал, что это за система, которая великую русскую нацию превратила в рабов. Какая страшная сила заключена в этом коммунизме. Но и он начал сдаваться. Раз не расстреливал как раньше и не так уже мучил людей. Вскоре эти мрачные мысли прошли. Пилот объявил маршрут, время полета. «Застегните ремни, сейчас будет взлет», – раздался приятный голос стюардессы.

Все пристегнули ремни. Но я и не заметил взлета, хотя турбины заревели и самолет качнулся. Его вели мастера своего дела – это были асы. В самолете, кроме эмигрантов, было много людей разных национальностей. Американцы, немцы, французы, шведы. Чудеса – я, Рита, сын Жорик и Моня могли свободно к ним подойти и пообщаться жестами. И никто за нами не следил. Рабская зависимость от КГБ исчезла, и ее заняло чувство Свободы.

Исчез страх перед КГБ. Я вспомнил об одном случае, который случился со мной в 1976 году. Однажды в центре Москвы я встретил женщину, которая заблудилась и не могла найти свой отель. Она мне протянула карточку отеля и спросила, как туда пройти. Она оказалась американкой русского происхождения, почти забывшая русский язык. Я взял ее под руку и проводил до отеля. Она попросила проводить ее до номера, что я и сделал. Поблагодарив меня, она подарила мне авторучку. Когда я вышел из отеля, то тут же был схвачен и доставлен в отделение милиции. Три часа гебист допрашивал меня, почему и отчего я познакомился с американкой и оказался в отеле. Перед тем, как отпустить, мне сказали, что следующее знакомство с иностранцами будет в Сибири и что за мной теперь будут следить. Вот так-то!

– Рита, доставай все, что есть, – еле расслышал я собственный голос.

На откладных столиках моментально появился шикарный закусон: колбаска, две бутылки коньяка, бутылка водки, бутылка шампанского, помидоры, хлеб, буженина – все, что мы по совету Мони взяли с собой для продажи в Австрии и для еды. Мы ведь даже не знали, что в самолете кормят. У иностранцев на лице появилась мина удивления при виде моментально появившегося пиршества. Так как мы владели «всеми языками», на которых говорили иностранцы, то молча жестом намекнули, кто хочет – может присоединиться к нам. Я по наивности думал, что иностранца за русское питие пригласить непросто, больно чопорными они казались. Но я крепко ошибся. Оказалось, что иностранец выпить не дурак, и первый хлопок из первой бутылки шампанского подействовал на них, как красная тряпка на быка в корриде.

Они знали, что в самолете много убегающих из страны евреев, и были искренне рады, что люди вырвались на свободу. «На здровье! На здровье!», – кричали они, всячески высказывая свою радость. Не прошло и часа, как мы коньячок и шампанское полирнули водкой, вермутом и прочим. Более солидные евреи к нам не присоединились. Ох, лучше бы они не разворачивали своих кур с чесноком в салоне. Гульба пошла. Я в шутку подумал, что если бы технари забыли налить в крылья полный объем керосина, то на винно-водочном-коньячном перегаре наш чудесный самолет все равно лихо бы долетел до Вены. И, наверное, обратно до Москвы.

«Вы пересекли границу СССР», – прозвучал голос пилота. В душе у многих возникла грусть, потом сменившаяся облегчением. Я сорок два года прожил в СССР. Что я имел? Да ничего. Что мог иметь инженер и учитель при мизерных зарплатах и ворах, искусственно создавших дефицит. Что мог иметь честный человек? «Блоху в кармане, да вошь на аркане». И это была горькая правда. Когда объявили о пересечении границы, глаза у моей семьи были сухими, никто не собирался плакать. Время пролетело незаметно. На аэродром в Вене пилоты посадили самолет так же плавно, как и подняли. Будьте здоровы, дорогие пилоты, и чистого вам неба.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Кубовая – маленькое помещение для подогрева воды.

2

Рафинад – сахар большим куском. Колотый.

3

«Турманы» – порода голубей.

4

Панельные – дешевые дома, построенные при Хрущеве – 1957–1964.

5

Хрущевки – дома, построенные при Хрущеве.

6

поговорка

7

Дом КГБ на Лубянке в Москве.

8

ОВИР – аббревиатура от Отдел виз и регистрации (иностранцев) – организация, существовавшая в СССР.

9

Дудинцев – из книги.

10

Палех – деревня, где изготовляют знаменитые шкатулки.

11

Колечко было куплено после продажи всех вещей, оставшихся после смерти мамы моей жены – на память о ней.